Пролог Я стояла у туалетного столика в своем гостиничном номере, глядя на себя в зеркало, и я ничего не чувствовала. Это было так, словно я была в тумане, просто плывя сквозь мгновения, без мыслей, совершенно пустая. Опустошенная. Я понятия не имела, сколько времени смотрела на свое отражение, но осознала, что достаточно долго, так как даже мое зрение стало расплываться. Женщина, которой я когда-то была, той, которой была всю свою жизнь до моего замужества, больше не походила на женщину, смотрящую на меня в отражении. Как внутри, так и снаружи. Той женщины больше не существовало. Мои когда-то длинные, светлые волосы стали короче и теперь окрашены в коричневый цвет, напоминающий шоколад. Мои голубые глаза цвета океана, которые, как я когда-то считала одной из моих лучших черт, теперь прятались за коричневыми контактными линзами. На мне было больше макияжа, чем я когда-либо позволяла наносить себе раньше, чтобы скрыть легкие веснушки, которые тянулись вдоль моих скул и над переносицей. Они тоже были отличительной чертой женщины, которую я оставляла в прошлом. Я больше не мола быть робкой и замкнутой Кинсли Хеллман. Женщиной, отложившей свои собственные потребности в сторону для других и решившей игнорировать ненависть, которой была окружена. Поэтому она ушла. Она должна была сделать это. Теперь я стала Кирой Мастерсон, и у меня имелись подтверждающие этот факт документы. Я была создана заново и получила новые документы от людей, которые, как я уверена, действовали незаконно, но меня это не волновало. Они помогли мне сбежать, и за это я была им более чем благодарна. Я до сих пор не знаю точно, как мне удалось уйти, но я это сделала. За моим плечом, определенно, стоял ангел в ту ночь, когда я скрылась от той тьмы, в которую Джейс ввергал меня более пяти лет. С тех пор я жила в страхе. Я боялась спать и страшилась оставить безопасный гостиничный номер, в котором я заперла саму себя. Я пугалась каждого шороха. Даже тишина вызывала у меня оцепенение вероятностью того, что именно в ней водились монстры. И Джейс Хеллман был самым страшным монстром, которого я когда-либо встречала. Глава 1 Шесть месяцев назад Кинсли Чрезмерный звон бокалов, смех людей, которые считали себя правителями мира, и болтовня женщин, которые были настолько глупы, чтобы верить им. Все это окружило меня. Но все, на чем я могла сосредоточить свое внимание, были пальцы Джейса, впивавшиеся в мою плоть, которую обнажало платье, и от этого давления у меня начинало сводить желудок. Я напряглась от боли, но приложила все усилия, чтобы скрыть свой дискомфорт. Показать — это означает вынудить его сжать пальцы еще сильнее. В какой-то момент мне пришлось прикусить щеку, чтобы не застонать, и теперь все, что я чувствовала, был привкус крови во рту, пока я задерживала дыхание, надеясь, что он просто отпустит или хотя бы немного ослабит хватку. — Внешний вид — это все, Кинсли, — прошептал он возле моего уха, прежде чем поцеловать меня в шею. Это было то, что мужчина обычно делал для любимой женщины, но не Джейс. Вместо этого он показывал мне свою власть. Он заставил всех вокруг поверить, что он был любящим, преданным мужем, но это было далеко от истины. — Улыбайся и хорошо играй, или позже я не буду таким нежным, — его угрожающий шепот вызвал у меня знакомое першение в горле. — Я полагаю, ты запомнила урок, который я преподал тебе в тот последний вечер, когда с тобой было трудно, и реши, хочешь ли ты повторения? Он усмехнулся, словно вспомнив боль, которую причинил мне всего несколько недель назад. Он был садистом. Я улыбнулась сквозь зубы, изо всех сил стараясь казаться незатронутой его словами и нежелательными воспоминаниями, которые они доставляли. Он провел меня сквозь толпу людей, кивнул им и показал, словно я была призом, который он выиграл. Это был всего лишь поступок, его способ держаться высоко на пьедестале, на который его возводил каждый человек в этой комнате. Они относились к нему, как к богу. Это было отвратительно. Если бы только они знали правду. Он заставил меня общаться со своими сторонниками и притвориться, что я наплевала на то, что они думают обо мне или об их разговорах. Большинство из них только беседовали со мной в надежде стать ближе к нему. — Вот она, моя девочка, — прошептал он, и этот звук заставил мой живот сжаться. Я ненавидела его успокаивающий тон почти так же, как и угрожающий. Джейс был бессердечным ублюдком. Контролирующим, злобным мудаком, который подавлял, кто был слабее его, и он увидел во мне легкую мишень. Джейс не всегда был таким. Когда-то он был милым, и давным-давно он заставлял меня чувствовать себя центром его вселенной. Но это все быстро исчезло вскоре после того, как мы поженились. Он был прекрасным примером того, как власть и деньги меняют людей. Его больше не волновали те, кому он сделал больно на своем пути. Он заботился лишь том, чтобы получить больше власти, зарабатывая больше денег. Это была зависимость. Зависимость, которой он позволил занять место в его жизни. Я оказалась в ловушке его мира, и он часто напоминал мне об этом. Но если бы я ушла от него, не только я потеряла бы все, но и мой отец тоже. Его хватка ослабела, и у меня в голове возникло желание сбежать. Но я знала, что не смогу. В его руках была судьба и здоровье моего отца, вместе со всем остальным, что моя семья создавала всю жизнь. Без Джейса мой отец не мог получить лечение своей болезни сердца, в котором он отчаянно нуждался, а я не могла позволить этому случиться. Я должна была выжить для своего отца — человека, которого я любила больше всего, и для которого я сделаю все. — Ну, Кинсли, ты выглядишь великолепно, как всегда, — проворковал Брюс Хеллман. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, и его прикосновение было почти таким же отвратительным, как и у его сына. Я ненавидела, как он смотрел на меня, прижав свой язык к нижней губе, и сканируя меня с ног до головы. Это было отвратительно, и, что еще хуже, Джейс, похоже, не возражал. Джейс и его отец были влиятельными людьми, не только богатыми, но и с хорошими связями. Любой человек в Майами без колебаний дал бы им то, в чем они нуждались, независимо от того было ли это законным. Скрывать их ошибки было легко, когда даже закон на их стороне, и переходить им дорогу было бы самоубийством. — Спасибо, — ответила я и отошла, нервно переступая с ноги на ногу. — Контролируй себя, дорогая, — Джейс схватил меня за локоть и скрутил его достаточно, чтобы причинить боль. — Я не буду повторять, и советую тебе перестать волноваться. Они всегда смотрят на нас. Не вынуждай меня, Кинсли. Я подняла голову и увидела, что Брюс с гордостью смотрит на сына. Как будто образ его сына, управляющего невесткой, возбуждал его. Я не удивлялась, что Брюс был одинок. После смерти матери Джейса, он больше не женился. Однако у него было много женщин, которые были более чем счастливы дать ему то, что нужно, в обмен на более красивые вещи в жизни. — Мы проходим через это каждый раз, когда находимся на публике. Тебе уже следует знать без напоминаний, чего я жду от тебя, — прошептал Джейс, но даже в его мягком голосе, слышалась ненависть. Мои руки начали дрожать, вспоминая все предыдущие моменты, когда он причинял мне боль, но одна ночь навечно засела у меня в голове — та ночь, когда мой муж показал мне человека, которым он в действительности был. В ту ночь, я оцепенела и решила повиноваться ему, так как это был единственный способ выжить в аду, в котором я оказалась, выйдя замуж, чтобы защитить и обеспечить моего отца, единственного человека, который когда-либо действительно любил меня. Глава 2 Я чувствовала напряжение с того момента как мы сели в лимузин после вечеринки. Я сделала все, что он велел. Я улыбалась в необходимых случаях, вела светскую беседу со всеми, кто обращался ко мне. Я не знала, что заставило меня думать, что в этот раз будет по-другому. Все, что бы я ни сделала, этого всегда было мало. Я была его марионеткой, но всегда умудрялась сделать или сказать то, что его злило. Когда водитель завел двигатель, я посмотрела на Джейса, и от выражения его лица меня бросило в дрожь. Очевидно, он ждал, пока мы останемся одни, чтобы он смог отчитать меня за проступки, допущенные в течение вечера и наказать за то, что поставила его в неловкое положение, хотя я понятия не имела, что я натворила. Я попыталась скрыть трясущиеся руки, сжав материал своего дорогого шелкового платья в кулак. Мое сердце заколотилось так, что закружилась голова. Поездка продолжалась в тишине, и чем ближе мы подъезжали к дому, тем больше меня трясло. Я старалась успокоиться, но это было тщетно. Я чувствовала, что мне будет плохо. — Сегодня был чудесный вечер, — сказала я, надеясь улучшить его настроение. Джейс проигнорировал мои слова, продолжая смотреть вперёд, и я поняла, что это лишь вопрос времени, когда он выместит свою злость на мене. Я ничего не могла сделать. Он был на грани срыва, и расплата ждет меня, когда мы приедем домой. Я молилась об отвлечении. Все что угодно, лишь бы он отвлекся от того, что он считал моими ошибками. Сейчас я была бы рада небольшой аварии, чтобы мы застряли на обочине дороге. Кто молится за такие вещи? Кто настолько отчаян, что пожелает страданий другим? Но я шла ко дну, и не было пути к спасению. Когда лимузин медленно остановился под навесом нашего экстравагантного дома, я предприняла последнюю попытку успокоить его. — Прости, если сделала что-то не так. Я не хотела смущать тебя, — мой голос дрожал от страха, хотя я пыталась это скрыть. Когда дверь лимузина открылась, все мое тело содрогнулось в ответ. Я приросла к сидению, боялась двигаться, пыталась сдержать слезы, жгущие глаза. Плач только бы усугубил ситуацию, потому что Джейс действительно наслаждался моим страхом. Ему нравилось провоцировать, а затем запугивать, пока я не буду молить о пощаде. Когда Джейс вышел из лимузина и остановился у открытой двери автомобиля, оглядываясь на меня своими темными глазами, я знала, что не стоит задерживаться. Поэтому, тяжело вздохнув, я медленно двинулась к нему. Он подал мне руку, помог выйти из машины и повел к двери. Он даже не взглянул на водителя, отчаянно пытаясь повести меня внутрь и показать, как он недоволен мной. — Увидимся утром, Пол. Спокойной ночи, — пренебрежительно сказал он шоферу, пропуская меня в дом. Как только дверь была закрыта, он указал на лестницу, не сказав ни слова. Чувствуя себя пойманной в ловушку и связанной, я поднялась по длинной, извилистой лестнице, в нашу огромную спальню, которая была размером с большинство семейных домов. Она должна была стать надежным убежищем, но воспоминания обо всех происходящих в ней ужасах, заставляли меня дрожать. Когда я встретила Джейса, он был самым потрясающим человеком. Он был нежным и любящим, и я почувствовала себя ценной и защищенной. Но вскоре все изменилось, мы поженились, и он получил контроль над медицинскими и финансовыми делами моего отца. И вот что он и его отец сделали. Они прилетели, играли в героев и хорошо относились к нам, пока не стали держать нас в своих руках без единого шанса убежать. Мало того, что он проделал большую работу, чтобы одурачить меня, он обманул и моего отца. К тому времени, как я узнала, к какому типу людей он относится, я была уже замужем, и держала в неведении об этом своего отца. Его состояние здоровья было слишком плохим, чтобы заставлять его волноваться. В глазах моего отца Джейс защищал меня, и у меня была та жизнь, о которой он мечтал для меня. Мой отец умрет вместе с этим образом. Я не стану разбивать ему сердце. Я стояла в центре нашей спальни на ватных ногах спиной к двери, ожидая наказания, которое, как я знала, приближалось, — кара за мое неизвестное преступление. Иногда я думала, что Джейс придумывает мои проступки просто для того, чтобы наказать меня за них. Он был больным человеком с темнотой внутри, которая меня пугала. Я никогда не пойму, как кто-то может внушать такой страх другому человеку и гордиться этим. Щелчок закрывающейся двери и звук проворачивающегося ключа в замке следом, заставили мой желудок сжаться. — Повернись, Кинсли, — сказал Джейс хриплым голосом. Я собралась с духом, чтобы повернуться. Я стала невосприимчива к большинству вещей, которые он ежедневно проделывал, но подготовка пугала меня. Меня не волновали больше те слова, которыми он обзывал меня, смеясь и развлекаясь. То, что он вынуждал меня чувствовать себя менее представительной, не смотря на то, что я часами приводила себя в порядок, прежде чем выйти в свет, более не заставляло меня чувствовать себя неполноценной. Он сравнивал бы мой размер груди и изгиб моей задницы с другими женщинами, медленно, по частям лишая меня уверенности в себе. Он даже дошел до того, что предложил мне понаблюдать, как его ублажает другая женщина, потому что мне есть чему поучится в этом вопросе. Он ни разу не задумывался над тем, что наша плохая сексуальная жизнь может быть связана с его жестоким обращением со мной. Прикосновение к нему было наихудшей формой пыток. От ощущения его рук на мне, мое тело покрывалось гусиной кожей. — Тебе понравилось танцевать с ним? — Спросил Джейс, когда подошел ближе, касаясь пальцем лямки моего платья. Прежде чем я успела ответить, он оттянул ее в сторону, заставив ткань упасть.