*** Просыпаюсь в обнимку с Джеком. Диван соорудил неплохие валики для разгрузки позвоночника. Я даже выспался, хотя нет и десяти часов утра. – Рита? Пёс со скрипом зевает, поднимаясь с подушки – вообще-то предназначенной для меня, – на которой он расположился во всю длину. – Доброе утро. Плохо спалось, да? Разве ты встаёшь так рано по выходным? То есть – разве ты вообще просыпаешься по выходным?! Ваня, эй! – она надела нечто розовое, струящееся и шелестящее и ходит туда-сюда по комнате, разыскивая какие-то вещи. – Ты чего такой бледный – плохо опять? Давай я сканер принесу – проверим тебя? Придётся выложить всё начистоту. – Слушай, – с наслаждением касаюсь ногами прохладного пола. – Кажется, у меня психосоматика какая-то… Все эти земные штуки… Запахи… Меня твои ландыши довели. А сейчас они уже воспринимаются как раньше. А теперь – халат твой. Шуршит. Шёлковый – или как называется? Выходит… может, мне надо все эти штуки по очереди увидеть… Алексу не говори! Садится рядом и вцепляется в моё запястье, считая пульс: – Признайся честно: взломал биочип? Вчера в такси твой вид совсем не тянул на допустимый после такой миссии, а система не отреагировала! Ты же почти потерял сознание! И Алекс сделал морду кирпичом! Заговорщики! Восемьдесят восемь! – Это потому что ты меня испугала сейчас! Вцепилась как пиранья! – Испугала! Ну хватит, пожалуйста! Ты десять лет тренировался по спецпрограмме! – Ну не испугала, а может, наоборот! Джек закидывает передние лапы мне на колени, строго всматриваясь в лицо. Рита гладит его по затылку, прикасаясь розовым рукавом: – Прекрати валять дурака! Ну! Говори правду насчёт чипа! – Конечно взломал. Не чип, саму программу обработки медицинских данных в штабе. Ну Рита, ну что спецпрограмма, у меня же просто тип нервной системы… зато какая скорость реакции! Но им там по барабану! И что – из-за пары несанкционированных скачков пульса меня бы не пустили на Ёжик? – Вань, ну там же не санаторий! Я знаю, что ты здоров, но с кем угодно может… Кстати, пока Алекс не слышит… ты видел расу двадцать шесть? – Видел… – не оправдываю ожидания полковника Гончара (я всё-таки ничего не обещал!), – и шандарахнул их как следует. Не знаю пока за что… Склонившись вбок, Рита заторможенно проводит кукольными пальцами по своей шее. Рукав спадает до локтя, выворачиваясь наизнанку. – Ладно… – решает, встряхнув распущенными волосами и бросаясь щекотать Джека, живо ухватив за бока, – будем тебя к жизни возвращать! Земное многообразие раздражителей… Что скажешь насчёт каркаде? – весело улыбается. – Абсолютно натуральный! Исключительно ароматный: я даже упаковку ещё не открывала. – Да… – прислушиваюсь к ощущениям, – это как раз в нужной степени отвратительно! – Отлично! Остаёшься пока здесь. 18 сентября 2096 года, Ёжик – Остаёшься пока здесь, – бросаю я высунувшемуся из бывшей каюты Межнякова Тому, на ходу натягивая футболку. Визуализация пожаловавшего в гости корабля, спроецированная планшетом в пространство у меня перед носом, выглядит ни разу не привлекательно. И я не имею ни малейшего понятия, что это за модель… – А… куда я могу?.. – Из каюты ни шагу! И заткнись. Компьютер продолжает выдавать звенящую металлом сирену, игнорируя данные о моём пробуждении. Отправляю запрос на инопланетный объект: «Пограничная зона Содружества населённых планет. Сообщите ваш идентификатор и цель полёта». Чуть больше шести минут до выхода неопознанного звездолёта из области, доступной для эффективной атаки отсюда, и то если он не способен развивать скорость выше всех других известных типов кораблей… Сигнал тревоги наконец умолкает. «Пограничная зона Содружества населённых планет. В случае отсутствия идентификатора сообщите координаты точки отправления. В случае вашего отказа от контакта мы активируем оружие». Никакого ответа. Только медленно надвигающаяся безмолвная махина на всех способных к трансляции изображений поверхностях в этой комнате… Мизинец застывшей над панелью управления руки сводит судорогой. Добавляю к стандартному пакету информации перевод на все остальные имеющиеся в базе инопланетные языки и символьные системы. И высылаю на перехват автопилотируемый крейсер. Правда, если придётся пустить его в дело, у меня останется не так много шансов… Результат сканирования: корабль оснащён системой связи, способной принимать все мои сигналы. Кстати, без понятия, не фальшивый ли это ответ, заложенный в программу для спокойствия оператора, но тем не менее… «Кто вы и откуда? Отвечайте, иначе я открою огонь». Две минуты четыре секунды… Тишина в эфире. А если они смогут смыться быстрее? Я знаю, что Том проигнорировал приказ и торчит сейчас у меня за спиной. И даже представляю, что именно он хочет сказать – «не испытывай судьбу». Я и не испытываю – запускаю обратный отсчёт от десяти, отправив последний набор дублирующих сообщений. А по его окончании – атакую визитёров одновременно изо всех основных огневых точек системы. Корабль разносит подчистую, превращая в гигантское облако космической пыли. Некоторое время с первобытным удовлетворением рассматриваю результат, а потом отзываю крейсер, поворачиваюсь в кресле и спрашиваю: – Может быть, оладьи с… допустим, клубничным джемом? Для разнообразия. Хрен я сейчас смогу уснуть. – Замечательно! Ну… про оладьи. Я-то думал, ты философствовать сейчас начнёшь… – Почему это? – Ты землянин… – Ты же сам сказал, мы не пацифисты – значит, по твоей логике, получается, рефлексирующие милитаристы? – Эм… да. Ну да… Должно быть, со стороны-то виднее… Автокухня сегодня гораздо более сговорчива, и у меня со второго раза получается заставить её выдать желаемое. И даже кофе. – На Тулисии этот напиток запрещён, – заявляет Том, степенно забирая у меня чашку. – И?.. – И – он приведёт меня в изменённое состояние сознания, – с будничной интонацией объясняет он, делая огромный глоток. – А, ну… отлично. Чувствуй себя как дома… То есть… ну, наоборот… Молча расправляясь с оладьями и одновременно выискивая на его физиономии признаки какого-то рода опьянения (ничего, кроме лукавой полуулыбки – но, похоже, это базовый режим работы), решаю спросить: – Так что ты хотел сказать, когда я был занят?.. – А… – он как будто колеблется, стоит ли сообщать, и доброжелательное выражение чуть ли не впервые бесследно его покидает. – Это был корабль расы двадцать шесть. – Твою же… Откуда ты знаешь?! – Мне… считай, мне случайно выболтали тайные сведения. Не спрашивай… Просто прими в расчёт. – Ладно… – Это варенье – изумительная вещь, – снова облачается в красноречивый смайл Том – и вдруг осведомляется, вычерчивая в воздухе окружность оладушком на вилке: – А как устроена оборонительная система здесь? Иронически пялюсь в его зрачки секунд тридцать в надежде на понимание, но, наверное, кофе уже действует, так что приходится излагать словами: – Это военная тайна, Том. – Понятно: ты не знаешь. – От системы зависит жизнь миллиардов разумных существ, а рядом с ней – никого, кроме меня. И ты думаешь, я не знаю, как она устроена?.. В случае моей смерти, кстати, уничтожает все инопланетные объекты на Ёжике. – Но не внутри основных помещений базы? – с непонятной ледяной жёсткостью вдруг уточняет он. Слов нет… умею же я дотрепаться до победного! Но отрицать очевидное нелепо. – Не внутри. Но активируются дополнительные программы. На этом лекция окончена. Дай доступ роботу базы к своему кораблю. Починит он там всё сам, – полагаю, что на сегодня меня уже достаточно занесло, и в наказание лишаю себя удовольствия повозиться с ручным ремонтом. – Собираюсь поспать часа полтора, пока Гончар не начал заколёбывать бесполезными вопросами о вторжении. Входной люк заблокирован. И, надеюсь, понятно, что если ты хочешь с кем-то связаться, делай это без помощи моего компьютера. Вопросы есть?