– Прочитал. И больше ничего. Едва поджимает нижнюю губу. Когда он загремел в больницу, меня как вчетверо перекрутило. И выжало – выместилось в текст. Думал, Алекс этих откровений уже не найдёт. А потом, когда его понесло в файлы о Мирабилисе, было не до того – меня угораздило и вовсе забыть о стихах. – Все? – срываюсь на шёпот. – Все. Вот бы сейчас Том вышел из-за стены и сообщил, что дело происходит в Мираже. – Иногда от твоих реакций хочется выть и лбом обо что-нибудь биться, – резко расстёгиваю куртку: не так уж здесь и холодно. – Не надо, мне тогда по духу сцены придётся закурить. А я бросил. – Как… Зачем? То есть… почему? – топчусь на месте. – Охуеть же… – Речь человека с феноменальным вербальным интеллектом… – хмыкает и восьмёрки какие-то описывает зрачками – как будто у меня вместо физиономии запутанная мозаика, а Сашка впервые её видит. – Потому что стихи твои прочитал. Все. – Как же… кх… если ты не куришь, почему ты такой спокойный тогда?! – Я такой и есть на самом деле, уже забыл? Несколько раз подряд по его коже пробегают короткие волны сдерживаемой мимики, а в результате проявляется совсем бесхитростная улыбка. И вдруг достаёт из кармана складной дротик и протягивает его мне: – Помогло бросить. Занимает руки и мозг. Держи. – Хех, а мне-то к чему?.. – Спорим, не сможешь попасть отсюда в ту голубую метку? – Конечно смогу! У всех друзья как друзья, а у меня – какая-то сеть агентов, вооружённых разнообразными способами манипуляций. Смогу ли я попасть… Да что тут попадать-то… Зачем он зубы мне заговаривает вообще… – Саша… Отрицательно качает головой, всё ещё улыбаясь, и кивает на мишень – круглое пятно на колонне в проёме отсутствующей стены. – Том! Осторожнее, я кидаю дротик! – Ага, стоим на месте! – весело отзывается Рита. – Город фоткаем! Прицеливаюсь – запускаю – попадаю. Прищуриваюсь, удостоверяясь, что на самом деле угодил в яблочко: так себе здесь освещение. Оборачиваюсь на Тихорецкого – пожимает одним плечом, одобрительно качнувшись. Выхожу на этаж и выдёргиваю дротик, воткнутый в кусок гибкого упругого материала, похожего на тонкий пробковый лист. Том и Рита оживлённо общаются – непотопляемые фигурки в свечении городской панорамы. Опять Алекс доверяет ему больше, чем себе… Потому как продувает сегодня внятно, а Маргарита Константиновна балансирует на одном каблуке, хохоча и ежесекундно иллюстрируя реплики экспрессивной пантомимой. Оценив отнюдь не беззаботную позу Тома, успокаиваюсь и возвращаюсь в укрытие. – Да что ты ко мне-то прицепился, Саш, у тебя там вон – пришелец женщину уводит! – Ф… или женщина отнимает у тебя игрушку. Вот так, да. Минуту назад вытряхнул из меня всю подкладку, но успокаиваться не собирается. Подначить хочется нестерпимо: – Иди присмотрись: если каблуки откинуть, у них разница в росте, наверное, полметра! И не говори, что это не смотрится эффектно. Твои тридцать сантиметров и рядом не лежали! Алекс снова тянется к гитаре, укладывает её к себе на колени и, печально ущипнув струну, одновременно прижав и не дав ей зазвенеть, парирует: – Хотя бы не твои двадцать пять. Коротко глянув друг на друга, мы совершенно зеркально пытаемся изобразить презрение – и тут же скатываемся в прорывающийся смех. *** Думал, вот-вот – и меня отпустит. Этого делать было нельзя. Потому что становится очень тихо. А потом за спиной обеспокоенно цокают каблуки. А голос Тома повыше моего затылка с неразборчивой интонацией информирует: – Неопознанный корабль только что замечен на одной из ваших баз. На запросы не отвечает. Сворачиваю улыбку, моргаю несколько раз и мысленно перематываю фразу туда-обратно. Рита просовывает голову мне под мышку и настороженно замирает. Алекс без всякого уважения бросает гитару на диван, встаёт и принимается упорно просверливать Тома тяжёлым взглядом поперёк. – И что это за ёбаный пиздец?! – размораживаюсь и сразу же закипаю я. – Снова лезут?! Не может же быть! Не-е-ет. Они не могут! – Ваня… – даже не сразу распознаю, что увещевает именно Том: слишком серьёзные у него неполадки с голосом. Осторожно отодвигаю Риту, проглатывая стыд: хладнокровного героя из меня снова не вышло. – Не существует никакой расы двадцать шесть! С ними, блядь, покончено раз и навсегда! – Но если допустить… Мы просто расправимся с ними снова, делов-то… – да, это он – во всяком случае, его оказавшийся прямо передо мной рот артикулирует синхронно со словами. – Мирабилис на твоей стороне. Мы поможем. – Вот как? Охуенно! Весь?! А как же личная воля каждого? Или ты под Мирабилисом понимаешь исключительно себя самого? – В общем – да. Это нормально, правда же? Вряд ли нападает раса – так ведь? – речь Тома еле-еле перестаёт сбоить. Мне не удастся так быстро совладать с собой. Не сейчас. И к чёрту метод Дэвидсона! – Хуй его знает! Так ведь? Всё! Красноречиво оттеснив Тома плечом, шагаю к стене нашего противоветрового убежища и с наскока, для верности, от души вмазываю ребром ладони по её углу. – У-у-у! – съёживаюсь от резкой боли. – Дайте мне что-нибудь летающее – я сейчас им покажу, как доёбываться до нас всех. Управление гневом в стиле Ивана Кузнецова… – Говоришь точно как твой отец! – отрешённо удивляется Рита. – Думаешь, меня это задевает? Я уже вырос! – попытка всплеснуть пострадавшей рукой наводит на печальные мысли. – Погоди, – влезает Том. – Криф говорит, у нас точно есть сутки, на подготовку к… что бы там ни было. – Да заебало уже! Сутки! До хоть месяц! Сколько это будет ещё продолжаться! – Ну а чем ты… заняться намеревался? – Чем-то более… материальным! Так сложно понять?! Я выспаться хотел в конце-то концов! – Всего несколько часов, они у нас есть. – Ваня за несколько часов не выспится, – вздыхает Рита. – Обычно он спит весь отпуск круглосуточно! – М… Ну, я могу, если ты не против, снять потребность во сне… на какое-то время. – Кстати, о тебе. Как только ты появился на горизонте, вся эта херотень и началась! Наводит кое на какие мысли, нет? Ты будто… оборотная сторона расы! Как ты связан с ними, давай, не томи уже! – левой рукой комкаю ткань его куртки на уровне живота. Трудно вообразить более эффективный способ выставить себя клоуном, особенно если ты самый правосторонний правша на свете. – Так же, как и любой из вас, надо думать. Включая сочинителя фантастических догадок. – Ребята, давайте без разборок, – Рита решительно оттаскивает меня от Тома. – Ваня сломал пальцы, нужен регенератор. – Ничего я не сломал! Просто ушиб. – Ага! Ещё со мной теперь поспорь! Саша, сворачиваемся? Устало кивнув, Тихорецкий подводит итог своего капитально усиленного молчания: