Внутри ярко горел свет, были включены все лампочки. Окно – нараспашку, легкая тюлевая занавеска колыхалась на ветру. Василина стояла возле окна, прижимая к груди темноволосую девочку лет шести. – Я не успела, – пролепетала Вася. – Простите, я не… Она уткнулась девочке в плечо и застонала. Нина, оттолкнув мужчин, вбежала в комнату и осторожно взяла ребенка на руки. – Все хорошо? Лиля, с тобой все в порядке? Девочка продолжала молча таращиться на всех круглыми совиными глазами. – Кажется, это шок, – сказал Илья. Он подошел к окну и выглянул наружу: аллея, освещенная светом фонарей, была пустынна. Илья закрыл окно и задернул шторы. – Здесь были еще две девочки, – сказал Дима. – Я не успела! – снова крикнула Василина, пряча лицо в ладонях. – Они… они их забрали! Арсений и Илья мрачно переглянулись. Что ж, яснее ясного: пока они внизу разбирались с Мариной, вампиры добрались до детей. – Пойдемте отсюда, – скомандовал Илья. Теперь они все собрались в самой большой из спален. Детей рассадили по кроватям, Лилю, которая по-прежнему ничего не говорила, уложили, укутав одеялом. – Никаких повреждений, – констатировала Нина, сидевшая рядом с девочкой. – Она просто очень напугана. Вася стояла, прижавшись к стене. Никогда прежде Илье не приходилось видеть ни на чьем лице такого отчаяния. Катя обнимала подругу за плечи, гладила по голове, желая успокоить, но, судя по всему, получалось у нее не очень хорошо. Как бы то ни было, нужно узнать, что случилось. Илья собрался задать вопрос, думая, как бы помягче его сформулировать, но спрашивать не пришлось – Вася заговорила сама. – Это была «воронка». Все шло хорошо, мы с девочками сидели, я им книжку читала, чтобы отвлечь. – Она всхлипнула. – Потом мы услышали ваши крики там, в холле, стало так страшно… – Хотели пойти, но Нина Алексеевна сказала, чтобы мы не вздумали спускаться, даже если что-то услышим, – вставила Катя. – Правильно сделали, что не пошли, – пробормотала Нина, должно быть, вспомнив недавнюю сцену. – Мы сидели, и тут… Так внезапно все навалилось. – Вася сжала руку подруги. – Я ослепла, оглохла, ничего не видела! – А дверь захлопнулась! – добавила Катя. – Только что была открыта, а потом раз – и все. – Сама собой? – уточнил Дима. – Я ее не закрывала, – проговорила Вася. – По крайней мере, не помню этого. – Хорошо, а дальше? – Илья догадывался, что услышит, и оказался прав. – Когда все закончилось, я вынырнула из «воронки» и увидела, что Лиля стоит на подоконнике. Я бросилась к ней, схватила. А потом вы сломали дверь. Простите меня, я… Пока меня тут не было, они как-то выманили детей, – упавшим голосом закончила Вася. – Перестань! Ты ничего не могла сделать! – горячо воскликнула Катя. – Ты же не можешь себя контролировать в такие моменты! – Откуда тебе было знать, что это произойдет? Никто и не думает тебя винить! – поддержал ее Арсений, но Вася, казалось, не слышала: – Я всех подвела. Почему со мной это происходит?! В ее словах звучала слишком хорошо знакомая Илье горечь, мука. Он знал, что это такое – изводиться от вины без возможности получить прощение и простить себя самого. – Они правы, – сказал он, глядя Васе в глаза. – Не кори себя. Скажи, что ты видела в «воронке»? Это может быть важно. Вася поглядела на него, словно впервые видела. Как будто до той минуты не отдавала себе полного отчета в том, что происходит, а сейчас вдруг осознала. – Я была на той площадке, «Камена длан». – Вася прикусила губу. – Доктор Дарко упал, верно? «И впрямь ясновидящая, – подумал Илья. – Как после такого не верить в экстрасенсов? Она не могла этого знать!» – Так и было, – вместо него ответил Арсений. – А Марина? – спросила Вася. – Что с ней? – Ты не видела? Она тоже погибла. – Илья внимательно наблюдал за Васей. По ее лицу пробежала тень, она судорожно вздохнула: – Нет, меня там не было… В смысле, в «воронке». Я не видела ее смерти. – Девушка опустила голову. – Знаю только, что Вриколакоса в могиле не оказалось, только бесполезные кости. Вриколакос восстал в ином теле. «Так я и знал», – почти невозмутимо подумал Илья. Правду говорят: ко всему человек привыкает. – Раньше я не понимала, но теперь знаю: Сомов вроде меня, – продолжала Вася. – У него тоже бывало что-то типа «воронок». То есть не совсем так, по-другому. Он слышал голоса, кажется, постоянно, с детства, хотя пытался это скрывать. Был как сверхчувствительная антенна. Вриколакос позвал из могилы, и он отозвался. Не знаю, как долго он сопротивлялся и сопротивлялся ли вообще. Но в итоге помог вампиру вернуться: Вриколакос пробрался в него, как вор в чужой дом, и теперь обитает внутри. – Значит, Сомов, – сказал Илья. Вася склонила голову. – Мы ошиблись, а Дарко и Марина погибли, – безжизненным голосом сказала Нина. – Хуже всего, что мы понятия не имеем, где он. А когда нас спасут – если спасут! – он выберется вместе с нами. Эпидемия все равно начнется. Нам ведь никто не поверит. – Неправда, – неожиданно твердо возразила Вася. Все головы повернулись к ней. – У Сомова, то есть у Вриколакоса, нет гроба и могилы, но я знаю, где он бывает днем. Я видела! …Ближе к утру Илье удалось немного поспать. Они так и ночевали все вместе в одной комнате, а если кому-то нужно было в туалет, шли по двое. Никто ни на секунду не оставался в одиночестве, и ночь не принесла новых потерь. Вася немного успокоилась, перестала грызть себя. Илья надеялся, что она сможет как-то пережить случившееся, не отравляя свою жизнь чувством вины. Тем более что увиденное ею должно было помочь остановить эпидемию. – Утром мы отыщем его, – сказал Арсений. – Ты всех спасешь. Уже спасаешь. – Но будет уже не суббота, а воскресенье, – неуверенно произнесла Нина. – Вдруг ничего не выйдет? – Остается надеяться, что получится. – Илья и сам думал об этом. – Во всяком случае, нужно попытаться. Утро выдалось солнечным, да и день обещал быть ясным: ни единого облачка. «Отличный денек для охоты на вампиров», – подумал Илья, чувствуя себя немного глупо. Они с Арсением раньше всех спустились в холл, чтобы убрать тело Марины. Илья смотрел на бывшую директрису, на ее жалко, как у сломанной куклы, вывернутые руки, начинающие мутнеть глаза, и чувствовал, как в нем поднимается злость. Марина, Дарко, все дети, даже Сомов – невинные жертвы кошмарного, почти фольклорного монстра. Их жизни оборвались несправедливо, жестоко, и единственное, чем они заслужили смерть и проклятие, – оказались в ненужное время в ненужном месте. – Я думал, она будет выглядеть по-другому, – сдавленным голосом сказал Арсений. – Она просто… мертвая. А в кино вампиры при свете дня… Он не сумел договорить. – Должно быть, потому, что она только-только обратилась и еще не успела никого укусить, – сказал Илья, вспомнив, как сам едва не стал первой жертвой Марины. – Давай поторопимся, пока кто-то еще не спустился и не увидел ее. Они перенесли тело в подвал и накрыли покрывалом. Илья прикоснулся к векам Марины и опустил их, словно зашторив окна. «Прости, – подумал он. – Я не сберег тебя… И его тоже». Нина и Катя кормили всех завтраком в столовой. – Выпейте кофе. – Нина подала им с Арсением чашки, и Илья с наслаждением сделал глоток. – Вот бутерброды. – Где Вася? – спросил Илья, оглядывая зал, который был слишком велик для их маленькой компании выживших. – Сказала, что не хочет есть. – Катя вздохнула: – Переживает. – А как Лиля? – Спит, – ответила Нина. – Не могу разговорить ее. Похоже, потребуется помощь психолога. «Или психиатра, – подумал Илья. – Кто знает, что видела эта бедняжка». Когда Илья, Дима, Арсений и Вася вышли из корпуса, было почти девять утра. Нина и Катя остались с детьми – притихшими, бледными, испуганными. Кто знает, как все это отразится на них, смогут ли они забыть то, что тут творилось? Эти дети и без того страдали – кто в большей, кто в меньшей степени. Всех привело сюда заболевание, атаковавшее их легкие, но вместо лечения они получили глубокую психологическую травму. О том, что сейчас происходит в России с теми детьми, которые успели уехать из Бадальской Бани, и с их близкими, даже думать было страшно.