Она попыталась отстраниться, но Дейл, окончательно возбужденный, прижал ее к себе крепче. Язык юноши настойчиво норовил раздвинуть губы феи. И тут сзади на полном ходу в них врезалась парочка. Все четверо рухнули в снег. — Мать создателеву так-разэдак! — раздался пропитой мужской голос из сугроба. — Звиняй, дружбан, не хотели! Бесова толпа, не разминуться! Мириэль резво вскочила на ноги первой, протянула руку Дейлу. Парень не упирался — подал руку, и девушка мощным рывком подняла его из сугроба. Словно бы не тонкими ручонками семнадцатилетней красотки, а могучей лапищей портового грузчика. — Черта? — спросил Дейл подругу. Мири пожала плечами. — Похоже… А может, случайно врезались. Кто разберет. — Ну, ты говоришь, ваша Черта как раз случайностями управляет. Бесы бы ее побрали. Заклятие Черты защищало фей от опасностей мира людей. Особенно от желаний и похотей мужчин, возбужденных их нечеловеческой красотой. Один-единственный мужчина мог обладать феей — тот, кого она сама изберет. Дейл то и дело канючил, чтобы Мириэль поскорее избрала его. Но она не спешила. Она еще не побывала в Элезеуме — зачарованном лесу на востоке материка. Оттуда феи приходили на земли людей, туда возвращались, когда смерть мужа обрывала связь с человеческим миром. Оттуда пришла Диарад, мать Мири. А вот Мириэль родилась в Кофе от смертного мужчины. И хотела повидать Элезеум, прежде чем свяжет себя с мужчиной. — Избери меня, а, Мири? — жарко нашептывал Дейл ей в ухо. — Хочу тебя… мочи нет терпеть. Мириэль отстранилась и строго ответила: — Изберу, Дейл. Как вернусь из Элезеума. Мы же договаривались: два года. А потом — избрание и свадьба. — Еще целая зима впереди, — не отступал юноша. — Зачем терять ее? — А вязь, Дейл? Как ты с ней совладаешь? На стенку полезешь, когда я уйду. Оба полезем… Дейл замолчал, насупившись. А Мириэль оглянулась на родителей. Они стояли в обнимку, тесно прильнув друг к другу. Словно невидимые нити сплели их вместе. В глазах сиял огонь взаимной страсти. Вязь. Непостижимая сила, что неразрывно соединяла фею с избранным, подогревала и усиливала их взаимное влечение. До конца его дней оба — и мужчина и фея — чувствовали такую же страсть и нежность, как человеческие любовники испытывают в первые месяцы встреч. Им не нужны были другие. Такие отношения не знали измен, влечение в них не угасало, притупленное годами близости и совместной жизни. Бесконечный медовый месяц. Потому каждый ремидейский мужчина грезил о фее. О любви и горячей, неугасающей страсти до самой смерти. Но каждая веревочка о двух концах, и у каждого облачка серебряная подкладка. У вязи тоже имелась оборотная сторона. Куда менее приятная, чем горячая страсть и пожизненная верность супругов. Вязь делала разлуку невыносимой. Фея, разлученная с избранником, мучилась от пустоты — черной дыры, иссушающей, леденящей сердце. Омертвения, что расползалось по венам подобно гангрене или опухоли. А мужчина — тот просто-напросто сходил с ума. Чувства пылали в накале влечения, устремления к любимой. И если ее не было рядом — хрупкий рассудок мог не выдержать. Но Дейл, молодой и сильный, только смеялся над опасностью вязи. — Мири… Я бы за тобой на край света пошел. Если бы в этот ваш Элезеум мужчин пускали, увязался б за тобой без колебаний. Бросил бы и цех и родителей. Ты для меня все, родная. — Ах, Дейл… Девушка, растроганная его настойчивостью и преданностью, прижалась к щеке парня. У него заколотилось сердце. — Ох, доведешь ты меня… Не дождусь, пока изберешь. Сам тебя изберу. Мириэль отодвинулась и хихикнула. — Черта не даст. Сам видел. — Да уж. Бесы бы побрали вашу Черту. И ваш Элезеум. Если бы не он, мы бы с тобой давно уже… Парень снова прильнул к девушке. Кокетливо улыбаясь, Мири отступила еще на шаг. И еще. А потом побежала. Дейл бросился вдогонку. Заливисто хохоча, Мириэль неслась вдоль площади и дальше, по городским улицам. Дейл гнался за возлюбленной, понимая: вздумай она удрать по-настоящему, ему ее не догнать, быстроногую фею. Так, за игрой в догонялки, парочка добежала до самого порта. Взявшись за руки, они любовались стройными шхунами и могучими галеонами, что стояли на якоре в порту Кофа, приплыв из разных концов света. Дейл вздохнул, поглядывая на корабли. — Мири… А давай отправимся в кругосветное путешествие, а? Как вернешься из Элезеума, сядем на корабль и уйдем в плавание! Только вместе! Я как раз деньжат поднакоплю. Девушка расхохоталась. — Какой же ты, Дейл! Но вообще занятно было бы весь мир поглядеть… Я подумаю, ладно? Они постояли еще на продуваемом берегу, прижимаясь друг к другу, держась за руки. Ледяной ветер трепал светлые локоны Мириэль, но она не чувствовала его колючего прикосновения. Дейл замерзал, но не показывал любимой. Когда через полчаса они вышли из порта, у парня зуб на зуб не попадал. — Ох, Дейл, что же ты молчал, что мерзнешь! Надо было раньше уйти. Феи же не чувствуют холода, я и помыслить не могла… Пойдем возьмем чего-нибудь горячительного у уличных торговцев! На пути у них встал огромный цирковой шатер, размалеванный всеми цветами радуги. У входа женщина-цыгантийка зазывала прохожих на «фееричное шоу, подобного какому вы не видывали в Ремидее». Завидев Мириэль, она отчего-то замерла, оборвала звонкие лозунги на полуслове. А потом вновь бойко заговорила, обращаясь на этот раз только к ней: — Прелестная фея! Заходите с вашим спутником, насладитесь самым интересным представлением года в вашем городе! — А горячий чай у вас есть? — Будет! Для вас — все что угодно! Заходите, приготовлю наш лучший чайный сбор! Согревающий — как раз для вас. Краем сознания Мириэль отметила, что женщина очень странно говорит для цыгантийки. Да и выглядит необычно. Вроде бы такая же смуглая, со смоляными волосами и проседью на висках. Но оттенок кожи, разрез глаз, форма ушей и носа, очертания лица — все немного иное. Она не стала задерживаться на этих мыслях. Главное — отпоить и отогреть Дейла, не дай Создатель, замерзнет… В шатре было людно и тепло. В центре фокусник показывал магическое представление с исчезающими предметами. Цыгантийка поманила кого-то пальцем. Тут же подбежал мальчик лет одиннадцати. Не цыгантиец. Обыкновенный ремидеец простолюдинского сословия, как Дейл или Горак. — Два стакана согревающего отвара, Крих, — властно скомандовала женщина. — Сию минуту, монна Шавра! — пискнул паренек и куда-то метнулся опрометью. Цыгантийка повернулась к фее и Дейлу. — Крих обернется через минуту, проворный мальчуган. Отогревайтесь, смотрите наше представление. Поблагодарив, ребята стали послушно наблюдать за фокусником. Дейл сопел и перетаптывался с ноги на ногу, греясь. Мириэль фокусы не увлекли. Она исподтишка оглянулась на странную Шавру… Та неподвижно замерла, уставившись взглядом в одну точку. Губы шевелились, словно женщина разговаривала с кем-то, видимым ей одной. «Не припадочная ли?» — подумала Мириэль. Вокруг сновали подростки-подручные, разносили подогретое вино зрителям за медяки. Они тревожно косились на Шавру, но быстро отводили взгляды и возвращались к своим делам. Словно боялись ее. Странно. Мириэль хорошо знала цыгантийскую общину Кофа и их традиции. Это был простой и веселый народ. Друг с другом они общались на короткой ноге. А Шавра командовала парню, как высокородная леди — прислуге. Очень странно. Вернулся мелкий Крих с двумя огромными стаканами. Шавра забрала их у него и поднесла гостям. Дейл тут же шумно отхлебнул глоток. Мири осторожно принюхалась. Шавра усмехнулась. — Разве фей можно отравить? Девушка пожала плечами. — Насмерть — нельзя. А животом маяться можем, как люди. — Пей, не бойся. Я всю жизнь готовлю такой отвар. Продаю сегодня тем, кто не пьет вина. — Я и не боюсь. — Феи не ведают страха? — вновь ухмыльнулась Шавра. — Вы хорошо знаете фей, монна Шавра. — Не очень. Не против и поближе узнать. Цирк простоит здесь еще неделю. Захаживай ко мне — побеседуем. Мири вежливо улыбнулась. А Шавра продолжала: — А хочешь, начнем прямо сейчас. Твой друг вовсю увлечен цирковыми фокусами, а ты вот-вот заскучаешь. Можем поболтать, пока он развлекается. Мириэль оглянулась на Дейла. Напиток подействовал: жених раскраснелся, расстегнул полушубок и вперился в фокусника, широко распахнув глаза. В сторону Мири и не смотрел. — Ладно, давай поболтаем. Тебе правда интересно про фей? Глаза Шавры блеснули. Любопытство? Или… алчность? Она пожала плечами с деланым безразличием. — Правда интересно. Раз ты зашла в мой шатер, отчего бы не познакомиться поближе с вашей расой. Пойдем в мой закуток — здесь слишком шумно.