Часть 8 из 24 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ну так, наверно, кого-то из шишек городских брать будут, — предположил напарник, — может, мэра.
— Мэра-то за что? — нахмурился капитан. — Вроде нормальный мужик.
— Да ладно тебе, — отмахнулся напарник, — где ты там нормальных видел? Хотя, конечно, наш еще ничего. Слушай, а что, если они нашего подполковника брать приехали?
— Нашего, это кого? — насторожился Агеев. — Макашина, что-ли?
— Ну а кого? У нас других нет.
— Это да, это было бы неплохо, — мечтательно вздохнул капитан, — а то он совсем забурел, на смену такую норму выставляет, хоть до ночи оставайся. Кстати, — хлопнул он ладонью по крыше служебной «весты», — чего сидим? Вперед, махать палочкой. За кем москвичи приехали, мы сейчас все равно не узнаем, а норму никто не отменял.
Предупрежденный Реваевым, начальник районного управления майор Куранов вышел на крыльцо встречать приехавших. Представившись полковнику, он обвел взглядом выбирающихся из машин и с удовольствием разминающих ноги сотрудников следственного комитета.
— Хорошо, что вы предупредили, сколько будет людей, — вновь повернулся он к Реваеву, — с расселением проблем не будет. У нас при комбинате гостиница, мы там целый этаж забронировали. По рабочим местам тоже все приготовили, два кабинета и конференц-зал. Тесновато, конечно, будет, — добавил майор извиняющимся тоном, — но у нас и площади не слишком большие.
— Ведите, Сергей Михайлович, — нетерпеливо скомандовал Юрий Дмитриевич, — разместим аналитическую группу и двинемся на место преступления. Машина еще там?
— Так точно. — Куранов распахнул дверь управления перед полковником. — Там, где и обнаружили, под охраной.
— А что мать мальчика, Беглова? Пришла в себя? Говорить с ней можно?
— В себя пришла, а вот говорить пока не может. Час назад лично общался с главврачом, говорит, что все не так плохо, как могло быть.
Даже если бы аллергии не было, она получила такую дозу этой отравы, что отказать могли все органы разом. Еще, кстати, неизвестно, в каком состоянии ребенок. По поводу допроса сказал, что как только они смогут снять отек горла, то такая возможность будет, но по срокам пока ничего не ясно. Сами знаете, врачи, они ведь как думают, считают, что только у них при операции счет на секунды идти может. Да и перестраховываются всегда.
— До завтра мы ждать точно не сможем.
Вслед за майором Реваев поднимался на второй этаж управления. За ними следом шли еще два десятка человек.
— Преступник на связь не выходил?
— Ну что вы! Если бы что было, я бы вам сразу отзвонился. Телефон все время включен, он у нашей сотрудницы. Вот, кстати, ваши кабинеты, а третья дверь как раз конференц-зал.
— Хорошо, — кивнул Реваев, — давайте сюда свою сотрудницу с телефоном.
Он обернулся и поманил к себе Крылову.
— Познакомьтесь, это Виктория. Она возглавит нашу аналитическую группу. Телефон передайте ей, все переговоры с преступником будут идти через нее.
Через несколько минут в конференц-зале, который на самом деле представлял собой не такое уж и большое помещение с двумя, выходившими во двор окнами, вовсю кипела работа. Расставлялись столы, техники объединяли в единую сеть привезенное из столицы оборудование. Телефон со вставленной в него сим-картой, которую оставил преступник, подсоединили к системе «Эхо-3» — базовой станции, к которой были подключены еще три дополнительные радиотрубки. Все разговоры записывались станцией в автоматическом режиме. Подключая телефон к базовой станции, Игорь — один из двух приехавших с группой техников, молодой, но уже лысеющий парень с рыжеватой бородкой, попытался объяснить Крыловой, чем новое «Эхо» хуже старого, проверенного «Панасоника». Почти после каждой фразы он на мгновение замирал, глядя на Вику, и доверительно спрашивал: «Ну вы же меня понимаете? Это ж одно название, что импортозамещение сделали. Ведь был Китай, и теперь Китай, только качество хуже стало». Крылова почти ничего не понимала, но на всякий случай согласно кивала, боясь, что в противном случае молодой человек углубится в более детальные объяснения. Наконец, система была собрана и сделаны тестовые звонки — как с телефона, так и на него. Теперь можно было во всеоружии ждать звонка преступника. Оператор сотовой связи был уже извещен, и теперь, как только похититель сделает звонок, входящий вызов будет мгновенно отслежен.
Тем временем Реваев в сопровождении группы экспертов-криминалистов, Куранова и нескольких оперативников направился к месту похищения. Запись с висевшей над школьным крыльцом камеры видеонаблюдения проверили еще вчера вечером, ничего подозрительного на ней запечатлено не было, но кое-что могло оказаться полезным. Прежде всего, время, двадцать ноль четыре, в которое Володя Беглов вышел на крыльцо и, весело размахивая скрипичным футляром, сбежал по ступенькам. Кроме того, на записи было хорошо видно, что Володя вышел на крыльцо не один, с ним было еще трое мальчишек. Парой минут раньше из здания школы вышла целая компания девчонок, а тремя минутами позже, возможно, в то время, когда похититель уже находился в машине Бегловых, на крыльцо вышли еще три ученицы.
— Мы уже установили всех, кто вчера был на занятиях, — доложил Куранов, — с утра оперативники опрашивают и детей, и родителей. Пока ничего интересного узнать не удалось, но еще не со всеми поговорили. Кое-кто из родителей работает в Брянске, так что в город вернутся только к вечеру.
— В Брянске? — удивился Реваев. — Область же Калужская.
— Область, конечно, Калужская, — усмехнулся Куранов, — а ехать ближе в Брянск, почти семьдесят километров будет, но многие каждый день мотаются.
Белый внедорожник «мерседес» стоял там же, где его бросил преступник и где всего через полчаса он был обнаружен одним из патрулей, которым сообщили о похищении машины с ребенком. Почти вплотную к «мерседесу» стояла полицейская машина, в которой скучали двое. Увидев в зеркало заднего вида, как сзади припарковался черный микроавтобус, один из полицейских вышел из машины. Скучающе пренебрежительное выражение исчезло с его лица, как только он увидел выскочившего из микроавтобуса первым Куранова.
— Что, спите, охламоны? — улыбнулся майор. — Поставь свою машину подальше от тротуара. По «мерседесу» сейчас криминалисты работать будут, чтоб их какой проезжий не сбил ненароком. А лучше вообще поперек поставь, пусть по встречке объезжают.
— Так ведь неудобно разъезжаться людям будет, товарищ майор, — попытался возразить полицейский.
— Они тут что, на трамваях ездят? Разъедутся как-нибудь, — отмел возражения Куранов. — Вас тут вообще двое сидит без дела, вот и регулируйте движение. Сами справитесь или мне начальству вашему звонить, чтобы оно вам помогло?
— Справимся, — недовольно буркнул полицейский.
Вскоре прибывшие на место криминалисты приступили к работе, а полицейский автомобиль, встав поперек, действительно перегородил большую часть узенькой улочки. Некоторое время полицейские со скучающим видом стояли возле своей машины, но, как только Куранов уехал, вновь сели в салон. День был пасмурным, и внутри патрульного автомобиля было гораздо теплее, а кроме того, там играло радио. По прикидкам лейтенанта, еще песен пятнадцать — двадцать, и их сменят, как раз успеют узнать, кто же на этой неделе занял первое место в хит-параде.
Осмотрев место нападения и убедившись, что поблизости больше нет ни одной камеры наружного наблюдения, Реваев в сопровождении Куранова и Мясоедова отправился в районную больницу. Выслушав возмущенную тираду заведующего отделением, полковник прошел в палату, в которой находилась Беглова.
Женщина лежала неподвижно с закрытыми глазами. Реваев бросил быстрый взгляд на стойку капельницы с физраствором, затем посмотрел на кардиомонитор.
— Вы ведь не спите, Ольга Владимировна?
Женщина открыла, точнее, попыталась открыть заплывшие, словно искусанные пчелами, веки. В образовавшихся узких щелочках блеснули зрачки.
— Скажите, вы видели напавшего на вас человека? Или хотя бы кивните.
Женщина по-прежнему лежала неподвижно, словно не слышала заданный ей вопрос, однако кардиомонитор начал попискивать чуть чаще. Наконец она еле заметно дернула голову в сторону. Очевидно, это означало «нет».
— Вы хотя бы что-то помните?
Голова еще раз дернулась в ту же сторону. Щелки глаз заблестели сильнее от выступивших на них слез.
— Вы неправильно делаете, надо не так, — вмешался стоящий рядом заведующий отделением.
— Возможно, — удивленно пробормотал Реваев, — а как надо?
— А вы капельницу у нее из вены выдерните, а еще лучше вдарьте ей по голове чем-нибудь тяжелым, глядишь, она и вспомнит. Может, она после этого и говорить даже сможет. Если не помрет только. Но это же вам не важно. — На лице немолодого врача выступили красные пятна. — Вы сюда что, добить ее пришли? Вам надо галочку поставить, опросить потерпевшую? Ну так считайте, вы это сделали. Не думаю, что вам есть смысл еще здесь задерживаться.
— Вы очень убедительны.
Выйдя в больничный коридор, полковник обернулся к заведующему отделением:
— Поймите, Павел Григорьевич, вы боретесь за жизнь этой женщины, а я за жизнь ее сына.
— А я понимаю, — кивнул врач, — но, спасая сына, мать убивать не следует.
— Ну да, — вновь согласился Реваев, — я вам скажу откровенно, шансов, что она что-то видела, очень мало. Почти нет. И тем не менее. Если она хоть чем-то может помочь, мы этот шанс упускать тоже не можем. Поэтому я прошу вас, как только Беглова будет в состоянии говорить, хотя бы пару минут, хотя бы минуту, — дайте мне знать. — Он протянул доктору визитку. — Звоните в любое время. Круглосуточно.
— Хорошо. — Заведующий отделением взглянул на визитку, на его лице отразилось удивление. — Удачи вам!
— Вам тоже, — обернулся уже отошедший на несколько шагов полковник. — Кстати, а муж Бегловой разве не здесь?
— Вы знаете, мы его еле выпроводили примерно час назад. Он всю ночь просидел в коридоре на лавочке. Я кое-как смог уговорить его поехать домой хоть немного поспать.
— Это правильно, — кивнул Реваев, — только, Павел Григорьевич, когда ваша пациентка придет в себя, первым с ней должен поговорить я, а не ее супруг. Даже если он вновь будет сидеть в коридоре. Кто знает, хватит ли сил у нее на вторую беседу.
— Хорошо, — нахмурился врач, — ждите моего звонка.
Сев в машину, Реваев устало потер виски и достал из внутреннего кармана пиджака блистер с таблетками. Забросив таблетку в рот, полковник закрыл глаза и откинул голову на подголовник.
— Вам воды дать, Юрий Дмитриевич? — озабоченно спросил Жора.
— Нет, спасибо, — отказался Реваев, — эту рассасывать надо. Похоже, давление расшалилось.
— Так если мы сейчас в управление, — оживился Куранов, — то у нас у секретаря тонометр есть, она себе регулярно меряет.
— Тонометр — это замечательно, — Реваев открыл глаза, — но поедем мы с вами в другое место. Давайте-ка к дому Бегловой. Я так понял, что ее муж сейчас там, вот мы с ним и побеседуем.
— Так мы же с ним общались, — Куранов наморщил лоб, пытаясь понять логику приезжего следователя, — он вообще ничего не знает, да и вообще малость не в себе, если честно.
— Ну ничего, с вашего позволения я задам еще пару вопросов. Давайте, Сергей Михайлович, показывайте дорогу.
Через десять минут микроавтобус остановился перед высоким кирпичным забором с коваными глухими воротами. Мясоедов первым выпрыгнул из машины и, широко зевнув, потянулся, разминая мышцы. Во дворе тут же залаяли собаки.
— Нас уже слышат, а может, кто-то и видит. — Он указал Реваеву на закрепленную над воротами камеру наблюдения. — А вот и звоночек. Жму?
— Подождите, — остановил его Куранов, — тут такое дело. В общем, с этим Бегловым непросто. Мы его, если честно, самого брать сегодня-завтра собирались.
— По поводу? — нахмурился Реваев.
— Да там поводов выше крыши, — махнул рукой майор. — Беглов этот последние три года основной подрядчик был у местной администрации, что по ремонту дорог, что по строительству. Полгода назад задержали замглавы города по экономике, он сейчас под арестом, но, чтоб срок меньше получить, он бумаги строчит, словно Гоголь, только быстрее. Сам пишет прямо в камере, представляете?
— И что сокамерники, не возражают? — удивился Мясоедов.
— Кому там возражать? — улыбнулся Куранов. — Он в двушке сидит, с таким же писателем. Соревнуются, кто больше народу сдаст. Им следователь в камеру бланки протокола допроса дает, а они все сами заполняют. Такие темы нарисовались, закачаешься. Кое-что область себе забрала разрабатывать, уж не знаю, как там у них пойдет, а Беглова с этими подставными тендерами нам оставили. У нас материалы для задержания все готовы. Только вчера днем по нему решение приняли, сегодня с утра задерживать должны были. И тут такая катавасия. Я пока распоряжение дал тормознуть на пару дней, но тоже ведь долго тянуть нельзя. Надо реализовываться, на меня область давит.
— Я вас понял. — Реваев оперся рукой на железную воротину. — Долго тянуть и не придется. Как показывает практика, до передачи денег проходит дня три-четыре, не больше. Если преступник получает деньги, ребенка обнаруживают в течение суток. Если мы его возьмем, то сроки примерно те же. В общем, думаю, больше недели ждать не понадобится. Я хотел бы, чтобы сначала мальчик вернулся домой. Это будет, как это правильно сказать, по-человечески.
— Неделя — это срок, — покачал головой Сергей Михайлович, — долго это, проблемы у меня будут.
— Завтра получите письмо, подписанное начальником Главного следственного управления Карнауховым. Оно снимет все вопросы. Так вас устроит?
— А то, — заулыбался Куранов, — такое кого хочешь устроит. Я ж тоже человек, понимаю, у самого дети есть.