– В принципе, у меня прямо во дворе какая-то ментовка. – Какая? – Кто ж его знает, «какая»? Но менты там постоянно ошиваются. – Господи! Ничего не знает. Зато, наверное, все пивные в округе тебе известны наперечет. – Фай! Ты говоришь, как моя теща. Конечно, не знаю. Мы въехали в новый дом, построенный, как и все постсоветские новостройки, в страшной тесноте с другими такими же новостройками, втиснутыми в старые пустыри или скверики. А это странное двухэтажное здание за бетонным забором здесь уже стояло. Его скрывали большие деревья, выросшие задолго до нашего переселения. Гулять по забитому транспортом двору нам с Варюхой не было никакого смысла и цимуса. Главная задача в системе современного общежития – вовремя найти клочок территории, куда можно воткнуть личное авто. И сразу домой. Кроме того, мы за тринадцать лет нашего проживания в новой квартире ни разу не привлекались. Да и соседи нам попались такие же смирные и беспроблемные. Поэтому у нас не было насущной необходимости знать, где обосновалась наша доблестная милиция-полиция. Собственно, и домик этот я сумел рассмотреть только лет через пять после заселения. Да и то, случайно. Дорога к школе, куда мы пошли на выборы, проходила вдоль этого бетонного забора. Фай открыл «Викимапию» и быстро нашел указанное мной строение. Подпись гласила: «Участковый пункт полиции». Фай ехидно хмыкнул и скаламбурил: – ВВП не знает, что у него под носом УПП. – Не умничай! В нашем доме 12 подъездов по 17 этажей. На улицу выйдешь: ни тебе детских площадок, ни тебе скамеек. Сплошной автопарк. У нас народ друг другу морды бьет в битве за парковку. И пробки ежедневно на въезд-выезд. – Ладно, оправдываться. Лучше скажи – УПП подойдет? – Думаю – да! Единственное, что меня волнует в данном вопросе, каким способом мы доставим эту анонимку. – Анонимку? А, ну да… Вот и я вступил в ряды «доброжелательных стукачей». Фай перекинул свои свалившиеся на лицо дреды назад и с остервенением почесал затылок. – Что? Трудно быть поклонником Боба Марли? Голову в этом году хоть раз мыл? Обладатель прически в стиле регги осклабился: – Ну, босс – ты умный. Все знаешь. Вот откуда ты все знаешь? – Мой дед был академиком. – Ты такой умный, поэтому у тебя и волос нет. Умной башке требуется наилучшая система охлаждения. – Ладно, умник. Так, как мы анонимку доставим? – Нормально доставим. Везучий ты босс. Именно на этом дроне есть система захвата. Помнишь такие автоматы – опустишь денежку и тебе предоставляется попытка захватить на дне стеклянного ящика игрушку. Я в детстве кучу денег спалил. Но так ни разу ничего и не достал. – Ты с детства был везучим мальчиком. – Злой ты, босс. Так вот. Дружок Ксюхи и Артема, с которым они дронами занимаются, где-то достал такой захват и приспособил к аппарату. – Зачем? – Они на даче развлекаются. У них там в одном садовом товариществе много друзей. Вот и присылают друг другу с помощью дрона различные подарочки. – Саквояжи? – Босс! Ты задолбал. Я же говорю, что он максимум яблоко может потянуть. Мы собрали беспилотник. Его захватное устройство срабатывало при помощи программы управления аппаратом, заложенной на планшетнике. Сам летательный аппарат весил килограмма три – максимум четыре. Естественно, что он не мог поднять в воздух тяжелую сумку. Сначала мы хотели запустить его с крыши. Но оказалось, что путь туда закрыт при помощи увесистого навесного замка. Впрочем, Фай облюбовал лоджию на переходе из межквартирного коридора на эвакуационную лестницу. Судя по всему, жители 17 этажа, по понятным причинам, вообще не пользовались лестницей. Там мы и обосновались. С этой точки великолепно просматривался внутренний двор УПП. Как я уже говорил – он был огорожен бетонным забором, вдоль которого густо росли кусты и деревья. У крыльца стоял полицейский «Уазик». – Ну, что, Фай? С богом? – Поехали! Файер запустил дрон, который быстро добрался до крыльца. На него легко и непринужденно легла наша записка, в которой я изменил место закладки кирпича: с «крыльцо ФСБ» на «крыльцо УПП». Поймав в руки летательный аппарат, Фай предложил: – Вернемся домой? – Давай, подождем. Отсюда все видно. Вдруг номер не пройдет. – Да, ладно! Что может пойти не так? В это время дверь перед анонимкой распахнулась и из нее выбежали два мужика в полицейской форме, которые тут же сели в машину и укатили со двора. – Не по-онял, – протянул Фай, – куда подевалась наша кляуза? – Ну? И что я говорил? Улетело наше донесение, – я указал пальцем в угол двора полицейского участка, куда в это время плавно опускалась бумага, сдутая с крыльца резко распахнутой дверью. – Блин! ВВП – ты мудрый. И что делать? – Ничего. Просто повторим попытку. Надо письмо утяжелить. Через полчаса дрон доставил на крыльцо повторное послание. Теперь оно лежало в бумажном конверте. Туда же в качестве балласта мы засунули две тяжелые гайки под ключ на 24. – Теперь что может произойти? Домой? Я за пивком сбегаю. – Погоди! Долгие минуты ожидания были наполнены жаркими рассказами Фая про то, как он ездил на игры Зенита в «Лиге чемпионов». Истории были нетривиальными, красочными и умопомрачительными. Да, уж! Если бы футболисты на поле тратили столько же энергии, как их неунывающие фанаты – «Зенит» давно бы собрал полную коллекцию всех призов и кубков. Наслушавшись о послематчевых вакханалиях болельщиков, я уже и сам был готов бежать за пивом. Но дверь, наконец, распахнулась и на крыльце нарисовался молодой, но уже вполне упитанный мент. – Под ноги! Под ноги смотри! – моему напарнику не терпелось пропустить в себя кружку холодного пива. Но полицейский медленно и с наслаждением убивал свое здоровье, с оттяжкой выпуская дым и глядя куда-то вдаль. – Вот придурок! – не унимался Файерфлай. – Никотин не только гробит здоровье, но также мозги и зрение. ВВП, а ты курил? – Курил. – Почему бросил? – Смысл со временем пропадает. Удовольствие притупляется – остается только химическая зависимость. – Ну, босс – ты железный человек. А главное мудрый. Легко бросил? – Как тебе сказать? Жить захочешь – не так раскорячишься. Кашлял, как чахоточный. Даже спать уже не мог. – Я никогда не курил. Денег жалко. Вот смотри! Пачка сейчас стоит рублей сто пятьдесят. Итого в месяц – тысяч пять. Это значит, что за год, в дым превратится шестьдесят тысяч. А за десять… – Погоди! – мне пришлось прервать арифметическую тираду своего друга. Мент бросил окурок в мусорку, стоящую у крыльца и взялся за ручку двери. – Вот урод обкуренный! – взвыл Фай. – Посмотри, что на крыльце у тебя лежит! Полицейский, словно услышав его призывы, неожиданно оглянулся и посмотрел на крыльцо. – Давай! Давай! Молодец! – комментировал Фай его действия. Мент вернулся, нагнулся и поднял наше письмо. – Умничка! Но наши надежды в очередной раз рухнули. – Вот дебил! – Фай резко поменял мнение о полицейском. Переименование силовых структур не пошло на пользу уму и сообразительности обладателей погон и шевронов. Полицейский вывалил в ладонь мои гайки и положил их себе в карман. А письмо скомкал и отправил его вслед за окурком. Дверь захлопнулась. – Чтоб тебе взятки всю жизнь давали только гайками и болтами! – пожелал ему Фай коррупционную составляющую бюджета работника госслужбы. Дверь неожиданно распахнулась вновь. И знакомый уже нам полицейский бросил в урну прихваченные до этого гайки. Я хохотнул: – Плохо ты думаешь о нашей доблестной полиции. Она мзду не берет! – Блин! И что делать? Я не знал, что делать. Но неожиданно сам Фай предложил план следующей попытки. Мне он показался интересным. Мы вновь распечатали мое глупое письмо. Засунули его в конверт и туда же положили один из телефонов, найденных на дне саквояжа. Фай переклеил медицинский пластырь с номером этого телефона на первую «Нокию», чтобы он был на глазах при наборе. Мы вновь забросили нашу анонимку на территорию УПП. Но на этот раз опустили конверт не на крыльцо, а в десяти метрах от него. Расчет был на то, что звонок по сотовому, лежащему в конверте, привлечет более сосредоточенное внимание полицейских. Это, по предположению разработчика плана, обеспечит серьезное внимание ко всему содержимому конверта. В ожидании не прошло и десяти минут, как в дверях нарисовался наш старый знакомый. Он вновь решил потравить свой организм очередной порцией никотина. Фай потер руки: – Давай! Звони! Я достал телефон и начал набирать номер. Когда я тыкал пальцем в последнюю цифру, телефон в моих руках зазвонил. – Это террористы снова звонят, – зачем-то сообщил я Фаю эту ненужную информацию.