— Нора. Я улыбнулась ее реакции, словно она не видела меня несколько недель. — Привет. — Откуда ты? — спросила Сильвия. — Я из Америки. Ты знаешь, где это? — Я там была, — Сильвия подтянулась на стуле, выражение лица стало радостным. — Несколько лет назад, дядя Эйдан брал меня и маму в Диснейленд. Ты оттуда? — Я из Среднего Запада. Индиана. — Как в твоей истории о девушке? Мелани? — Да. Тебе понравилось сегодня? Ты, очень много знаешь о Питере Пэне. — Моя мама читала мне. Это была ее любимая книга. Дядя Эйдан тоже читает мне иногда, — она посмотрела на меня серьезными глазами. — Она умерла. В прошлом году. Это был перебор. Перебор для любого ребенка. В подобные моменты я хотела пинаться, кричать, хотела изменить судьбу, потому что, черт возьми, не нормально, если ребенку предназначено потерять мать, прежде чем он даже доберется до подросткового возраста. Я отбросила эмоции и сказала: — Мне так жаль, Сильвия. Она сглотнула, словно пыталась сдержать эмоции. Пыталась быть сильной. Всего десять лет и уже сильная. — Сейчас я живу с дядей Эйданом, и у меня есть учитель, который приходит на дом, чтобы учить меня школьной программе. Очень часто, — она закатила глаза. — Но не в те дни, когда папа может меня видеть. Вчера на ночь я оставалась у папы, но сегодня он должен работать, а дядя Эйдан сейчас в Лондоне, потому что он пишет музыку с известными людьми. Выходило, у ребенка в жизни нет стабильности, и я задалась вопросом, что в ее жизни значат эти два мужчины. Она должна учиться в школе, а не на дому, и не должна уходить на второй план и сваливаться на старых коллег мамы. Раздражение зажгло мою кровь, но я спрятала его ради Сильвии. — Дядя Эйдан говорит, я смогу путешествовать вместе с ним, когда стану старше, — ее глаза светились, от явного поклонения герою. Я заметила, как она оживала, когда говорила о своем дяде, в отличие от отца. — Ты была так хороша сегодня, читая за мисс Трэнбюлл. Ты очень талантливая актриса. Сильвия засияла. — В самом деле? Ты тоже! Дети действительно верят, что ты Питер Пэн. Я спрятала улыбку от того, как она говорила о других детях, будто причисляя себя к взрослым. — Что ж, спасибо тебе. — Я не могу дождаться, чтобы рассказать дяде Эйдану о тебе... Я слушала рассказ девочки о своей жизни с дядей Эйданом, и уделяла все свое внимание, понимая, как ей это нужно. Через некоторое время в коридоре появился спешащий усталый мужчина. При виде Сильвии его плечи с облегчением опустились. Сильвия замолчала. Молодой симпатичный мужчина, стройный, среднего роста, весь в темном, в стиле ирландского актера Колина Фаррелла. — Сильвия, — его глаза стрельнули по мне с недоверием. — Папа... — ответила Сильвия без энтузиазма. — Кто это? — он присел на корточки перед дочерью. Я заметила темные круги под глазами и пот на лбу. Мужчина выглядел измученным и обеспокоенным о дочери, и я немного пожалела, что думала о нем предвзято. — Это Нора. — Кэл, — сказала Джен, идя по коридору. Она не выглядела счастливой. — Тебя довольно долго не было. Он вздрогнул и встал, извиняясь. — Встреча только закончилась. Мне жаль. — Его взгляд снова метнулся на меня. Джен жестом указала на меня. — Это Нора. Она — детский затейник. Сильвия попросила ее подождать с ней. — О, ясно, — его выражение несколько смягчилось. — Приятно познакомиться. — Взаимно. — Ну, что ж. Еще раз спасибо, Джен. Джен кивнула ему. — Пойдем, Сильвия. Сильвия повернулась ко мне. — Ты вернешься на следующей неделе? Мое сердце болело за нее. — Конечно. — Папа, я могу вернуться на следующей неделе? Он схватил девочку за руку, и она неохотно встала. — Сильвия, это больница. Мы не можем навязываться... — Но, Нора не против. — Сильвия! — В его голосе звучало предупреждение. Ее глаза опустились в унынии, и она печально на меня посмотрела. — Пока, Нора. — Пока, Сильвия, — сдавлено сказала я. Я наблюдала, как девочка пытается идти в ногу со своим быстро шагающим отцом, и на меня накатила грусть. — Она живет со своим дядей Эйданом, — сказала Джен. — Когда ее мама была жива, у нее была полная опека, потому что этот, — она кивнула в коридор с усмешкой, — не был готов стать отцом. После смерти Никки, он был слишком занят своей работой, чтобы заниматься ребенком. Опека, естественно, передалась к брату, Эйдану. Когда Никки заболела, Сильвию перевели на домашнее обучение, и после, не захотели прерывать. Я думаю, время пришло. — Да, она должна находиться с детьми своего возраста, — согласилась я. — Полагаю, ее дядя делает все возможное. — Похоже он тебе нравится. К моему удивлению, Джен покраснела. — Позволь просто сказать — трудно найти женщину, которой не нравится Эйдан Леннокс. Глава 8 Следующие несколько дней я постоянно думала о Сильвии. Возможно от того, что она напомнила мне Мелани. Или, из-за того, что этот ребенок вел себя как взрослый, заставляя болеть мое сердце. В чем бы не заключалась причина, Сильвия присутствовала в моих мыслях, и я надеялась увидеть ее снова через неделю. Просто хотела убедиться, что девочка в порядке. Я допивала кофе и собирала рюкзак, когда в дверь постучали. Поспешно подошла и встала на цыпочки, чтобы посмотреть через глазок. Желудок скрутился при виде Сеоны и Энджи на другой стороне. Я бросила взгляд на свою маленькую квартиру. Кухня с барной стойкой, вдоль задней стены духовка, раковина, шкафы и небольшой холодильник. Напротив кухни — гостиная, едва вместившая два небольших дивана, крошечный журнальный столик и телевизор. Прямо перед входной дверью, дверь в спальню, с большой кроватью и встроенным шкафом, — слишком большим для моей немногочисленной одежды. Из спальни можно попасть в крошечную ванную комнату. В общем, квартира была аккуратной и чистой, но, в то же время, мрачной и тоскливой, и очень далека от того места, куда стремился Джим. — Мы слышали, как ты двигаешься, Нора. Открой, — потребовала Сеона. Оставшись без выбора, я провернула несколько замков на двери и сняла цепь. Как только дверь распахнулась, Энджи и Сеона вошли в квартиру. Сеона выглядела раздраженной, а Энджи обеспокоенной. Мать Джима качнула головой, указывая, чтобы я закрыла дверь. — Джим просто возненавидел бы то, что ты живешь здесь. Я хочу, чтобы ты хорошо подумала и переехала жить ко мне, пока не станешь ноги. — Ты знаешь, что это предложение для меня значит, Энджи, но мне нужно самой позаботиться о себе.