пистолетом.— Ну-ка, братишка, будем вежливыми. Невежливых тут не любят.Андрей боком выбрался из-за стола, предусмотрительно держа руки чуть приподнятыми.— Выходи в приемную, там разберемся, что ты за фрукт.Андрей, растерянно кивая, все так же боком стал пробираться к двери. Поравнявшись с охранником, он отчаянным движением сорвал с переносицы темные очки и бросил их перед собой. Поневоле, лишь на мгновение, охранник взглянул туда, и тут же Андрей рванулся к нему и, отведя руку с пистолетом своей левой рукой, правой, как мог, сильно, ударил его в лицо. Охранник пошатнулся, но он когда-то был боксером и умел держать удар. Он отступил, и Андрей, с силой выкручивая ему кисть, вырвал пистолет. Удар охранника попал ему в грудь, и он тоже отступил, не удержав оружие. Пистолет упал между ними, и охранник кинулся на Андрея, стремясь оттеснить его назад. Тот, согнув руки в локтях и разворачиваясь, ударил охранника ногой в челюсть. Тот в прямом смысле взлетел в воздух, врезался в стену, рухнул на пол и, перекатившись, застыл в нелепой позе.Андрей быстро поднял оружие, развернулся и навел его на директора.— Карту учета, быстро.— Та-та-там.— Ольга, запри дверь. А ты вперед, живо.Пропустив вперед себя директора, Андрей дотянулся до телефона, подключенного к сети на панели и, дернув его, вырвал провод, швырнув ненужный аппарат на пол.— Теперь мобильники. Живее, я не терпеливый. Так, сестренка, молодцом, давай, продвигайся, жду.Девушка торопливо отперла дверцу сейфа.Андрей, подойдя к ней сзади, внимательно разглядывал черную глухую внутренность, заполненную бумагами. Достав оттуда длинный узкий ящичек, девушка стала задумчиво перебирать карточки и, не смотря на медленные движения, пальцы ее дрожали.— Ну, сестренка, шевелись.— Вот.Ольга перехватила карту и ничего в ней не поняла. Тогда бумагу взял Андрей.— А где запись об увольнении? Где роспись? Человек два месяца не ходит на работу, и вы его не уволили?— Нет, — начал директор. — Эти карты только для нас. Мы их оформляем по-другому, чтобы они не платили налог. Им же выгоднее.— Какая забота.К этому времени все отошли от сейфа, и Ольга одна осталась стоят, рассматривая взятую у Андрея карту.— Ольга, подними ведомости, когда он в последний раз получал зарплату.— Я сама, — шагнула вперед девушка, к щекам которой возвращался естественный цвет.— Назад, сестренка.Неловким движением Ольга уронила кипу бумаг, а Андрей, небрежно перехватив оружие, взглянул себе под ноги.— Андрей! — закричала Ольга изменившимся голосом, белея под слоем косметики. — Здесь паспорт Вити, его трудовая, военный билет! Господи, все документы!Она повернулась, трясущимися руками показывая зеленую трудовую книжку, зеленый узбекский паспорт и военный билет.— Куда он мог без них уйти? Без документов человек — труп!— Чушь! Вы говорите чушь! — внезапно закричал директор, тряся сразу обвисшими щеками. — Они все гастарбайтеры, нелегальные мигранты, почти бомжи! Им на все наплевать! Они скандалят, пьют и дерутся. Их уже все местные ненавидят, сколько раз милицию вызывали, чтобы разнимать. А этот ваш поругался, — директор обошел Андрея и подошел к Ольге. — Поругался и ушел. Откуда я знаю, куда. Что вы хотите? Чтобы я заявил в милицию? А он без прописки. Его посадят на поезд и ту-ту, домой отправят, в родной Казахстан.— Узбекистан, — рассеяно поправила Ольга.— Какая разница! И что? Мы ждем, терпим убытки и рискуем, а нам вон как платят. Ваш вот взял у меня под зарплату деньги и все, исчез, не отработал. Что же мне в суд на него заявлять?Ольга молча смотрела на директора. Андрей переводил взгляд с одного на другого. Он в душе был согласен с ним: как и большинство россиян, он не любил приезжих.— Хотите, я сейчас же заявлю в милицию? И убытки, кстати, тоже подсчитаю. Моральный ущерб — раз. Вы испортили телефон — два. Сотрудника вот избили.Девушка-делопроизводитель в это время опустилась на корточки перед лежавшим охранником, всю рубашку которого заливала кровь и видя, что он зашевелился, помогала ему сесть.— Извините, пожалуйста, — сказала Ольга и повернулась к Андрею: — Идем.И она быстро пошла вперед, забыв о документах мужа, зажатых в ее руке. У двери она машинально переложила их в одну руку, а другой отперла замок, распахивая дверь настежь. Из-за прохладного утра она была в куртке, и металлические замки неприятно звякали на каждом шагу.— Я из-за вас опоздал на совещание в мэрию, — кричал вслед директор. — И мне должны были позвонить.И он осекся, словно от пришедшей в голову мысли.Андрей усмехнулся, бросил мобильные телефоны на стол и хлопнул за собой дверью.Ольга не слышала его. Она вышла на улицу и потерянно побрела, не чувствуя, как ее толкают прохожие. Андрей догнал ее и пошел рядом, не решаясь обнять, а только заглядывая в лицо.— Что дальше, Оля? — спросил он наконец, обгоняя ее и заставляя остановиться. — Куда мы идем?— Не знаю.— Что дальше будем делать?— Не знаю.— Подожди.Ольга, пытавшаяся обойти его, покорно замерла, а Андрей продолжал:— Человек не кошка, его можно найти.— Как? Мы здесь никто. У нас нет гражданства, нет прописки, мы беззащитны. Мы только по виду русские, а на самом деле никто. Но мы же не виноваты, что живем далеко отсюда, и что здесь жить легче. Витя мечтал заработать на машину, одеть меня. Мы оба работали. А в основном все деньги уходили на детскую одежду. Дети растут так быстро. Вместо масла — «Щедрое лето», так дешевле. Яйца только Иришке. У нас иногда и мяса не было. Еще спасибо маминой пенсии, а она у нее треть Витиной зарплаты. И Витя еще левачил, евроремонт делал с другом, — Ольга всхлипнула. — Скажи, чем мы провинились, чем? Мы же не нарочно туда уехали. Мы жили в одной стране. А знаешь, многие узбеки принимают российское гражданство. И радуются. Да за что же они нас в бродячих собак превратили?Ольга резко отвернулась, а Андрей торопливо закурил. Он еще с детства не любил задач, которые не решались.— Я даже в милицию не могу идти, — глухо и сдавленно продолжала Ольга. — Потому что у меня украли документы, потому что я родилась в Фергане, потому что я нищая. Что я скажу дочери, когда вернусь?Привыкшие ко всему москвичи шли мимо и лишь мельком глядели на странную пару.— Мы бедные, Андрей, а бедные сейчас могут стать только еще беднее. Мы не можем уехать, не можем платить за прописку, ничего не можем. Мы можем только работать на кого-то и вечно прятаться. Мы не люди, мы простые кули.— Подожди. Витя присылал тебе деньги?— Да, два раза.— Ты не знаешь, сколько он получал?— 16 тысяч.— Да. Столько сказал и этот чер… бригадир, — Андрей оживился, швырнул окурок на землю. — А в ведомости написано — 36, и роспись. Подожди, подожди, ну-ка, пошли, вернемся.— Нет, Андрей, мы и так натворили там. Он вызовет милицию и прав будет.— Пошли.— Никуда я не пойду. Я сегодня же уеду домой. Сдамся, и меня депортируют.— А что скажешь дочери?— Не знаю. Что мне делать? Молиться? Бог никогда не слышит таких, как я. Да пойми, сейчас и россияне вон сколько без вести пропадают. По телевизору разыскивают и никогда не находят.— Вот кафе, пошли, зайдем и все обсудим. Документы давай положим в сумку, они еще пригодятся.В кафе с неожиданной жадностью Андрей съел пару гамбургеров, запивая их кофе, а Ольга почти не притронулась к еде. Она сидела без всякой надежды и веры, и ей некого было больше любить.— Идем, — уговаривал ее Андрей. — Надо все попробовать.За то время, что они провели в кафе, Ольга успела сходить в туалет и умыться, крепко вытершись бумажной салфеткой. Она не плакала, но глаза ее покраснели, а голос охрип.— Не бойся, — говорил Андрей. — Он в жизни не вызовет милицию. Да пойми ты, слишком легко он на меня своего бульдога натравил, да еще и с пистолетом. Просто так оружием не грозят, понимаешь?— Ты же грозишь.— Кому?— Мне. Кто меня взял в заложники? За что?— Ну, приехали. Не кричи.Но кафе было малолюдно, и они сидели у окна.— Дай мне денег на самолет.— Я все деньги тебе отдам, я же обещал. Только кто тебе билет даст?— Что же ты хочешь?— Хочу довести дело до конца.— Зачем это надо тебе?— Не люблю, когда меня разводят, как лоха. И еще я там оставил свои очки.— Пошли.Времени после того, как они ушли из офиса строительной фирмы, прошло немного, и они рассчитывали застать ее директора на месте. Так же, как и в первый раз, не глядя на делопроизводителя, они прошли к кабинету директора, не обратив внимание на стоявшую у подъезда машину. Девушка приподнялась, желая что-то сказать, но Андрей уверенно толкнул от себя дверь. Он сделал быстрый шаг через порог и упал, сбитый с ног сильным рубящим ударом по основанию шеи. Мужчина, сбивший его, довольно хохотнул, сплюнул под ноги и смачно выругался.— Проходи, — велел Ольге другой мужчина, показываясь в дверном проеме.Та, застыв было на месте, переступила порог, делая шаг в сторону, чтобы не наступить на неподвижную ногу Андрея.В кабинете, кроме директора находилось еще четверо мужчин. Одеты они были в джинсы, в футболки, в финки и рубашки с закатанными рукавами. А один даже был в майке-борцовке. Начиналась жара.Самый молодой из них, с мускулами, напоминающими вырезку в мясном ларьке, шагнул к Андрею, лежавшему ничком, и пнул его в плечо. Тот со стоном откинулся на бок, повернулся к полу и так застыл.— Считать до десяти не будем, — констатировал парень. — И так все понятно.«Вот и все, — подумала Ольга обреченно. — Нашла Витю. А Иришку придется маме растить».Мужчины тем временем все сгрудились над Андреем.— Давайте, пацаны, вытаскиваем. Там разберемся.— Сумка его. Брать что ли.— Конечно.— Тяжелая, мать его. Что там, кирпичи?— Пистолет Дениса там, — подал голос директор.— Дела. Этот козел прибрал его.— Мать моя! Да это же ствол. Магазин. Калаш! Нет, другой какой-то. Вот пистолет! Склад волыны. Баксы, братаны.Все они, включая директора, сгрудились вокруг сумки.А тем временем Андрей сел. Выглядел он не лучшим образом: взлохмаченные пряди темно-русого парика упали ему на лоб, глаза блуждали. Но он выставил перед собой руку с пистолетом, отнятом у охранника, и поднялся, двигаясь, как лунатик. Никто даже не оглянулся. Андрей левой нетвердой рукой взвел курок и выстрелил.Вмиг пространство вокруг сумки оказалось пустым. Пятеро парней, не готовые к нападению, просто попадали, откатываясь и прячась за мебелью.— Бежим! — закричал Андрей, хватая сумку за ручку, стреляя еще несколько раз и выскакивая за дверь.Ольгу он толкнул вперед себя, и на бегу еще умудрился застегнуть молнию на сумке, действуя кончиками пальцев руки, сжимающей рукоять пистолета. Двигался он еще неуверенно, спотыкался, но бежал что есть сил, дергая Ольгу то в одну сторону, то в другую. За ними по проезжей части гналась машина. Андрей потянул Ольгу через дворы. Те мужики, наверное, тоже не любили, когда их разводили. Они выскочили из машины и побежали врассыпную, мягко ударяя по асфальту подошвами сандалий и летних кроссовок. Было их трое, и один из них вернулся к машине.Но Андрей не оглядывался. Ольга боялась попасть в непроходимый двор, а Андрей бежал, таща ее за собой, куда придется. Пистолет он спрятал за пояс, то и дело касаясь его рукой.Двор оказался непроходной, и Андрей, недолго думая, бросился в подъезд, в который только что вошла пожилая женщина. Та поднималась на второй этаж, потом принялась отпирать дверь. Андрей схватил женщину, испуганно вскрикнувшую, распахнул дверь и, втолкнув ее и Ольгу, запер дверь за собой.— Вы грабители? У меня ничего нет.Андрей пробежал через коридор на кухню. Ее окно выходило на улицу и было не зарешечено.— Не убивайте только, пожалуйста. Ладно?— Мы не бандиты, — торопливо заговорила Ольга. — Бандиты за нами гонятся.— Не убивайте, прошу вас.Андрей отпер окно и высунулся.— Я прыгну и поймаю тебя внизу, — сказал он, оборачиваясь. — Иди ближе.Ольга послушно подошла.Андрей, поправив удобнее сумку, сел на подоконник и одним махом спрыгнул вниз.— Откройте, милиция! — застучали в дверь.— Это бандиты! — закричала Ольга, становясь на подоконник коленками.— Прыгай!— Откройте, милиция! — стучались уже во все двери.Ольга встала на ноги.— Кино снимают, что ли? — проговорил один из прохожих, глядя на Андрея.— Скрытой камерой, — ответила женщина, шедшая навстречу. И они замахали руками, широко улыбаясь фонарному столбу.Ольга завизжала и прыгнула вниз. Андрей, как и в прошлый раз, поймал ее, тут же отпустил и схватил за руку.— Бежим.— Там уже в двери стучались.— Плевать.Они заскочили за угол и увидели там машину у фонарного столба. Парень, тот самый, в майке-борцовке, стоял у плевательницы, курил и озабоченно глядел перед собой.Тут же достав пистолет, Андрей подскочил к нему и с силой ударил рукояткой по голове. Парень стал падать. Больше не глядя на него, Андрей бросился к открытой дверце машины.— Садись, — крикнул он, заглядывая на приборную доску. В зажигании торчал ключ.Одним движением сев на водительское место, Андрей стал заводить машину. Ольга обежала машину, отперла ее и упала на сидение рядом с ним.— Что ты делаешь! — задыхаясь, проговорила она.— Захлопни дверцу.Она послушно захлопнула, и тут же машина сорвалась с места. Ольга откинулась от рывка на спинку, да так и осталась сидеть, равнодушная ко всему.… Свернув с проезжей части и остановив машину между домами, Андрей посмотрел на Ольгу. Та молча уставилась в лобовое стекло и больше не шевелилась. Она даже не чувствовала духоты салона, сидя в плотно застегнутой куртке.Андрей терпеливо молчал, ожидая, что Ольга заговорит, и она заговорила.— Ты тоже думаешь, что Витя умер?Андрей кивнул и тут же посмотрел на нее.— Как ты теперь будешь жить?— Не знаю, не знаю, Андрей.Голос Ольги дрогнул, она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Андрей убито молчал, взял было пачку сигарет и уже достал одну, но посмотрел на Ольгу и убрал пачку в карман брюк. Наконец он осмелился положить руку на плечо Ольги, слегка сжал его и порывисто проговорил:— Ну, ну, успокойся…ну что теперь делать…Ольга, плача, развернулась на сидении и уткнулась ему в грудь. Андрей обнял вздрагивающие плечи и, прижимая к себе, стал похлопывать, касаясь лицом разлохмаченных волос.— Он не мог умереть, Андрей. Я бы чувствовала это. Мне бы сны снились, правда.Андрей наклонился к ней, сам не понимая, зачем, но Ольга резко отвернулась к стеклу.— За что они его? Скажи, за что? Он же добрый был, он никого не обижал.— 36 минус 16, двадцать будет? Да? Сколько он на них батрачил?— Чуть больше года.— 20 на 12. 240 будет, да? 8 косых в баксах. Это приличный домик в деревне.— Но не убили же они его за этот сраный домик.— И за меньшее убивают. Особенно гастарбайтеров.— Но этот же, в фирме, он новый русский, это для него мелочи.— Когда он их тратит. Все эти новые русские сделаны из таких домиков. Давай лучше поговорим о тебе. Как ты теперь будешь жить?— Не знаю.— Витины документы у тебя. Да, скажи, у вас там платят что-нибудь по потери кормильца? Было такое, что мы с матерью только на эти деньги и жили.— Я не знаю.— Тогда так. Сейчас мы заправимся, перекантуемся где-нибудь, поедим плотненько, а потом снова поговорим с этим фирмачом. В теплой дружеской обстановке. Годится?— Не знаю.— Ничего, скоро узнаем. Поехали. Да, посмотри, у меня нет крови на спине.— Нет. Дай, я тебе парик поправлю.— А, — Андрей нагнулся. — Валяй.Ольга торопливо вытерла глаза рукой и стала заботливо поправлять парик. Шли минуты, часы, передвигались стрелки. Ольга думала и не могла поверить, что Вити нет. Она встретилась с ним давно, четыре долгих, долгих года назад. Ей тогда исполнилось восемнадцать. Родителей у него не было, вырос он у тети, и та, вскоре после того, как Ольга родила, уехала в Магадан к родной дочери, оставив квартиру племяннику. Постепенно молодые сделали в ней ремонт, купили мебель и зажили втроем. Но содержать семью Вите было трудно.Тут как раз приехал сосед, переселенец из Таджикистана, трудился в Москве уже второй год. Сварщик по специальности, он работал в монтажной бригаде. Одежда его была дорогая по Ферганским меркам, он поправился, не смотря на тяжелую работу, привез денег и вместе с братом начал строить дом. Витя попросился с ним, и через месяц они уехали. Это было в середине прошлой осени. Когда же она стала вдовой, сегодня или полгода назад?Она сидела в машине рядом с Андреем, ела безвкусную пищу в кафе, смотрела какой-то фильм и была далеко отсюда.Наконец машина остановилась около офиса.Выключив мотор, Андрей смотрел на подъезд и ждал. Он курил, опустив стекло и выставив руку с сигаретой наружу. Ольга не знала, чего он ждет, и оставалась относительно спокойной.Вот в дверях появилась девушка делопроизводитель. Открыв дверцу и швырнув сигарету, Андрей бросился за ней. Схватив ее сзади и зажав рот, он мигом втолкнул ее в машину на заднее сидение и сел рядом.— Ну что, сестренка, поговорим? — захлопывая дверцу, проговорил он.— Мне с вами нечего говорить. Пустите, я закричу.— Зачем?— Я милицию позову.— Это я милицию должен звать. Вы на меня набросились, вы меня избили.— Не я же.— А кто?— Не знаю.— Нет, сестренка, так дело не пойдет. Кто это?— Ну, знакомые шефа. Вы меня убьете?— Никто никого не убьет, — неожиданно закричала Ольга. — Надоело все.— Еще одна. Заткнись, пока я с сестренкой по душам поговорю.И Ольга, вспомнив весь свой страх перед ним, вздрогнула и замолчала.— А ты, красотка, дай мне адрес шефа, — снова посмотрел Андрей на девушку.— Откуда я знаю. Он меня в гости не приглашал.— Ну, ты же делопроизводитель, как же ты дела производишь?Девушка молчала.— Ну.— Он меня уволит.— После нашего разговора у него будут другие проблемы.— Да, знаю, ты — крутой, шеф — крутой. А мне куда деваться.— Адрес, если не хочешь, чтобы тебя твои родители из мусоропровода по кускам вытаскивали.Девушка заплакала, путаясь в волосах, а Ольга отвернулась, сжав кулаки.— Тверской бульвар, 10. Отпустите меня.— Успеешь. Покатайся с нами.Перед квартирой Андрей остановился, поправил сумку и достал из-за пояса пистолет.— Без шуток. Если что, полбашки отстрелю.Девушка позвонила.— Тебя, между прочим, видел секьюрити.— Меня многие видели. Давай.— Я закричу.— Поздно.— Кто там, — раздалось из-за двери.— Это я, Нина, открой.Дверь распахнулась. На пороге стояла девушка в фартуке, поверх синего в горошек, платья.— Хозяин прислал? — спросила она.Но девушка-делопроизводитель не успела ответить, как Андрей схватил обеих девушек за шкирки и втолкнул в квартиру, бросив Ольге:— Запри дверь.В комнате, мягкой и уютной в свете хрустальной люстры, сидела женщина и что-то рисовала, согнувшись в кресле. В руках она держала небольшую игрушку — мольберт, а двое маленьких детей, мальчик и девочка, прижимались к ней. Она, уйдя в свое занятие, не сразу подняла голову. Ее коротко постриженные волосы лежали крупными локонами, круглое лицо было необыкновенно красивым и нежным, но очки в модной оправе делали его более твердым.— Кто вы? — удивленно спросила женщина, отдавая доску с карандашом девочке.— Без шума. У меня в сумке тротил.— Кто вы? — голос у женщины был глубокий и грудной, он даже не дрогнул, а брови только слегка приподнялись удивленно, но не испуганно.— Где муж?— На работе. Правда. Он звонил полчаса назад.— Сорок пять минут, — пробормотал мальчик.— Он сказал, что поехал на объект. Вы кто такой?— Не важно. Что, сестренка, завралась? — повернулся Андрей к секретарше.— Ты не спрашивал. Спросил адрес шефа, я тебе его дала.Андрей направил на нее свой пистолет, и девушка, взвизгнув, спряталась за кресло хозяйки дома.— Что вы хотите от Павла? — опять заговорила женщина, вставая. Была она по-девичьи стройная в туго завязанном бархатном халате.— Один парень работал у него, и мы хотим знать, куда ваш муж его дел.— Не понимаю. Что значит: дел? У Павла работают одни азиаты.— Не все в Азии азиаты.— Я всегда знала, что это плохо кончится. Все они такие страшные.— Не страшнее вашего мужа, поверьте. Ну а теперь, красотка, где шеф? У любовницы? Нужен ему объект в такое время.Секретарша кивнула, а женщина быстро повернулась к ней.— Адрес?— Домодедово 16.— Возьми провод телефона и рвани что есть сил. А вы, выкладывайте все ваши мобильники.— Не надо, — внезапно заговорила женщина, — Не портите телефоны. Я никуда не буду звонить.— А мужу?— Нет. Я никому ничего не скажу.— А они?— Тоже. Уже год, как муж обманывает меня. А про дачу он сказал, что продал.— Пошли.Ольга кивнула, а Андрей спрятал пистолет за пояс. Уже у входа парень обернулся. Женщина стояла и смотрела на него.— Знаете, я бы от такой жены, как вы, ни на шаг не отошел.— Спасибо.Андрей отпер дверь и вышел. Ольга последовала за ним.Они подъезжали к мосту, когда Андрей одной рукой раскрыл сумку и посмотрел вовнутрь. Все части автомата были на месте. Документы тоже. Деньги лежали на дне вперемежку. Не хватало только его пистолета, он остался у тех парней. Криво усмехнувшись, Андрей застегнул молнию, небрежно отбросил сумку и швырнул пистолет охранника через мост в реку.— Зачем, — удивилась Ольга.— Не хочу отвечать за чужие грехи. У меня своих хватает.Не доезжая будки ГИБДТ, он свернул на обочину и остановил машину.— Ты что?— Увидишь.Выскочив, Андрей бегом подбежал к постовому, курившему и смотревшему на дорогу.— Слушай, братан, дай дернуть пару раз, уши опухли. Жена беременная, токсикоз, понимаешь. Ну и мне курить запретила совсем. Глаза на мокром месте, вот и крутит из меня веревки.Постовой расплылся в улыбке и протянул наполовину выкуренную сигарету. Воровато оглянувшись, Андрей жадно схватил сигарету и, сжав зубами, торопливо затянулся. Выпустив дым, он снова оглянулся, пряча сигарету в