Гильда скользнула в простенькое белое платье. О’Брайан решил, что в нем она выглядит гораздо соблазнительнее, чем в пышном сценическом наряде. – Что бы я без тебя делала, – сказала она, усевшись за столик. – Ну, для того я и нужен, – рассмеялся О’Брайан. Сел, достал сигару, не спеша снял обертку. – Значит, вчера вечером Манчини встречался с Джонни? – По его словам, да. Но я ему не верю. Он просто хотел взять меня на испуг, чтобы я пригласила его к себе. – Значит, ты думаешь, что он не давал Джонни адрес Фэй? Помедлив, Гильда повернулась к нему: – Не думаю, а знаю. Прости, милый, но я не сказала тебе всей правды. Да, вчера я видела Джонни. Когда я вернулась из «Казино», он ждал меня дома. Он боится тебя, Шон. Думает, это ты заставил меня отправить его в лечебницу. Пришлось пообещать, что я не расскажу о нашей встрече. Я сто раз ему говорила, что ты тут ни при чем, но он не верит. Джонни ночевал у меня. Поэтому я точно знаю: он не мог убить Фэй. Кивнув, О’Брайан задумался: почему она продолжает лгать? – Нужно было рассказать об этом раньше, малыш. Ну да ладно. Он еще у тебя? – Нет. Ушел. Я очень волнуюсь, Шон. Он не оставил записки. Просто пропал. Как думаешь, его арестовали? – Нет, конечно, – помотал головой О’Брайан. – Я бы об этом знал. Успокойся, малыш. Наверное, он решил убраться из города. Ты же говорила, что он собирается в Нью-Йорк, – разве нет? – Ну да, он говорил, что хочет уехать. Но денег-то у него не было. Вот я и волнуюсь. В Нью-Йорк он уехать не мог… – Откуда ты знаешь? Может, одолжил у кого-то. Твой Джонни – скользкий тип. Приспособленец. Не переживай, он себя в обиду не даст. Поехали ужинать. – Не сегодня, Шон. Мне нужно домой. Вдруг он вернулся? О’Брайан добродушно пожал плечами: – Ну ладно. Хочешь, чтобы я поехал с тобой? – Нет, лучше я одна. – Как скажешь, малыш. – Поднявшись на ноги, он протянул Гильде пеньюар. – Может, я что-нибудь узнаю. Если будут новости, позвоню. – Какой же ты славный, Шон. Гильда подставила губы для поцелуя. – Быть славным – моя работа. Посадив Гильду в такси, О’Брайан медленно пошел к парковке. Сел в свой «кадиллак» и задумчиво уставился во тьму. Джонни – ходячая проблема. Из него выйдет очень неудобный шурин. Даже если повезет вытащить его из нынешнего дерьма, он вляпается в новое. Рано или поздно случится так, что О’Брайан уже не сможет его прикрыть. Взваливать на себя его проблемы – весьма безрадостная перспектива. Теперь, когда Джонни у него в руках, не время с ним нянчиться. Пора решить все раз и навсегда. Несколько минут он думал, как приятно будет избавиться от Джонни. Чем дольше он крутил в голове эту мысль, тем сильнее она ему нравилась. В прошлом О’Брайан без колебаний отправлял проблемных людей на тот свет, но в последнее время отказался от этой привычки. Например, велел Таксу избить Херувима Луи, а нужно было его прикончить. Всего три года тихой жизни – и вот пожалуйста. Размяк. О’Брайан поморщился. Нынешняя ситуация не для слабаков. Ясно, что Линдси Барт постарается обернуть убийство Фэй в политический капитал. Кто-нибудь из его сторонников непременно вспомнит, как Джонни грозился убить Фэй. Вспомнит, за кого собирается замуж его сестра. На комиссара налягут как следует, и он бросит всех людей на поиски Джонни. Кроме того, О’Брайан прекрасно понимал: породнившись с ним, Джонни тут же запустит руку ему в карман. Правильнее будет задавить зло в самом зародыше. Закурив сигару, он завел мотор и поехал в «Кантри-клаб». Первого числа каждого месяца в клубе устраивались танцы. Приходили все, кто имел хоть мало-мальский вес в обществе. Само собой, там будет и комиссар Говард, и капитан Мотли. Прежде чем принять окончательное решение по поводу Джонни, О’Брайан хотел узнать последние новости насчет убийства. Свернув на подъездное кольцо, он увидел в циклопических окнах клуба танцующую толпу. Танцы будут продолжаться до рассвета. Танцоры будут пить и обжиматься по углам, а те, кто помоложе, наверняка устроят потасовку. О’Брайан не одобрял такого балагана, но непременно отмечался на подобных мероприятиях. Здесь присутствовали все члены партии: отличная возможность перекинуться словечком в стороне от вездесущих газетчиков. Он заехал на забитую машинами парковку. Вышел и поднял взгляд на густые черные тучи. Скоро будет дождь, думал он, шагая по узкому проходу между автомобилями. Впереди возникла пара: мужчина и женщина. Женщина держалась за открытую дверцу машины. Лицо ее показалось О’Брайану знакомым. Остановившись, он присмотрелся. – Если будешь и дальше строить из себя чучело, я пойду назад, – визгливо заявила женщина. По голосу О’Брайан понял, что она пьяна. – Глория, будь благоразумна, – встревоженно сказал мужчина. – А что, если выйдет твой муж? Давай подождем, пока он не уедет. – Черта с два я буду ждать! – крикнула женщина и забралась на заднее сиденье автомобиля. – Ну, ты идешь? Мужчина сел рядом с ней и захлопнул дверцу. Женщина обвила его руками, притянула к себе. О’Брайан скривился. Юная женушка комиссара и какой-то оболтус. Что ж, старый дурень сам виноват: нечего брать в жены девицу вдвое моложе себя. Он направился к зданию клуба. Мотли и комиссар Говард стояли на веранде. – Бога ради, оставь девушку в покое, – раздраженно говорил Мотли. – Ну, развлекается где-то, и что с того? Мы же собрались, так чего ждем? – Уже уходите? – спросил О’Брайан, появляясь из темноты. – О, приветствую! – Мотли повернулся к нему. – Для вас есть новости. Донован раскрыл дело Карсон! О’Брайан поднял брови: – Быстро он. – Угу. Я всегда говорил: поручите ему стоящее задание, и он покажет, на что способен. Через час-другой убийцу арестуют. – И кто он? – Некий Кенуэй Холланд, банковский клерк. Молодой парень. Дело простейшее: у нас достаточно улик, чтобы поджарить этого юнца три раза подряд. – Но он еще не арестован? – Сейчас мои люди у него дома. Возможно, он потерял голову и пустился в бега. Ничего, поймаем. Это лишь вопрос времени. – Отлично сработано, – без воодушевления сказал О’Брайан. Взглянул на Говарда: – Вы же пришлете мне рапорт с перечнем улик? – Получите завтра утром, – коротко ответил комиссар. Вид у него был озабоченный. И не напрасно: О’Брайан видел, чем занята его жена. – Прошу нас извинить. Мне нужно вернуться в управление. Дело близится к развязке. Нужно следить, чтобы никто не оплошал. – Еще раз повторяю: Донован справится и без нас, – раздраженно произнес Мотли. – Я поеду, а ты можешь остаться, – отрезал Говард. Кивнул О’Брайану, спустился с веранды и ушел на парковку. – Ваша сестра развлекается в машине с каким-то малым, – вполголоса сказал О’Брайан. – Смотрите, как бы комиссар их не заметил. Мотли тихонько выругался. – Когда-нибудь я этой суке шею сверну, – пообещал он. – Черт, ну почему нельзя дождаться, пока муж уедет? – И он припустил за комиссаром. О’Брайан рассеянно потер подбородок. Итак, тупица Донован вышел не на того парня. Ну, кто бы сомневался. Интересно, о каких уликах они говорили? Почему так уверены в виновности этого Холланда? Прислонившись к перилам веранды, он думал о Джонни. Если Холланда поймают и осудят, брат Гильды будет чист перед законом, но только до поры до времени – пока не натворит новых бед. Теперь, когда он под замком, оставить его в живых – значит искушать судьбу. О’Брайан смотрел, как Говард и Мотли уезжают с парковки. Приняв решение, он направился к машине. II По пути к кабинету Адамс заглянул в приемную. – Что нового? – спросил он у дежурного сержанта. Тот, завидев Адамса, щелкнул каблуками и доложил: – Сюда едут комиссар и капитан, сэр. Холланда пока не взяли. Детектив Дункан с парой ребят отправились к нему домой. Сержант Донован только что вернулся и ждет комиссара. Адамс хмыкнул: – Если комиссар спросит, я у себя в кабинете. Больше ничего? – Для вас, пожалуй, ничего интересного. С Херувимом Луи приключилась беда. Десять минут назад О’Салливан подобрал его на пустыре, на Уэст-стрит. Избитого. О’Салливан сказал, он вряд ли выживет. Тот, кто его бил, слегка перестарался.