– У меня нет оружия, – сказал Алекс. – Ну, боюсь, я тебе своё не одолжу. Руфус поставил ствол дробовика на место и протянул его Алексу посмотреть. Восемьдесят сантиметров блестящей стали, тёмный приклад из орехового дерева, украшенный резными пластинами из чистого серебра. – Вертикальная двустволка со съёмным курком, ручное производство «Аббьятико и Сальвинелли», – сказал он. – Она мне обошлась в тридцать штук – ну, точнее, маме. Подарила мне на день рождения. – Должно быть, завернуть её было непросто, – ответил Алекс. – В каком месте завязывали ленточку? Улыбка исчезла с лица Руфуса. – Да ты вообще ничего в оружии не смыслишь, – сказал он. Он кивнул одному из парней, и тот протянул Алексу куда более простенькое оружие, старое и немного ржавое. – Можешь взять, – добавил Руфус. – А если ты будешь хорошо себя вести и не путаться под ногами, может быть, мы тебе даже патроны дадим. Все дружно рассмеялись этой шутке. Потом двое курильщиков потушили сигареты, и все направились в лес. Через полчаса Алекс понял, что совершил ошибку, согласившись прийти. Мальчишки стреляли направо и налево, целясь во всё, что движется. Вот кролик отлетел прочь, превратившись в бесформенный красный шар. Большой лесной голубь свалился с ветвей и хлопал крыльями на ковре из листьев, не в силах подняться. Оружие, может, у них было и хорошее, но вот стрелять эти ребята не умели. Многие подстреленные ими животные были только ранены, и Алексу становилось всё хуже от вида этих кровавых следов. Они добрались до полянки и остановились, чтобы перезарядить оружие. Алекс повернулся к Фионе. – Я пойду домой, – сказал он. – Почему? Что, несколько капелек крови увидел, и плохо стало? Алекс глянул на кролика, лежавшего метрах в пятидесяти от них. Он лежал на боку, беспомощно дёргая задними лапами. – Удивлён, что вам вообще разрешают носить оружие, – сказал он. – Я думал, его разрешают только с семнадцати лет. Руфус услышал их разговор и шагнул вперёд, окинув Алекса недобрым взглядом. – За городом нам плевать на правила, – пробормотал он. – Вдруг Алекс сообщит о нас в полицию? – с притворным ужасом спросила Фиона. – Ближайший полицейский участок в сорока милях отсюда. – Ну, он может им позвонить… если телефон поймает что-нибудь. Они опять все засмеялись. Алекс уже был сыт по горло. Не сказав больше ни слова, он повернулся и ушёл. До полянки они дошли за полчаса, но через тридцать минут он по-прежнему плутал по лесу, окружённый деревьями и дикими кустарниками. Алекс понял, что заблудился, и разозлился на себя. Нужно было запоминать местность, по которой он шёл с Фионой и остальными. Лес был огромным. Пойдёшь не в том направлении, и можно случайно выйти на болото… а найдут его после этого, не исключено, далеко не сразу. С другой стороны, весенняя листва была настолько плотной, что он видел едва ли больше чем на десять метров во всех направлениях. Как он вообще сможет найти дорогу? И что делать дальше: попробовать вернуться тем же путём, что пришёл, или идти вперёд, надеясь хотя бы случайно, но выйти на верную дорогу? Алекс почувствовал опасность ещё до того, как прозвучал первый выстрел. Возможно – услышал хруст ветки или щелчок затвора. Он замер, и это его и спасло. Послышался взрыв – громкий, совсем близко, – и дерево в шаге впереди разлетелось в щепки. Алекс обернулся и начал крутить головой в поисках стрелявшего. – Вы что делаете? – закричал он. – Вы чуть в меня не попали! Почти сразу послышался следующий выстрел, а потом – взрыв весёлого смеха. А потом Алекс понял. Его не перепутали со зверем. Они специально стреляют в него для развлечения! Он прыгнул вперёд и бросился бежать. Стволы деревьев нависали над ним со всех сторон, угрожая перекрыть дорогу. Земля была мягкой после недавнего дождя и хватала его за ноги, словно пытаясь приклеить к месту. Послышался третий взрыв. Он пригнулся; дробь пролетела у него над головой, разорвав в куски листья. В любой другой точке мира это было бы чистым безумием. Но это английский лес и богатые, скучающие подростки, которые привыкли, что всё и всегда идёт так, как им хочется. Алекс оскорбил их. Возможно – шуточкой про обёрточную бумагу. Возможно – потому, что отказался говорить Фионе, кто он на самом деле такой. Так или иначе, они решили сначала его проучить, а уже потом думать о последствиях. Они что, хотят его убить? «За городом нам плевать на правила», – сказал Руфус. Если Алекса тяжело ранят – или даже убьют, – им наверняка это просто сойдёт с рук. Ужасный несчастный случай. Он просто не смотрел, куда идёт, и подставился под выстрел. Нет. Это невозможно. Они просто пытаются запугать его, вот и всё. Ещё два выстрела. С земли шаром крутящихся перьев вдруг взлетел фазан и быстро исчез среди крон деревьев. Алекс бежал дальше, хрипло дыша. Колючая ветка шиповника хлестнула ему по груди и поцарапала одежду. Ружьём, которое он по-прежнему держал в руках, Алекс пробил себе дорогу в кустарнике, а потом чуть не растянулся на земле, споткнувшись о спутанные корни. – Алекс? Где же ты? Голос принадлежал Руфусу. Нарочито писклявый, насмешливый, он доносился откуда-то из-за стены листьев. Послышался ещё один выстрел, но дробь прошла высоко над его головой. Они его не видели. Всё-таки удалось сбежать? Алекс остановился, обливаясь по́том. Из леса он выбрался, но всё равно даже не представлял, куда идти. Хуже того – он попал в ловушку. Он оказался на берегу широкого, грязного озера. Вода была отвратительного коричневого цвета и выглядела почти твёрдой. На ней не было ни уток, ни диких птиц. Вечернее солнце усердно согревало его своими лучами, и от воды шёл запах тлена. – Он пошёл туда! – Нет… сюда! – Давайте попробуем озеро… Алекс услышал голоса и понял, что нельзя дать им найти его здесь. Он вдруг представил, как его тело, придавленное камнями, лежит на дне озера. Но этот жуткий образ дал ему идею. Нужно спрятаться. Он вошёл в воду. Ему нужно через что-то дышать. Он видел, как это делают киногерои. Они ложились в воду и дышали через полую камышинку. Но тут никакого камыша не росло – только трава и зелёная, склизкая ряска. Через минуту на берег озера вышел Руфус, держа в руке ружьё. Он остановился и оглядел лес знающим взглядом. Ничего не двинулось. – Должно быть, он сбежал, – сказал он. Другие охотники сгрудились позади него. Повисла напряжённая тишина. Они понимали, что забава зашла слишком далеко. – Да забудем о нём, – сказал кто-то из ребят. – Ага. – Мы его и так проучили. Они явно торопились домой. Один за другим ребята уходили тем же путём, которым пришли. Руфус остался один, по-прежнему сжимая в руках ружьё. Он искал взглядом Алекса. В последний раз посмотрев на озеро, он повернулся и последовал за остальными. В этот момент Алекс и нанёс удар. Он лежал под водой и видел расплывчатые силуэты мальчишек, словно сквозь толстое коричневое стекло. Во рту он держал дуло ружья. Другой конец ствола торчал из воды – вот какие трубки он нашёл себе для дыхания. А сейчас он встал – кошмарное существо, истекающее грязью и водой, с разьярёнными глазами. Руфус услышал его, но было уже слишком поздно. Алекс размахнулся ружьём и ударил Руфуса чуть ниже поясницы. Руфус застонал и упал на колени, уронив свой дробовик. Алекс поднял его. В обоих стволах было по патрону. Алекс защёлкнул дробовик. Руфус посмотрел на него. Всё высокомерие куда-то исчезло, и остался всего лишь глупый перепуганный подросток, который с трудом пытался подняться. – Алекс! – пискнул он, словно впервые видя Алекса. – Извини! – захныкал он. – Мы не собирались причинить тебе вред. Это просто шутка была. Нас Фиона подговорила. Мы хотели тебя просто напугать. Пожалуйста! Алекс остановился, тяжело дыша. – Как мне отсюда выбраться? – спросил он. – Просто иди вдоль озера, – сказал Руфус. – Тут тропинка… Руфус всё ещё стоял на коленях. В его глазах стояли слёзы. Алекс понял, что целится в него из его же собственного дробовика с серебряными пластинами, и отвернул его в сторону, очень недовольный собой. Этот мальчишка – не враг. Он ничто. – Не пытайся идти за мной, – проговорил Алекс и пошёл вдоль берега. – Постой!.. – крикнул ему вслед Руфус. – Отдай мне ружьё, пожалуйста! Мама меня убьёт, если я его потеряю. Алекс остановился. Он взвесил оружие в руках, потом бросил его изо всех сил. Итальянский дробовик ручного производства дважды перевернулся в воздухе, а потом плюхнулся в самую середину озера. – Ты слишком маленький, чтобы играть с оружием, – сказал он. А потом ушёл и исчез в лесу. Туннель Человек, сидевший в старинном позолоченном кресле, медленно повернул голову и выглянул из окна на заснеженные склоны «Пойнт-Блана». Доктору Хуго Грифу было почти шестьдесят лет; короткие седые волосы обрамляли почти бесцветное лицо – белая кожа, незаметные, похожие на тени губы. Даже его язык был скорее серым. Но, несмотря на эту бесцветность, он носил круглые очки в проволочной оправе с тёмно-красными линзами. Эффект был потрясающий. А для него самого весь окружающий мир был цвета крови. Пальцы Грифа были длинными, с безупречным маникюром на ногтях. Он был одет в тёмный костюм, застёгнутый на все пуговицы, до самой шеи. Если бы вампиры на самом деле существовали, то они выглядели бы очень похоже на Хуго Грифа. – Я решил запустить последнюю стадию проекта «Джемини», – сказал он с акцентом уроженца Южной Африки, прикусывая каждое слово, прежде чем оно вылетит изо рта. – Дальше откладывать нельзя. – Я понимаю, доктор Гриф. Напротив доктора Грифа сидела женщина в обтягивающем лайкровом спортивном костюме и с повязкой на голове. Её звали Ева Стелленбосх. Она только что закончила утреннюю зарядку – два часа упражнений со штангой и аэробики, – так что до сих пор тяжело дышала, её мощные мышцы вздымались и опускались. Лицо миссис Стелленбосх мало напоминало человеческое: губы выдавались далеко впереди носа, а с высокого лба свисали пряди ярко-рыжих волос. В руке она держала стакан с какой-то мутно-зелёной жидкостью. Пальцы её были толстыми и короткими, и ей приходилось держать стакан очень осторожно, чтобы не раздавить его. Она сделала глоток, потом нахмурилась.