– А ты дашь его, или же пусть меня к чёрту убьёт током, – резко отвечая, везу свой чемодан и направляюсь к лестнице. Я знаю, что он не пойдёт за мной. Знаю, что не из тех мужчин, которые останавливают. Но так хочется, как и любой другой женщине, чтобы боролся. Хотя разве борются за то, что не нравится, за то, что надоело? Нет. Так и сейчас. Иду в темноте к двери и тоскливо, вновь появляется желание плакать или разбить что-то, кричать во мраке и молотить всё, чтобы брызнул свет. Хотя бы немного. – Мисс Блейз, вы куда? – Прямо передо мной открывается дверь и появляется Мэтью. – Отвезите меня в гостиницу, хоть куда, – сухо прошу его. Прищуривается, не позволяя мне пройти. Делаю шаг в сторону, и он туда же. А потом снова. – Что произошло за то время, пока меня не было? – Расставляет руки, не оставляя, иного выхода, как тяжело вздохнуть и прекратить пытаться оказаться на холодном воздухе. – Я больше не могу. Вы предали меня, как и они. Все здесь играют по правилам, которых я не знаю. И знать не желаю, понятно? Поэтому пропустите, и я свалю из этого дома, где всё пропитано ложью, – бегло осматривает меня, замечая повязку, и его лицо искажается от гнева. – Откуда? – Шипит он, указывая на бинт. Первый раз вижу его таким, отчего отшатываюсь. – Откуда это, я спрашиваю, мисс Блейз? – Повторяет вопрос, входя в дом и хлопая дверью. – Неважно. Упала. Я хочу уйти, пожалуйста, Мэтью. Вы же знаете своих племянников, вы знаете, какие они. Прошу, я не могу больше быть униженной, не хочу, – всхлипываю и поджимаю губы, чтобы не дать себе возможности упасть и молить вновь. От моих слов его лицо бледнеет. – Мать рассказала про нас. Это стало причиной вашего поведения? – Нет. Дайте пройти, – дёргаюсь в сторону, но он лишь качает головой. – Не выйдет, мисс Блейз. – Вы что, меня теперь в рабынях будете держать? Почему? Я имею право… – Успокойтесь, – его ладонь ложится на моё плечо и немного сжимает его. – Вам не следует выходить отсюда. Пока лучше быть в этом месте, и я вас не отпущу, потому что не подвержен страстям, которые творятся в моё отсутствие. И в отличие от этих мальчишек, и вас, не умеющей оберегать свою жизнь, я не позволю вам так бездумно вернуться обратно. Понятно? Не для того мы столько работали, чтобы так легко сдаться. А сейчас будем решать проблемы. С этими словами он резко подхватывает меня под колени и взваливает на плечо. Охаю, теряя ориентиры и свисая, болтаюсь, ещё не понимая, что произошло. Всё кружится, немного тошнит, а как только ступеньки попадают в поле зрения, так и осознаю – возвращает. – Немедленно отпустите меня! – Визжу я, ударяя ладонями по спине Мэтью. – К сожалению, не могу, вы поранитесь, – спокойно отвечает он. – Чёрт возьми, не смейте этого делать! Не смейте меня нести к нему! Ненавижу! Всё здесь ненавижу! Отпустите! – Кричу так громко, что точки появляются перед глазами. – Ещё пара секунд, – его голос теряется в грохоте, а затем золотистый свет после мрака ослепляет меня. – Нет! Отпусти! – Конечно, мисс Блейз, – и он выполняет мою просьбу. Лечу прямо на постель и подпрыгиваю на матрасе. – Что за чертовщина, Мэтью? Какого дьявола ты вошёл сюда без разрешения? – Знакомый голос на высоких хриплых тонах приводит в полное шоковое состояние. – Мне и не требуется разрешение, племянник, чтобы вернуть тебе то, что ты нечаянно потерял. Живо разберитесь, если этого не произойдёт, и ты окончательно свихнулся, раз поступаешь, как полный идиот, то я придушу тебя. Буду у себя, – отчитывая Реда, Мэтью хлопает дверью за собой, оставляя нас одних. Ловлю не менее удивлённый взгляд Реда и, наверное, я сумасшедшая, но начинаю смеяться. Хохотать, словно безумная, ведь это было прекрасно. Хоть кто-то это сделал так, как мечтала я. Теперь и он унижен, а я смеюсь. – Я не вижу ничего весёлого в этом, Санта. Ты хотела уйти, так я помогу тебе, – меня хватают за руку и резко поднимают. – Если ты уходишь, то не возвращаешься, – шипит Ред, таща меня за собой к двери. – Конечно, я же вещь, меня можно растоптать, использовать, унизить и выбросить. Давай, вперёд, сладкий, мне неважно, как очередной мужчина будет поступать со мной. Я никто, – продолжаю смеяться, отчего скулы на его лице играют резче. – Дура ты, сладкая, – фыркая, дёргает ручку и распахивает дверь. Толкает меня за неё и, не отпуская руку, выводит в коридор. – Да я и сама знаю, где выход. Хотя нет, я же глупая, могу заблудиться и войти в другую спальню. Джо, – боже, я знаю, что поступаю подло. Но сейчас больше не могу контролировать себя, не хочу, потому что устала. Устала, что ко мне так относятся, таскают туда-сюда, ненавидят и вышвыривают, как куклу. – А я покажу, не волнуйся. Сразу к нему можешь идти, – тащит за собой, но внутри меня уже проносится волна возмущения. – Хватит так обращаться со мной! – Вырываю свою руку из его и останавливаюсь. – Ты хотела уйти, так чего медлишь? Всё, путь открыт, – указывает рукой на лестницу. – Я даже сообщу, чтобы тебе его осветили на улице. – Какая щедрость, сладкий, но не стоит перенапрягаться, у тебя же, наверное, по плану незабываемая игра с новой идиоткой. Вдруг не получится, – ядовито отвечаю ему. Я не могу видеть, как и куда бьют мои слова, потому что стоим в темноте. Он и я. Всё вокруг накалено. Кровь внутри кипит от ярости и обиды. И врезать бы ему, ударить и причинить боль, которая до сих пор живёт во мне, но держусь, лишь сжимая руки в кулаки. – Ревнуешь? – Издевается. – Нет, забочусь о тебе, милый. – Твоя забота противна. – Как и твоя. – Тогда у нас есть ещё что-то общее, заботиться друг о друге у нас выходит довольно отвратительно. – Зато причинять боль прекрасно. И это нормально? – Выдыхаюсь, когда всё улетучивается, а он стоит напротив меня. Не хочу вновь этого и в то же время хочу. Боже, и вновь мне гадко. – Нет, поэтому тебе следует уйти. Он умеет играть в эти партии намного лучше, оставляя меня, полностью облитую правдой. – Хорошо, раз ты так этого ждёшь. Только пообещай, что другую, ту, кем ты болен сегодня, не предашь. Она может не выдержать, – шепчу я, сглатывая горький ком. – Ведь это убивает. А кого-то навсегда. Молчит, ему явно претит моё пребывание здесь, и я тяжело вздыхаю. Вот и всё, я должна заставить себя уйти. Должна. Делаю шаг в сторону и разворачиваюсь, как Ред хватает меня за руку и резко тянет на себя. Испуганно выдыхаю, оказываясь в его руках, и удивлённо поднимаю взгляд. – Сегодня я болен ещё глубже, чем вчера, но слабее, чем завтра, – его шёпот тянется в моё сознание яркими искрами и проникает в кровь, заряжая сердце. – Тогда я желаю тебе счастья, Ред. Я рада за тебя, – дрожащим голосом отвечаю, понимая его слова иначе. Всё ложь. И фантазия тоже. – Я не хочу счастья, сладкая моя. Я не хочу этого. Мне страшно. Первый раз в своей жизни я боюсь, – его руки, с силой нажимая на мою спину, проходят вверх, и он обхватывает мою голову. – Чего ты боишься? – Обескураженная таким признанием, спрашиваю его. – Тебя и то, что появляется во мне, когда вижу кого-то рядом с тобой. Джо специально спровоцировал меня и сказал, что не остановится, пока не скажу этого. Я боюсь признаться, но сделаю это только раз. Сейчас. Тебе, – разрывая слова горячим дыханием, Ред сжимает мой затылок ладонью, вынуждая приблизиться так, чтобы наши губы практически прикасались. От этой близости, от темноты, возвращающей меня в прошлое, в наши первые встречи, я теряю рассудок. – В чём ты хочешь признаться? – Каждое моё слово заставляет касаться его губ, отчего сердце оглушает шумом голову. – Я ревную. Я подвержен этой эмоции. Я. Тебя. Ревную, – втягиваю в себя с шумом его дыхание, растапливая все рецепторы чувств в своём теле. Глава 4 С силой сжимаю волосы Реда. Губы горят от напора его рта. Тело податливо выгибается под мощью ладоней, ласкающих спину. Ноги путаются, пока мы движемся в темноте обратно в спальню. Кровь давно превратилась в кипящий ядрёный напиток из страсти и желания обладать этим мужчиной. Разум отключился ещё при первом поцелуе. А томление, жажда и голод буквально раздирают фантазии о предстоящем. Куртка осталась в коридоре, как и водолазка, затем футболка Реда уже на пороге спальни. И снова губы сливаются, чтобы до боли оставить отпечаток на сердце. Сама руками нащупываю пуговицу на джинсах и расстёгиваю их, снимаю на ходу ботинки, стараясь не прервать поцелуй. Пальцы не подчиняются, и я издаю стон отчаяния в его рот. Меня трясёт от желания, а Ред опускается поцелуями по моей шее, захватывает руками бретельки бюстгальтера. Тянет вниз. Судорожно выдыхаю, когда его губы смыкаются на соске, играют языком с бусинкой. Хватаю его за волосы, прижимая теснее, а он с яростью, с такой сильной страстью сжимает мою грудь, продолжая кусать сосок, кружить вокруг него языком. Чувствую, как трусики намокают всё быстрее от этих действий. – Я хочу тебя… сейчас, – выдыхая, тяну вверх Реда и встречаюсь с его блестящими от желания глазами. Он тоже готов разодрать меня. Без слов хватает за запястье и толкает вперёд к стене. Едва успеваю выставить руки, как он накрывает меня своим телом сзади. – Обожаю, когда ты горишь, – кусает шею, а его руки с лёгкостью расстёгивают молнию джинсов и тянут ткань вниз. Он снимает с меня всё, оставляя полностью обнажённой. Больной и сумасшедшей. – Я не буду нежным, – предупреждает он. Закусываю губу и отклоняю голову назад, наслаждаясь его пальцами, проникнувшими в меня. – Ты этого и не ждёшь, сладкая моя, – находит мой рот и впивается в него. Ласкает меня изнутри, а другим пальцем теребит клитор, отчего издаю стон. Неожиданно всё исчезает, распахиваю глаза и поворачиваю голову, Ред сбрасывает остатки одежды и обхватывает мою шею одной рукой, ловя мой поцелуй. – Дотронься до меня. Сама покажи мне, как ты хочешь, – шепчет и опускает мою руку вниз. Ведёт её по ягодице, пока кончиками пальцев не ощущаю бархатистую горячую кожу. Она настолько нежная, возбуждающая, что интерес моментально бурлит в крови. Обхватываю основание его члена и наслаждаюсь вырвавшимся низким рычанием из горла Реда. Ему нравится, а я с ума схожу. Уже активнее двигаю рукой, касаясь своих ягодиц, пока он сам не останавливает меня и не опускает ниже, прямо к моей мокрой дырочке. Отпускаю его член, и закрываю глаза, насыщаясь медленным проникновением. Тихий стон слетает с губ, когда стенками обнимаю пульсирующую головку и затем вбираю в себя полностью. На этом вся нежность и романтика исчезают. Словно слетают все ограничения, когда мы сливаемся телами. Целует мою шею и обхватывает за талию. – Обопрись, – шепчет Ред, и я расставляю руки по бокам.