Быть дурой в его глазах совсем не хотелось, но я все равно кивнула. И не постеснялась уточнить: – Не трое, а четверо. С нами еще Дорс был. Зачем «сдала» водника? Да так, чтобы не нарушать целостность картины. Ведь что это за «залет» и без Дорса? Нет-нет, без «синего» нельзя! – Ах, ну конечно… – протянул Эмиль ядовито. – Как же я сам не догадался… Мой подбородок декан отпустил и, выдержав очень долгую паузу, сообщил уже спокойным тоном: – Еще одна подобная выходка, и в империю будешь добираться сама. Я не готов взять в компаньонки идиотку. Это сильно повышает риск провала. В миг, когда Глун отступил, круто развернулся и направился к выходу, слов у меня не было. Лишь после того как дверь за ним захлопнулась, из груди вырвалось: – Эмиль, подождите! Но он не подождал… Попросту не услышал. А я… Бли-ин! Это надо же было так лопухнуться! Впрочем, ладно. Все равно прорвемся. Просто с этого дня стану самой примерной девочкой на свете и злить куратора не буду. Вот только мне бы еще понять одну маленькую вещь… – Зя-яб, – поворачиваясь к зеркалу, позвала я. – Зяб, а по какому поводу наш драгоценный декан сюда приходил? Удивительно, но на сей раз от меня не отмахнулись. – Ему показалось подозрительным, что ты спишь на диване, – ответил призрак, проявляясь. Я недоуменно нахмурилась, переспросила: – Что? – Ну, ведь Глун знает расположение мебели в твоей комнате, – пустился в разъяснения Зяба. – И он заметил, что ты спишь на диване, а не в кровати. Это показалось ему подозрительным. Он вызвал меня и попытался выспросить, что и как. Я честно тебя отмазывал, но Глун не поверил и пошел проверять. И вот итог. Блин! – Стоп. Погоди. Как он мог у тебя спрашивать? Ты же зеркало сломал! – Я не могу проявляться в других зеркалах, – сказал монстр. – Но слышать и говорить очень даже способен. У… Черт. – А почему Глун взялся проверять мою следилку ночью? – полюбопытствовала я. – Видимо, не доверяет, – помедлив, озвучил свою версию призрак. Увы, это было логично. Особенно на фоне дневного происшествия. – А ты? Ты же видел, как мы возвращались в башню. Почему не предупредил, что тут засада? – Смысл? – парировал Кракозябр с неудовольствием. – Глун бы все равно никуда не делся. – Но мы бы успели придумать оправдание! Вот тут терпение монстра кончилось. – Слушай, Даша, – начал он предельно насупленным тоном. – У меня дела, у меня схема переселения – это во‑первых. Во-вторых, я и так пытался тебе помочь и сделал все, чтобы отговорить Эмиля от этого визита. В-третьих, я и так перед целой ротой магов пропалился, ты предлагаешь еще и этой барышне, приближенной к Совету, сдаться? В-четвертых, для тебя Глун не опасен. И пятое – вы сами виноваты. Я ясно выражаюсь? Здравого смысла в словах Зябы было больше, чем хотелось, и я сдалась. И искренне поблагодарила кшерианца за помощь. А он фыркнул и, пробормотав, что кое-кому лучше потратить время на сон, а не болтовню, растворился в зеркале. И снова Кракозябр был прав! Я не знала, как скоро подъем, но уже понимала – завтра буду трупом. А еще глаза в самом деле слипались, и ноги уже откровенно подкашивались. В итоге, наспех умывшись, я разделась и нырнула под одеяло, чтобы практически мгновенно провалиться в глубокую, спокойную черноту. Ожидания оправдались – утром я снова была зомби. А Кузьме пришлось не то что тыркаться носом, а буквально скакать по мне, дабы разбудить. Но маленький «котик» с задачей все-таки справился, и благодаря его стараниям я даже на завтрак успевала. Правда, радости этот факт не внушал – когда пребываешь в состоянии зомби, радоваться чему-либо вообще сложно. Удивляться тоже как-то не получается, так что оклик Кракозябра, который застал меня практически на пороге, был воспринят совершенно ровно. – Даша! Каст просит тебя временно пересесть за столик к Дорсу. – Ага, – сонно пробормотала я. Потом все-таки догадалась обернуться и спросить: – А почему? – Вы с Кастом вроде как расстались, – пояснил кшерианец. – И по этому поводу немного друг другу опротивели. – А… – понятливо протянула я и, кивнув, поплелась дальше. В столовую шла быстро, но сильно зевая. А переступая порог наполненного гомоном и ароматами еды зала, мечтала только об одном – о кофе! Местный аналог этого земного напитка удовольствия мне, честно говоря, не доставлял, но сейчас был желаннее всего на свете. Набрав поднос, я было шагнула к столику, за которым сидела всегда. Но тут же в сонном сознании всплыли слова Зябы, и я поплелась дальше, к «синим». Дорс и его компания встретили бодрыми улыбками и вообще обрадовались. Я же села за столик и сразу присосалась к кружке с заветным напитком. И чуть не поперхнулась, услышав наигранно-печальное: – Как ты могла! Нет, ну как ты могла его бросить… – Кого? – спросила я недоуменно. Ответом мне была красноречивая гримаса Дорса, мол, Дашка, ты чего, совсем мышей не ловишь? Вот после этого я сообразила, вернее, даже вспомнила, о ком речь, и осторожно скосила глаза, дабы увидеть Каста. Ну что тут сказать? Король нашего факультета… страдал. Нет, даже не так. Он – Страдал! Причем до того красиво, до того натурально, будто вокруг не товарищи по учебе, а номинационная комиссия «Оскара» и все-все режиссеры Голливуда, вместе взятые. Впрочем, чего это я удивляюсь? Пижон уже доказал свои таланты в области актерского мастерства. Так что мне оставалось лишь закатить глаза, выражая отношение к сему действу, и вернуться к кружке с «кофе». Тот факт, что студиозусы косятся, причем многие глядят с нескрываемым осуждением, меня не взволновал – слишком хотелось спать. Казалось, даже рухни сейчас весь мир, я внимания не обращу. Вот и хмурый взгляд Эмиля фон Глуна, который вел первую лекцию, ничуточки меня не впечатлил. Умом понимала, что вчерашняя угроза – не шутка, и мне следует хотя бы понервничать на этот счет, но… не могла. Адский недосып был сильнее, он же управлял всеми моими мыслями и эмоциями. По-настоящему проснулась я лишь к обеду. А вновь оказавшись в столовой, за столиком «синих», вспомнила кое-что и решила прояснить вопрос… – Дорс, а кто такой Радер Первый? – уличив момент, спросила я. – И где я могла слышать это имя? Но ответил мне не король, слово взяла Тауза. – Один из самых выдающихся деятелей прошлого, – пояснила девушка. – Ты могла слышать о нем на политологии – именно Радер разработал свод общих законов, которыми руководствуются королевства конфедерации. – Некоторые убеждены, что он предвидел появление Норрийской империи, – добавил Луир. – Мол, именно поэтому заинтересовался вопросами объединения королевств в момент, когда никто о подобном и не думал. – У… – протянула я. Да, точно. Именно на политологии я про него и слышала. – А еще он был выдающимся магом и страстным исследователем, – сказал Дорс, чуть хмурясь. – И, кстати, он построил этот замок. Ходят слухи, что тут есть система… – вот тут «синий» все-таки взял паузу, потому что уж для кого для кого, а для нас вопрос животрепещущий, – система ловушек. Подробностей никто не знает, но если верить легендам, ловушки эти крайне неприятные. Я невольно поморщилась. Да уж! Знаем. Как говорится – плавали. Причем в прямом смысле. – То есть это он, Радер, ловушки устанавливал? – Ну не могла я не спросить! – Это неизвестно, – вновь взяла слово Тауза. – Но ведь он был выдающимся… – напомнила я осторожно. А в ответ услышала: – О достижениях Радера толком никто не знает. Доподлинно известен только один эпизод, собственно, именно за него Радер получил свое звание. – Тауза замолчала на миг, а проглотив ложку супа, продолжила: – Он совершил невероятное. Ему удалось перенести стационарный межмирный портал из долины трех рек в этот замок. Да, Глун про это рассказывал. Вот только… – Что в этом выдающегося? – Нет, мне в самом деле непонятно. – Радер единственный, кому это удалось, – охотно пояснила водница. – Попытки остальных закончились провалом. Я удивленно заломила бровь, а девушка продолжила: – Все остальные межмирные порталы стоят там, где были установлены изначально. Во многом именно они определили расположение наших городов и резиденций магов. Когда-то взаимодействие с другими мирами было более плотным, и наличие портала было важно, именно поэтому так случилось. Информация была не принципиально, но все-таки новой. И довольно занятной! – А откуда вы все это знаете?