– Извините, но на этой неделе мест нет. Возможно… – Вашу гостиницу мне порекомендовал Грег из «Бурбон энд Биф». Он передавал привет Джо. Это вы? Джо смерил его взглядом. – Не заставляйте меня пожалеть об этом, – сказал он и протянул ему ключ от комнаты номер 73. – Hellol – Привет, Биргитта, это Харри. Я… – У меня гости, Харри, я сейчас не могу говорить. – Я только хотел сказать, что и не думал… – Послушай, Харри. Я на тебя не злюсь. Никто не пострадал. К счастью, человек, которого знаешь без году неделю, сильно ранить не может. Просто не хочу больше с тобой иметь дела. Ясно? – Нет. Не в том… – Я же сказала, у меня гости. Желаю удачно провести остаток командировки и вернуться в Норвегию целым и невредимым. Пока! … – Пока. Тедди Монгаби не понравилось, что Сандра на всю ночь ушла с тем полицейским из Норвегии. Это пахло неприятностями. Поэтому, когда он увидел, как этот полицейский, шатаясь и размахивая руками, идет к нему по Дарлингхерст-роуд, его первым желанием было сделать два шага назад и исчезнуть в толпе. Но любопытство одержало верх, и, скрестив руки на груди, он загородил дорогу дрейфующему копу. Норвежец хотел обойти его, но Тедди вцепился ему в плечо: – Уже не здороваешься, приятель? Приятель мутными глазами посмотрел на него. – Сутенер… – вяло отреагировал он. – Надеюсь, Сандра оправдала ожидания, констебль? – Сандра? Секунду… Сандра была на высоте. Где она? – Вечером свободна. Но я могу предложить констеблю кое-что еще. Полицейский шатнулся, но устоял на ногах. – Отлично. Отлично. Давай, сутенер. Предлагай. Тедди рассмеялся: – Сюда, констебль. Он проводил пьяного полицейского по лестнице в клуб и усадил его за стол напротив себя, так, чтобы норвежцу была видна сцена. Тедди щелкнул пальцами – и рядом тут же оказалась легко одетая женщина. – Пива, Эми. И пусть Клодия для нас станцует. – По программе следующее выступление только в восемь, мистер Монгаби. – Значит, это будет вне программы. Ну же, Эми! – Хорошо, мистер Монгаби. На губах у полицейского появилась идиотская ухмылка. – Я знаю, кто придет, – сказал он. – Убийца. Придет убийца. – Кто? – Ник Кейв. – Ник – кто? – С певицей-блондинкой. На ней, конечно, парик. Как и на других. Слушай… Ритмы диско смолкли, и норвежец поднял руки, будто намереваясь дирижировать симфоническим оркестром. Но музыка все не звучала. – Я слышал об Эндрю, – сказал Тедди. – Ужасно. Я так понял, он повесился. Можешь мне объяснить, с чего бы такой жизнерадостный парень, и вдруг… – У Сандры есть парик, – говорил полицейский. – Он выпал у нее из сумки. Поэтому я не узнал ее, когда она спустилась сюда. Именно сюда! Эндрю и я сидели вон там. Я пару раз видел ее на Дарлингхерст-роуд, когда только приехал. Но тогда на ней был парик. Светлый. Почему она больше его не надевает? – Ага, констебль предпочитает блондинок. Тогда у меня, кажется, есть кое-что подходящее… – Почему? Тедди пожал плечами. – Сандра? Скажем так. Несколько дней назад ее крепко избил один парень. Сандра утверждает, что из-за парика. Поэтому она решила пока его не надевать. Знаешь, на случай, если тот тип появится снова. – Кто? – Не знаю, констебль. Но и знал бы – не сказал. В нашем деле конфиденциальность на вес золота. И ты наверняка тоже знаешь ей цену. Я плохо запоминаю имена, но тебя, кажется, зовут Ронни? – Харри. Мне нужно поговорить с Сандрой. Он попытался встать и опрокинул поднос, на котором Эми принесла пиво. Потом тяжело перегнулся через стол. – Где? У тебя есть ее номер, сутенер? Тедди жестом приказал Эми уйти. – У нас такой принцип: мы никогда не даем клиентам адреса и телефоны девочек. Ради их же безопасности. Ты ведь понимаешь? – Тедди уже жалел, что не последовал своему первому побуждению – держаться подальше от этого пьяного и несговорчивого норвежца. – Понимаю. Номер! Тедди улыбнулся: – Говорю же, мы не даем… – Живее! – Харри схватил Тедди за лацканы его пиджака с блестящими побрякушками, обдав запахом виски и желчи. Из колонок полилась вкрадчивая гитарная музыка. – Считаю до трех, констебль. Не отпустишь – позову Ивана и Джефа. Тогда тебе придется выйти подышать свежим воздухом. За задней дверью, знаешь ли, есть лестница. Двадцать крутых и твердых ступенек. Харри усмехнулся и усилил хватку. – Думаешь, я испугаюсь, сутенер хренов? Посмотри на меня. Я и так по уши в дерьме, мне не страшно в него вляпаться. I’m fuckin’ indestructable, man[73]. Джеф! Иван! Тени за стойкой зашевелились. Харри повернул голову, и в это мгновение Тедди вырвался и ударил его. Падая, Харри прихватил с собой стол вместе со стулом. Вместо того чтобы подняться, он разлегся на полу и стал хохотать. Подошедшие Джеф и Иван вопросительно уставились на Тедди. – Вышвырните его, – сказал тот. Гора мышц по имени Джеф легко перекинула Харри через плечо. – И что за народ нынче пошел, – сказал Тедди, одергивая свой блестящий пиджак. Шедший впереди Иван открыл дверь. – Интересно, чего этот парень наглотался? – спросил Джеф. – Его аж трясет от смеха. – Посмотрим, надолго ли этого смеха хватит, – отозвался Иван. – Поставь его сюда. Джеф аккуратно поставил Харри на ноги. Норвежец стоял, слегка покачиваясь. – Ты умеешь хранить тайны, мистер? – Иван поглядел на него сверху вниз, смущенно улыбаясь. – Знаю, это избитый вопрос, но я ненавижу насилие. Джеф гоготнул. – Заткнись, Джеф, это правда. Спроси моих знакомых. Иван не может причинить боль, скажут они. Он потом не уснет, будет ходить сам не свой. В мире и так сложно жить, зачем еще ломать друг другу руки-ноги? Итак. Итак, ты сейчас просто пойдешь домой, и не будем поднимать шума. Идет?