– Зехра! – возмутилась я, но она никак не отреагировала. Только пожала плечами и слегка повела бровью. – Тебе придется перестать спорить, Ниса. Ты молодая девушка. Если не сейчас, то когда? А сейчас иди наверх и собирайся, это не обсуждается. Госпожа Эсма отвернулась, чтобы уйти, и, когда я открыла было рот, чтобы возразить, она, не оборачиваясь, сказала: – Не надо, Ниса. Она будто поняла, что я собиралась сделать. Когда госпожа Эсма махнула рукой, требуя следовать за ней, я бросила на Зехру злобный взгляд и поплелась следом. Мне удалось отделаться от Сенем и Гекче, но благодаря тете Зехре на этот раз у меня не было шанса улизнуть. Она выдала меня госпоже Эсме, и та не оставила бы меня в покое, пока я не сделала бы так, как она сказала. Мы поднялись в мою комнату, я села на кровать и стала наблюдать за госпожой Эсмой, начавшей рыться в шкафу и рассматривать вещи на вешалках. Она не знала, что я не такая, как Сенем, что не придаю такого значения платьям и украшениям. Когда госпожа Эсма повернулась ко мне, я поняла по выражению ее лица, что она не может найти ничего подходящего. – Жаль, что ты не пошла с нами за покупками. Мы бы купили для тебя несколько платьев. Смотри, здесь все-таки есть то, что подойдет. – Я наклонила голову, поняв, о чем она. – Может быть, тебе надеть это голубое платье? Только боюсь, тогда все внимание будет приковано к тебе, дочь моя. Я подняла на госпожу Эсму глаза и увидела, что она улыбается. Она впервые говорила со мной так ласково. Госпожа Эсма уже называла меня так, но в этот раз все было по-другому. Это неописуемо, в ее голосе чувствовалась материнская поддержка. Мне было грустно, и я была рада ощутить это тепло. – В этом случае нам остается только одно. Госпожа Эсма закрыла шкаф, подошла ко мне и протянула руку. Мы вышли из моей комнаты и подошли к комнате Гюлькан. Госпожа Эсма открыла дверь, вошла и включила свет. В комнате было темно из-за закрытых жалюзи. Госпожа Эсма подошла к шкафу с одеждой. Нет, я просто не могла этого допустить. Это было слишком. Слишком. Я не могла надеть одежду умершей девушки. Это плохая примета. Я не могла надеть одежду их умершей дочери. Это оскорбило бы ее память. – Госпожа Эсма, в этом нет необходимости. Она обняла меня за плечи и развернула к себе. Протянула мне пудрово-розовое платье и улыбнулась. – Вы с Гюлькан почти одинакового роста. Давай, примерь. Я уверена, тебе очень пойдет. Ее голос был полон тоски, и я не смогла найти в себе силы, чтобы отказать ей. Я взяла платье и пошла к двери, но госпожа Эсма не последовала за мной. Она сказала, что хочет побыть еще какое-то время здесь, наедине со своими воспоминаниями. Я пришла в свою комнату и надела подходящее белье. Разложила платье на кровати. Оно было очень красивым. Я надела его и встала перед зеркалом. Распустила волосы, все еще не веря, что делаю это. С насмешкой посмотрела на девушку в зеркале. Как легко одежда может превратить тебя в совсем другого человека. Я провела руками по ткани платья, она была струящейся и приятной на ощупь. Дверь открылась, и вошла госпожа Эсма. Она утирала глаза. Я должна была догадаться, что она расплачется. Она подошла ко мне, все еще всхлипывая, и поправила мои волосы. – Платье тебе очень идет. Какую мы сделаем тебе прическу? – Это вы хотите, чтобы я пошла на вечеринку. Вам решать. Госпожа Эсма улыбнулась моим словам. Мне хотелось что-то сделать, чтобы облегчить ее боль. Я хотела сделать ее счастливой. Ей нравилось собирать меня, и я не стала возражать. – Молодец, – сказала она, усаживая меня в кресло перед зеркалом. Она порылась в ящиках, достала выпрямитель для волос и расческу и принялась бережно расчесывать мои волосы. Пока выпрямитель грелся, госпожа Эсма осмотрела комнату и, не найдя чего-то, отправилась к себе. Вернулась она с косметичкой и упаковкой шпилек для волос. Госпожа Эсма сначала выпрямила мои волосы, а затем уложила их в аккуратные волны. Она управлялась с ними на удивление умело и быстро. Я никогда не заставала ее дома за уборкой, или приготовлением еды, или за какими-либо другими домашними делами. Мне было интересно наблюдать за ее работой. – Эти выпрямители делают волны лучше, чем щипцы для завивки, – сказала она, как будто догадавшись, о чем я думаю. Перекинув часть волос через плечо, она взяла одну прядь и стала плести косу. Уложив ее короной вокруг головы, она закрепила ее шпильками и расправила оставшиеся свободными пряди. Было странно наблюдать за изменениями во внешности, они взволновали меня. – Я работала парикмахером до того, как вышла замуж за Деврима. Когда она сказала об этом, мои глаза широко раскрылись от удивления и я посмотрела на госпожу Эсму. Для меня стало неожиданностью то, что она когда-то была парикмахером. Она казалось такой своей среди этих богатых людей. – Правда? – Да, отсюда и такая ловкость рук. Поместив еще несколько заколок в волосы, она распылила на них лак и с удовлетворением посмотрела на результат своей работы. Мое отражение в зеркале выглядело великолепно. – Прическа готова. Теперь очередь макияжа. – Давайте не будем краситься, – попыталась возразить я, но госпожа Эсма лишь подняла брови, посмотрела на мое лицо и взяла в руки палетку с румянами. – Ладно, ладно, молчу, – сдалась я, и она начала наносить румяна на мое лицо, не переставая улыбаться. Пока госпожа Эсма заботилась обо мне, я осознавала, что чувствую что-то совсем новое. Госпожа Севда тоже заботилась обо мне все эти годы, но в этот раз все было по-другому. Госпожа Эсма заботилась обо мне, как мама-птица о своем птенце. – Вы очень хорошая женщина, госпожа Эсма, – пробормотала я, а она положила румяна на столик и взяла подводку для глаз. – Ты должна сиять, как звезда. Чтобы всех ослепить. Я рассмеялась, и госпожа Эсма посмотрела в мои глаза через зеркало. Казалось, она хотела что-то сказать, но не решалась. Я насторожилась. – Знаешь, Ниса, я думала, что Сенем больше похожа на Гюлькан, из-за этого потрясающего внешнего сходства, но ошибалась. Ты гораздо сильнее напоминаешь ее. Я должна была догадаться, что речь пойдет о ее дочери. И мне хотелось узнать, почему мы так напоминаем ей Гюлькан. – Она была похожа на тебя. Была наивной, нервной, бо́льшую часть времени молчала. Мне приходилось делать невероятное, чтобы отправить ее на вечеринки, но она все равно не хотела. Тогда я не понимала почему, но теперь, кажется, понимаю. Я не знала, радоваться или огорчаться, что я так похожа на Гюлькан, но мне казалось, если я напоминаю госпоже Эсме ее дочь, это хорошо. – И еще, давай положим конец этой холодности между нами. Я не хочу, чтобы ты называла меня госпожой Эсмой. Думала, что вы с Сенем обе пойдете на контакт со мной, но ты отстранилась. Поэтому я не знала, как к тебе подойти. Давай исправим это. Договорились? Я подумала, что нет ничего, что могло бы сделать меня счастливее. Мне тоже не нравилось расстояние между нами, но я думала, что она не хочет сближаться. – Я была бы очень счастлива, – ответила я, и на лице тети Эсмы появилось выражения удовлетворения. Она снова сосредоточила свое внимание на мне. После того, как тетя Эсма накрасила меня, я почувствовала себя полностью собранной. Она вышла из комнаты, держа в руке помаду, а через несколько минут вернулась с парой белых туфель и кардиганом. – Надень это, и ты готова. Я немного замешкалась, надевая туфли, потому что никогда раньше не носила ничего подобного и не представляла, смогу ли ходить в них. – Не волнуйся, каблуки не слишком высокие и не тонкие. Это удобная обувь. Походи немного, и поймешь, комфортно тебе или нет. Сделав несколько кругов по комнате, я поняла, что обувь действительно очень удобная и мне нетрудно ходить. – Тебе нравится? – Да, и правда удобно, – ответила я, и она накинула мне на плечи кардиган. По искренней улыбке на ее лице я поняла, что миссия выполнена. – Ну вот, теперь хорошо. – Я кивнула ей и взяла маленькую сумку, в которую положила телефон. После того как тетя Эсма покинула комнату, я в последний раз взглянула на отражение в зеркале и глубоко вздохнула. Я могла пережить эту ночь, должна была пережить. Я выключила свет, вышла из комнаты и очень медленно спустилась по лестнице, держась за перила. Я улыбнулась, когда увидела Зехру, Орхана и дядю Деврима, ожидавших меня внизу. Когда наконец, дошла до них, они все посмотрели мне в глаза, а дядя Деврим взял за руку и развернул к себе. – Ого, ну что за красавица! – сказал он, и тетя Эсма усмехнулась. Я старалась не рассмеяться, когда Зехра подошла ко мне и ущипнула за щеки, но у меня ничего не получилось. Ее радость не могла не заставить меня улыбаться. – Ты отлично выглядишь. Пойдем, дочка? – спросил дядя Деврим, и, хотя я нервничала, все же без колебаний взяла его протянутую руку. После того как тетя Эсма и Зехра поцеловали меня в щеки, мы направились к двери. Когда мы вышли на улицу, я сильнее запахнула кардиган, чтобы не замерзнуть. Дядя Деврим открыл передо мной дверь машины, я повернулась, помахала двум милым женщинам, которые смотрели на меня, и забралась внутрь. Пока я пристегивала ремень безопасности, дядя Деврим сел на водительское сиденье и завел машину. За всю дорогу никто из нас не произнес ни слова. Я не могла унять дрожь в ногах, она пробрала меня не от холода, а от волнения. Я хотела поболтать с дядей Девримом, спросить, как прошел его день, как поживают его пациенты, но нервозность не позволила мне. Слова тети Эсмы постоянно звучали в ушах. Если не радоваться жизни сейчас, то когда? Внезапно мне пришла идея, я достала свой телефон и написала Гекче на WhatsApp. Ниса: Эй! Хорошие новости. Я приду на вечеринку, надеюсь, ты не против? Я не знала, ответит она или нет, но через несколько минут телефон завибрировал. Гекче: Правда? Здорово! Скинь фото. Мне интересно узнать, как ты выглядишь! Я не могла не улыбаться, когда сообщения приходили одно за другим, но не собиралась фотографировать себя рядом с дядей Девримом, мне было неловко. Ниса: Дядя Деврим со мной. Увидишь, когда приду.