– Ну да, вот удача-то! – фыркнул мужчина, слегка приподняв брови. – Нет, правда! Если смотреть на дело с этой точки зрения, то счастье, что вы не сороконожка и не можете сломать сразу двадцать, а то и все сорок ног! – Поллианна прыснула в кулак. – Бедные сороконожки! – воскликнула она. – Иметь такую прорву ног! Так что и правда можете радоваться, что вы не они… – Так-то оно так, только… – прервал её мужчина с прежней горечью в голосе. – Только теперь у меня в доме постоянно толчётся куча народу: доктор, фельдшер, кухарка… – Совершенно согласна, сэр. Но, с другой стороны, только представьте, если бы их не было, а вы бы тут лежали один. – Ну и что бы случилось? – проворчал мужчина со злостью. – В том-то и несчастье, что я вынужден лежать здесь как бревно, пока эта безмозглая кухарка хозяйничает в доме, всё перевернула вверх дном да ещё говорит, что наводит порядок. Уж не говорю про надоедливого фельдшера, которого пригнал сюда доктор. Да и сам доктор Чилтон не лучше. Подумать только, какую кучу денег я должен буду заплатить всем этим бездельникам! Поллианна сочувственно вздохнула. – Что правда, то правда. В этом смысле ситуация хуже не придумаешь, насчёт денег. Вы ведь их копили-копили… – Что значит копил-копил?! – Ну как же! Питались одними рыбными тефтелями с фасолью. Или вы предпочитаете индейку? По шестьдесят центов за порцию? – Эй, дерзкая девчонка, что ты там болтаешь? Поллианна лучезарно улыбнулась. – Я имею в виду, что, когда копишь деньги на обращение безбожников, приходится во всём себе отказывать. Уж я-то знаю, мистер Пендлтон, можете мне поверить. Вот почему я уверена, что вы бука только с виду, а на самом деле… Нэнси мне всё рассказала! От удивления у мужчины отвисла челюсть. – Нэнси наболтала тебе, что я коплю деньги для язычников?.. Что за бред?! Кто такая вообще эта дурацкая Нэнси?! – Наша Нэнси. Она работает у тётушки Полли. – Теперь ещё какая-то тётушка Полли! – вскричал мужчина. – Какая ещё тётушка?! – Ну как же, мисс Полли Харрингтон. Я у неё живу. Мужчину дёрнуло, как от удара током. – Мисс… Полли… Харрингтон! – пролепетал он. – Так ты живёшь с ней?! – Да. Я её племянница. Она взяла меня на воспитание. В память о моей мамочке… – Голос Поллианны горестно дрогнул. – Они были родными сёстрами… Так что, когда папочка отправился вслед за мамочкой на Небо и у меня не осталось никого, кроме дам из благотворительного комитета, тётушка взяла меня к себе… Мужчина молчал. Его лицо, даже на фоне крахмальной наволочки на подушке, сделалось почти белым. Поллианна даже перепугалась. И вскочила со стула. – Наверное, мне теперь лучше оставить вас одного, – предложила она. – Надеюсь, вам понравится… студень. Неожиданно мужчина повернул к ней голову и открыл глаза. На секунду его взгляд сделался таким тёплым, таким добрым, что у Поллианны отлегло от сердца. – Так, значит, ты племянница мисс Полли? – тихо промолвил он. – Да, сэр. Он не отрываясь смотрел своими тёмными глазами на Поллианну. Девочка смущённо пробормотала: – Вы, наверное, с ней знакомы? На губах Джона Пендлтона появилась странная улыбка. – О да, мы знакомы… – Помолчав несколько мгновений, он запинаясь продолжал всё с той же непонятной улыбкой: – Не хочешь ли ты сказать, что мисс Полли… что это она прислала мне… этот студень? – медленно выговорил он. Поллианна перепугалась. – Ой, что вы, сэр! Конечно нет! Она вообще строго-настрого приказала мне, чтобы я ни в коем случае не проговорилась, от кого студень! Но я, глупая… – Так я и думал! – отрывисто выдохнул мужчина и отвернулся от девочки. Поллианна, сама не своя от огорчения, на цыпочках вышла из комнаты. Во дворе она увидела доктора, который дожидался её в двуколке. На крыльце стоял фельдшер. – Надеюсь, мисс Поллианна, вы позволите отвезти вас домой? – улыбаясь крикнул ей доктор. – Я хотел уехать, но потом сообразил, что лучше дождаться вас. – Большое спасибо, сэр. Как я рада этому! Ведь я обожаю кататься! – просияла Поллианна. Доктор подал ей руку, и она поднялась в двуколку. – Вот как! – улыбнулся доктор, кивая на прощание фельдшеру. – Ну, как я понимаю, – продолжал он, щёлкнув вожжами, и двуколка резво покатила по дороге, – у вас в жизни есть куча вещей, которые вы обожаете! Я прав? Девочка рассмеялась. – Даже не знаю… Наверное, – кивнула она. – Мне вообще нравится всё, из чего состоит настоящая жизнь. За исключением, конечно, рукоделия, чтения вслух и тому подобного. Ведь они – не настоящая жизнь! – Нет?.. А что же они тогда такое? – Ну, – с печальным вздохом протянула Поллианна, – тётушка говорит, что они учат жизни… Доктор снова улыбнулся. На этот раз с удивлением. – Неужели она так говорит? Впрочем, на неё это похоже. – Именно так, – кивнула девочка. – Вот только я никак не могу этого понять. Как так учат жизни? Разве жизни можно научиться? Мне кажется, это вообще невозможно. Доктор задумчиво вздохнул. – Как бы то ни было, боюсь, многие из нас пытаются идти этим путём, дитя моё, – сказал он и умолк. Поллианна осторожно покосилась на него. Она почему-то чувствовала себя виноватой. Ведь доктор сделался таким грустным! Ей так хотелось ему чем-нибудь помочь. Поэтому она тихо сказала: – Доктор Чилтон! А ведь профессия врача… в ней можно отыскать столько радостных сторон! Мало что с ними сравнится! Доктор удивлённо посмотрел на неё. – Мало что сравнится?.. Да я каждый день вижу вокруг себя столько человеческих страданий! – воскликнул он. Неожиданно в глазах доктора блеснули слёзы. По правде сказать, жизнь доктора была очень одинокая. У него не было ни жены, ни дома. Только две комнаты в гостинице. Но своей профессией он очень дорожил. Глядя в сияющие глаза девочки, он почувствовал, что на него словно снизошла благодать. Он вдруг понял, что отныне даже самый хлопотный день или тяжёлая ночь не вгонит его в уныние. И всё благодаря этим сияющим детским глазам! – Благослови тебя Господь, малышка! – сказал он. Его голос дрогнул. Затем с широкой улыбкой, которая так нравилась всем его пациентам, добавил: – Надо же, оказывается, в твоей поддержке нуждаются не только мои пациенты, но и сам доктор! Эти слова смутили и озадачили Поллианну. Но в следующий момент она увидела бегущего трусцой через дорогу бурундука и забыла про своё недоумение. Доктор высадил девочку у дверей дома, с улыбкой кивнул Нэнси, которая вышла на крыльцо, и тут же уехал. – Я отлично прокатилась с доктором! – воскликнула Поллианна, взбегая по ступенькам. – Было так весело! Он такой милый, Нэнси! – Неужели? – Конечно, Нэнси! Я сказала ему, что его профессия самая счастливая на свете. – Тоже выдумали! Возиться каждый день с больными! А ещё с теми, которые не больны, но уверены, что больны. Что может быть хуже! – Нэнси скептически покачала головой. Но Поллианна только весело рассмеялась в ответ. – Он тоже так сначала говорил. Но потом понял, в чём счастье. Догадайся как! Нэнси наморщила лоб. Она уже приучилась играть в эту игру «Найти радость», и играла довольно успешно. Ей даже нравилось решать «задачки», как она их называла, которые задавала ей Поллианна. – А, знаю, знаю! – воскликнула она. – Это типа наоборот, чем то, что вы говорили миссис Сноу? – Наоборот? Как это? – недоуменно молвила Поллианна. – Ну да. Когда объясняли ей, что она должна радоваться, что хотя бы другие люди не такие больные, как она. – А!.. – кивнула Поллианна.