– Видишь ли, Лева… – Орлов потер пальцами кончик уха. – Ты же его знаешь – педант и аккуратист. Он хочет сделать выжимки из этих сообщений, чтобы все было как на ладони, чтобы никакой «воды», а только чистые факты… – Пусть свое буквоедство и педантизм проявляет по какому-нибудь другому поводу, – с досадливой миной на лице покрутил головой Лев. – Пока он все эти выжимки сделает, пока факты по полочкам и ящичкам разложит, поезд уйти успеет слишком далеко. Ясно? Время играет против нас! Протелимся дольше положенного – чую, будет еще один труп. А может, и не один! Поэтому пусть сбрасывает все как есть, «сырцом». Мы и сами с усами – лишнее отсеем в момент. Да и информационщики помогут, если что… – Хорошо, Лева, я распоряжусь. Что-то еще? – Ну, что еще? Ничего нового по поводу Паяльника не было? – спросил Лев, как бы заранее предполагая ответ. На это Орлов лишь молча развел руками. Подвел философичный итог этого диалога Станислав: – Эх, едрена кочерыжка! Вот почему так устроено? Зло почему-то всегда творить гораздо легче, чем его потом расхлебывать. Чую, что-то как-то в этом мироустройстве Творец недоработал… – Это точно! Ну что? Мы пошли к себе! – объявил Лев, и они со Стасом проследовали в свое «бунгало», как иногда именовали свой рабочий кабинет. Сразу сев за компьютер, Гуров продолжил начатые еще сегодняшним утром изыскания в области «элитоведения». Но теперь он искал нужную информацию уже с учетом итогов своей встречи с психологом Макаровым. Поэтому запросил в поисковой системе сведения о всевозможных «школах личностного роста», «клубах элитарных идей», «университетах тайных знаний» и иных полукурсах-полусектах, призванных не прояснить сознание, как это обещалось ими в рекламных проспектах, а зачастую, напротив, замутить его до полного мрака. И таких организационно-тематических образований в дебрях столичного «полусвета» обнаружилось предостаточно – чуть ли не полсотни шарашек подобного рода, самого разного фасона и профиля. Просматривая перечень всех этих «Путей к просветлению», «Вершин нетленных истин», «Божественных звезд вечности», которые обещали «высочайшую степень постижения смысла жизни», «безграничное познание самого себя и своих возможностей», «глубочайшее проникновение в тайны бытия и осознание своей божественной миссии в этом мире», он наткнулся взглядом на некую «Школу высшей любви». И тут Гуров вдруг ощутил какой-то смутный импульс, что-то вроде едва ощутимого укола подсознания. Еще раз вглядевшись в это название, он внезапно понял, что «Школа высшей любви» наверняка то самое, что им могло пригодиться в расследовании. Почему? Он не знал сам. Он просто чувствовал: это то, что им может быть интересно! Его пальцы снова забегали по клавиатуре. В поисковой системе Лев набрал запрос: «Все о "Школе высшей любви"», на что компьютер немедленно выдал уйму ответов, комментариев и статей. В справочном материале повествовалось, что «Школа» появилась на столичных просторах около десяти лет назад. Основал ее приезжий с Востока гуру Виаррумдан Шатао Батагали, уроженец Непала, проходивший (по его словам) посвящение в древних пещерных храмах Тибета. С самого первого дня своего существования «Школа» базируется в элитном спортивном центре «P-D-H» (power, development, health – сила, развитие, здоровье), и ее первоначальной задачей было восстановление душевного здоровья спортсменов в период ответственных соревнований. Постепенно круг приверженцев гуру Шатао (как он представлялся в общении) расширился, к нему стали приходить самые разные люди. Теперь среди его неофитов есть студенты, учителя, предприниматели, врачи и даже политики. Каждое воскресенье в большом спортивном зале центра «P-D-H» собирается до пятисот человек, жаждущих заполучить душевное равновесие и духовное здоровье. Разумеется, стоит присутствие на проповеди-медитации достаточно ощутимо и выражается в нескольких тысячах рублей. Ну а индивидуальный прием гуру и вовсе оценивается в несколько десятков тысяч. Тем не менее, невзирая ни на что, ряды его приверженцев неуклонно множатся и ширятся. Гуру религиозно толерантен – он одинаково уважителен не только к буддистам, но и к православным, католикам, мусульманам, иудеям, лишь бы исправно несли свои рубли (доллары, евро, шекели и динары) на благо заботящейся о них «Школы». Отметив про себя, что им со Стасом обязательно следует «прошерстить» подобного рода шарашки (как ни верти, а картина убийства Лилии Кипрасовой очень уж ощутимо отдает некой ритуальщиной), начать Гуров решил именно со «Школы высшей любви», раз уж его внутреннее чутье отреагировало именно на это название. Он нашел в интернете контактный номер «Школы» и, набрав его на телефоне, услышал чуть манерный женский голос: – Здра-а-вствуйте! Мы вас слу-у-шаем! О чем бы вы хотели нас спроси-и-ть? – Добрый день, это «Школа высшей любви»? – поинтересовался Лев, стараясь говорить как можно более нейтрально. – Да, это мы! – чуть ли не прощебетала его собеседница. – Именно у нас все те, кто ищет душевного покоя и умиротворения, получают новые силы для того, чтобы прийти к согласию со всем миром и прежде всего с самим собой. Кто вы и какие душевные проблемы вам не дают покоя? – Я – оперуполномоченный Главного управления уголовного розыска, полковник Гуров. Мне хотелось бы встретиться с вашим руководителем… или как его там – гуру? Надо бы обсудить ряд вопросов, связанных с расследованием одного уголовного дела. Явно ошарашенная услышанным (ничего себе, прислала судьба неофита!), женщина некоторое время молчала, после чего заговорила уже сугубо сухо и деловито: – Если вы не против, то я сейчас спрошу у гуру Шатао, когда бы он мог вас принять. Минут через пять я вам перезвоню. Хорошо? – Хорошо, – согласился Лев, вдруг засомневавшись: а позвонит ли? Но его собеседница, явив должное чувство ответственности, все же перезвонила и с холодком в голосе уведомила, что гуру Шатао ждет уважаемого господина… Тут она замялась, видимо, припоминая фамилию звонившего. Догадавшись в чем дело, Лев пришел ей на выручку, деликатно подсказав: – Гурова… Моя фамилия – Гуров. Видите ли, мой давний предок, который и дал нашему роду фамилию, был великим русским гуру… – сообщил он с преувеличенно-помпезными интонациями. Похоже, эта новость потрясла его собеседницу. Она благоговейно произнесла: – Вы – потомок великого гуру?!! – Девушка, извините, это всего лишь шутка. Ну, насчет моего предка-гуру… – тут же внес ясность Лев. – Так во сколько меня ждет господин Шатао? – В… де-вять ут-ра… – давясь от смеха, ответила его собеседница и быстро положила трубку. Станислав, слышавший их разговор от начала до конца, не выдержав, буквально взорвался хохотом. – Ну, Лева! Ну, ты прикололся! Надо же – он потомок великого русского гуру! – сквозь смех выдавил он, вскинув вверх оба больших пальца и потрясая руками. – Вот у тебя всегда так: то – ниче, ниче, то потом чего-нибудь как отморочишь – хоть стой, хоть падай! Надо будет ребятам рассказать – пусть поржут. Гуров на это лишь чуть снисходительно улыбнулся, пожал плечами и вновь углубился в дебри шарашек, подвизающихся на ниве запудривания мозгов денежным простакам. Его внимание привлек «Кладезь неисчерпаемой мудрости», обещавший «трансцедентальное проникновение в начало времен Вселенной» и «познание своего изначального «я», явившегося из вечности в миг Большого взрыва». Найдя координаты «Кладезя», который базировался на улице Сиреневой, Лев окликнул Станислава: – Завтра не заглянешь на Сиреневую? Там пристроился какой-то «Кладезь неисчерпаемой мудрости». Надо бы заглянуть туда, прозондировать, что за мудрость плескается в этом «Кладезе». Я бы послал тебя в «Школу высшей любви», но у меня есть опасение, что там уроки преимущественно постельного уровня. Вдруг ты не устоишь перед тамошними очаровашками? Искусишься, понимаешь ли, совратишься… – Ой-ой-ой! – ерничая, скривился Стас. – Ага! Один ты у нас «нордически стойкий»… Прямо Штирлиц-два… Ладно уж… съезжу! Контакты давай. Телефон-то у них имеется? – Имеется, имеется… – усмехнулся Гуров и скомандовал: – Записывай! Набрав номер телефона «Кладезя», Крячко заговорил в тональности а-ля лопушара: – Але! Здрасьте! А это я куды попал? В «Кладезь», что ль? – Здравствуйте! – ответил ему женский голос. – Офис «Кладезя неисчерпаемой мудрости» рад вас приветствовать. Я – офис-менеджер Алина. Если вас преследует душевная неустроенность, если вы ощущаете бесцельность своего земного бытия, если не видите смысла жизни, то мы поможем. Мы поможем вам обрести цель в жизни, стать знающим, сильным, уверенным, стойким к любым невзгодам! Если не секрет, вас как зовут? – Станяслав… – выдохнул Крячко, все так же кося под заурядного дурачка. – Станислав – прекрасное имя! – возликовала Алина. – Его носители, можно сказать, баловни Фортуны, хотя им иногда кажется, что они – хронические неудачники. Просто надо уметь заставить капризную богиню успеха повернуться к вам лицом, и тогда ее волшебное колесо будет вращаться ради вас день и ночь, множа ваши достижения и удачи. – Ой, уж как хотца получить побольше всяких этих удачев и достижениев! – мечтательно вздохнул Станислав. – И мудростев набраться бы… А то уже за сорок, а все – дурак дураком… Заключая свой рекламный спич, Алина сообщила: – Станислав, завтра у нас особый день – день постижения великих тайн. Приходите, и вы получите прекрасную возможность расширить свой горизонт знаний! – Да, да, мне побольше бы, побольше бы знаниев-то! Слушай, милая, а вам там каких-нибудь деньгов-то надоть? Его собеседница пояснила, что денег с тех, кто пришел в «Кладезь», никто не берет. Есть лишь добровольные пожертвования. Они и определяют степень посвящения члена «общества достойных» (как именуют «кладезевцы» самих себя). И если первая степень допускает лишь присутствие приверженца вероучения на общих медитациях, то четвертая, высшая, позволяет освоить методики по управлению «энергией кундалини». Впрочем, чуть смущаясь, Алина уведомила, что для прохождения на четвертый уровень нужно не только внести солидное пожертвование, но и предоставить… справку от венеролога! Подробно объяснив Стасу, как найти их офис, она еще раз напомнила о том, сколь ждут в его «Кладезе» завтра в десять утра. Закончив разговор, Крячко коротко рассмеялся: – Слышь, Лева? Я понял, что там за «учение». Тем, кто пришел послушать на халяву, на общей тусовке вешают на уши всякую мистическую лапшу. А тем, кто побольше заплатит, под видом каких-то особых методик втюхивают секс с одной из пришедших к ним дурех, которые ищут «просветления». Ну, и какого хрена мне там делать? Или ты считаешь, что мне туда все равно надо сходить? Оторвавшись от монитора, Гуров ответил вопросом на вопрос: – А почему бы и не сходить? Пойдешь, послушаешь, что за бред они там несут. Главное, увидишь тамошний контингент, прикинешь, есть ли среди них «золотоунитазники», для нас это очень важно. – Ну-у ладно… – согласился Стас. – Что там, время уже по домам?.. – Так-то – да… Но мы же вроде собирались заскочить в «Золотую рыбку»… – Ах да-а-а-а-а… – Стас почесал кончик носа. – Знаешь, там хватит и меня одного. Вали домой – жена, поди, заждалась. А я сделаю небольшого крюка и заверну к ним. Пойдет? Глава 6 Следующее утро, начавшись совершенно банально (подъем, разминка, завтрак, дорога на работу…), получило весьма небанальное продолжение. Лишь войдя в свой кабинет, Гуров услышал сигнал телефона внутренней связи. Голосом, полным саркастичного раздражения, Орлов выдохнул: – Привет! Ко мне зайди!.. Генерала Лев увидел сидящим перед плазмой, на экране которой шла какая-то публицистическая актуальщина под логотипом телеканала «Ливень». Некий бойкий репортерчик, с крупным «шнобелем» и лысиной в полголовы, рассусоливал о том, сколь хреново российская полиция изничтожает немыслимо распоясавшийся криминал. Кивнув в сторону телевизора, Орлов негромко процитировал мультяшного Винни-Пуха: – Это «ж-ж-ж» – неспроста! – Нас еще этот «носастик» не полоскал? – усмехнувшись, поинтересовался Гуров. – Вот, жду с минуты на минуту… Блин, этот «Ливень» – самый либерастический и проамерикосный телеканалишка. Они почти каждый день в это время суток выдают что-нибудь из своего пищеварительного недержания. Вчера вон выступали в защиту губернатора Раздуваева, раздували его дело до всемирного масштаба. – А-а-а, это тот, который прикарманил средства, отпущенные на восстановление области после недавней бури… – понимающе кивнул Лев. – Ну, так они и строительных жуликов-магнатов всегда с пеной у рта защищали. Как же! Жулики – это «провозвестники свободного мира»… В этот момент «носастик» от общего облаивания всей службы угрозыска перешел к частным случаям, по его мнению, подтверждающим ее «полное бездействие и безразличие к судьбам тех, кого они обязаны защищать». И в качестве самого первого примера такого рода он привел расследование убийства Лилии Кипрасовой. Слушая его, Гуров от души рассмеялся: – Как и следовало ожидать, разродился, наконец! В этот момент хлопнула дверь кабинета, и вошедший Стас, услышав последние слова Льва, поспешил уточнить: – Кто разродился? И, главное, чем? Кивнув в сторону телевизора, Гуров пояснил: – Вон тот недоделок разродился бредом сивой кобылы. Садись и слушай! А «носастик», после пары фальшиво-соболезнующих фраз в адрес родных и близких Лилии, перекинулся на обсуждение «не ловящих мышей» оперов Главка: – …Карманные СМИ нынешнего кремлевского режима своей фейковщиной внушили немалой части российских граждан, что Главное управление уголовного розыска, возглавляемое генерал-лейтенантом Петром Орловым, – абсолютный авторитет в плане поиска и задержания особо опасных преступников. А на деле? Если спросить людей, досконально знающих «кухню» главка угрозыска, если отбросить его победные реляции, зачастую не соответствующие действительности, то вдруг выяснится, что король-то – голый! Как рассказал нам бывший сотрудник этой «конторы», который ушел оттуда из-за несогласия с авторитарными методами руководства главка, действительность куда менее радужна, нежели нам ее рисуют. Появившаяся в кадре «говорящая голова» с лицом, закрытым «сеткой», и голосом, измененным синтезатором, начала что-то гундосо рассказывать про то, как его, опера-«диссидента», сутками гнобили на работе, всячески унижая и третируя. Вернувшийся в кадр «носастик» пояснил, что в интересах безопасности интервьюируемого его лицо показать не могут, после чего разразился длинной тирадой о том, сколь ужасны нравы, царящие в недрах главка. Ну и заодно, сколь ужасны работающие там люди. Причем в первую очередь опера Гуров и Крячко, «кондовые кореша» Орлова, а потому пользующиеся всевозможными привилегиями. Но самый большой грех «этих хваленых пинкертонов» заключался в том, что, будучи полными бездарями, они нещадно эксплуатируют одаренных стажеров, которые силой своего таланта «распутывают самые запутанные уголовные дела». – …Но вот все лавры незаслуженно достаются этим двоим протеже Орлова! – с наигранным возмущением взвизгнул «носастик». – Вернемся к расследованию убийства студентки МУЭП Лилии Кипрасовой, которое поручено расследовать этим двоим «гениям сыска». Прошло уже двое суток с того момента, как бедную девушку нашли убитой в парке «Северцово», а расследование так и не сдвинулось с места. «Пинкертоны» уподобились пьяному, который, потеряв часы, ищет их под соседним фонарем. Но не потому, что там их потерял, а потому, что там светлее. Вот и они, приехав в МУЭП, с ходу нашли подозреваемых в лице первых попавшихся студентов, которыми оказались совершенно непричастные к случившемуся Борис Мурашнов и Данила Заливаев. Появившиеся в кадре мажоры возмущенно затараторили о «ментовском беспределе», о том, что их пытались принудить сознаться в том, чего они не совершали. Появились в кадре и их папаши, объявившие операм и всему главку в целом свое категорическое недоверие и неуважение. «Носастик», выразив сочувствие «пострадавшим» мажорам, на фоне появившегося в кадре Виталия Кипрасова, который что-то говорил, высказался о том, что отец несчастной девушки крайне возмущен ходом расследования. Кроме того, телеведущий обвинил Гурова и Крячко в разжигании социальной розни: – …Есть еще один немаловажный аспект в действиях этих двух «корифеев». Анализируя их подход к тому, где и как они пытаются искать подозреваемых, я усматриваю в этом явный, не побоюсь этого слова, экстремизм, стремление расколоть общество, вызвать социальное противостояние, что может привести к смуте, к социальному взрыву…