– Вряд ли меня какие-то вопросы о Федоре могут расстроить, – хмыкнула женщина. – Спрашивайте. – Во-первых, по некоторым данным, ваш бывший супруг снова собирался жениться, и именно эта женщина стала причиной вашего развода. Мне бы хотелось знать, кто она такая. – Ну, если бы только какая-то одна женщина была причиной нашего развода, может быть, мы так до сих пор и не развелись бы, – грустно рассмеялась Точилина. – Тут все немного глубже… Под внимательным взглядом Гурова она вкратце рассказала историю их семейной жизни и последующего развода. Федор Точилин изначально был карьеристом, мало обращающим внимание на какие-то морально-этические нормы. Он начал ухаживать за Мариной, а позже и женился на ней исключительно ради карьеры. Но это она, конечно, поняла далеко не сразу. Марина была внучкой ректора одного из вузов МВД, куда Точилин собирался поступать. Дед в ней души не чаял и не только помог Точилину пройти конкурсный отбор и с отличием окончить вуз, но и пристроил его потом на «теплое» местечко. Вскоре Федору этого оказалось мало. Он понял, что возможности Марининого деда не безграничны, серьезную карьеру он не сможет помочь сделать, поэтому стал все меньше обращать внимания на жену и все больше обзаводиться какими-то странными и подозрительными связями. Вскоре у Федора появились лишние деньги. Он начал покупать себе дорогие костюмы и аксессуары, полностью игнорируя нужды жены. А когда стал чаще и чаще ночевать вне дома, Марина не выдержала и устроила мужу семейную сцену. Вот тогда Точилин и признался, что собирается разводиться и уезжать в Москву к другой женщине, которая поможет ему добиться настоящих карьерных высот. Но самое неприятное, он сказал, что всегда лишь использовал ее. – Вот тогда все и закончилось, – подытожила свой рассказ Марина. – Он через несколько дней уехал и нанял адвоката, чтобы оформить развод. Я не возражала. А через месяц подруга позвала меня сюда, помогла с работой и жильем. В общем, жизнь потихоньку налаживается. – А вы не помните, как звали ту женщину, к которой он от вас ушел? – поинтересовался Гуров. – Кажется, Женей, – ответила Точилина. – Но кто она и где ее искать, я не знаю. О московской жизни своего бывшего мужа Марина не знала, а вспомнить его «сомнительных» приятелей не могла. Единственно, чем она помогла сыщику, это определиться с более вероятной кандидатурой на роль предполагаемой невесты подполковника. Если Точилину помогла получить назначение в главк женщина, наверняка она имела серьезные связи в руководстве МВД. И маловероятно, что Точилин к настоящему моменту рискнул бы расстаться с ней, не боясь вылететь со своей новой должности. Гурову катастрофически не хватало информации. Вводных было слишком много, и ни одна из них не приводила к созданию хоть какой-то схемы. Если с личностными характеристиками Точилина все было более-менее ясно, то вот его связи с преступной группировкой, шантажирующей Орлова, найти пока никак не удавалось. Собранная информация не сводилась воедино, и никаких закономерностей отследить не удавалось. Тот факт, что Точилин сотрудничал с бандитами, и довольно давно, сомнению не подлежал. Скорее всего, он оказывал им самые разнообразные услуги, хотя Гуров был уверен, что большая часть его работы на преступников заключалась в передаче секретной информации, разнообразных сведений из баз данных и прочих похожих действиях. Вот только непонятно, зачем Точилина нужно было устранять и приниматься за обработку Орлова? Может, подполковник стал требовать больше? Или собирался слезть с крючка? Или просто не имел доступа к той информации, которая требовалась бандитам? Если бы удалось понять причину его убийства, это могло бы многие вещи расставить на свои места. Для встречи с Евгенией Кольцовой, предполагаемой невестой Точилина, у Гурова тоже имелось слишком мало информации. Ему необходимо было узнать, как она связана с переводом подполковника в Москву и откуда у нее связи в МВД. Пока этой информации не будет, разговор с Кольцовой мог закончиться, так и не начавшись. Пока Крячко разыскивал информацию по трем «возлюбленным» Точилина, Лев решил свести воедино информацию, полученную от Ямпольского, и данные по последней облаве подпольных игровых точек. Для этого нужно было посмотреть материалы по задержанным во время рейда, а также допросить тех, кто сейчас еще находился в «обезьяннике» главка. Заодно и у Орлова нужно было узнать, что ему удалось наработать по тому списку, который Гуров передавал генералу утром. Орлов Льва ничем не порадовал, заявив, что он не метеор и не всемогущий, чтобы выполнять просьбы с невероятной скоростью и получать ответы на вопросы в ту же секунду. Крячко тоже был по самые уши погружен в свои задачи и недовольно проворчал на друга, когда тот поинтересовался, долго ли еще возиться с поиском информации о девушках Точилина. Пожав плечами, Лев, чтобы не мешать Крячко работать, отправился допрашивать задержанных в комнату для допроса. К концу допросов он начал понимать, что бесполезно тратит время. Некоторые из задержанных пытались качать свои права, но быстро успокаивались перед его спокойными аргументами. Другие выражали полное непонимание причины их задержания, а затем начинали говорить. Но ни те ни другие ничего нового к имеющейся уже информации по системе функционирования сети подпольных игорных заведений не сообщали. Гуров никого из них не отпускал. Всех их после допроса и составления протоколов он перенаправлял к парням из следственного управления для возбуждения уголовных дел. Его радовало только одно – из-за проведенной облавы руководство «покерной мафии» осталось без существенной части доходов и теперь было обязано предпринять какие-то шаги. Для восполнения финансовых потерь из-за срыва «большой игры» и закрытия сети игровых точек «покерная мафия» может постараться в ближайшее время организовать новую акцию для своих ВИП-клиентов. Но одновременно огорчало, что бандиты, наоборот, залягут на дно, и это обрежет одну из ниточек для выхода на шантажистов. Впрочем, повлиять на ситуацию Лев никак не мог, и ему оставалось лишь ждать ответной реакции «покерной мафии», продолжая поиски в других направлениях. И когда он уже решил, что бездейственное ожидание неизбежно, с ним связался начальник технического отдела, куда он отдавал изъятый из игровой точки на шоссе Энтузиастов ноутбук. – Лев Иванович, тут мои парни отчет по вашему ноутбуку принесли, – доложил подполковник. – Особо интересного мало, но есть одна занятная таблица. Судя по всему, связанная с финансами. В ней даты, суммы и, видимо, имена, правда, они зашифрованы. Без новых вводных данных разобраться в этой таблице вряд ли получится. – Отправьте ее мне, Виталий Константинович, – попросил Гуров и тут же велел охране доставить к нему на повторный допрос тех самых типов, которые пытались сбежать из точки на шоссе Энтузиастов. Первым он решил допрашивать именно того парня, который постарался убежать, несмотря на предупреждение спецназа. Кирилл Низовцев мог быстро сломаться. Что он, впрочем, уже и сделал на первом допросе, хотя поначалу пытался бузить. – Гражданин начальник, я же вам уже все рассказал, – чуть ли не взмолился Низовцев, когда его снова привели в допросную. – Я, чес слово, больше ничего не знаю. – А я думаю, что ты меня обманываешь, – произнес Гуров и положил перед парнем распечатку со странной таблицей. – Мне рассказали, что в вашей конторе именно ты этими вещами занимался. – А что это такое? – удивленно уставился на бумажный лист Низовцев. – Первый раз эту фигню вижу! – Кирилл, я предупреждал тебя, чтобы ты мне не врал! – чуть повысил голос Лев. – Эта таблица найдена в ноутбуке, который изъяли с вашей точки. Мне сказали, что за это ты отвечаешь. – Это Сашка, что ли, сказал, козел?! – возмутился задержанный. – Врет, сволочь! Я только кассу перевозил, а точкой он заведовал… Парень осекся, испуганно посмотрев на Гурова. Ранее он утверждал, что руководил охраной подпольного игорного заведения, а теперь сознался, что был курьером. А это значит, что именно Низовцев поддерживал связь между этой точкой «покерной мафии» и кем-то, кто стоит близко к руководству. А может быть, и не только этой! – Похоже, у нас с тобой, Кирюша, разговор долгий будет, – предупредил задержанного Лев и вызвал охрану: – Пока этого уведите, давайте сюда второго. Александр Серов долго отпираться не стал. После того как Гуров объяснил ему, что следствию известно о том, кто именно руководил делами в подпольной игровой точке, он рассказал все, что знал об интересующих Гурова записях и о работе самого Низовцева. После его показаний картина немного прояснилась. Примерно раз в три дня Серову через Низовцева передавались указания, от каких именно людей можно принимать ставки по «безналичному расчету». Так у работников подпольного клуба называлась операция, когда принималась любая ставка абсолютно без ее оплаты. На точку приходил человек, называл фамилию, имя, отчество, передавал особую покерную фишку и делал ставку. Причем сумма ставки была неограничена. Серов заносил шифрованные данные в таблицу, а фишку убирал к наличным деньгам. Если ставка сыграла, управляющий подпольной игровой точкой делал одну пометку в таблице, если нет – другую. Сам человек за выигрышем никогда не приходил, как, впрочем, и за долги с ним не расплачивался. Где, как и когда происходили эти расчеты, Серов не знал и знать не хотел. Его задачей было лишь передать флешку со свежими данными по таблице Низовцеву вместе с деньгами и фишками. Почти без давления со стороны Гурова Серов расшифровал все данные по таблице, и там оказалось кое-что интересное: среди тех игроков, кто делал самые большие ставки чаще остальных, была пара человек из того списка, который дал сыщику Ямпольский. – Гражданин начальник, что вам этот козел еще наплел? – взмолился Низовцев, когда его вновь привели к Гурову. Несколько секунд Лев молчал, рассматривая его личное дело, которое принесли за пару минут до того, как он приказал привести Низовцева в кабинет. Как он и предполагал, ничего особенного там не было, хотя и шел парень по нарастающей. Пару раз его наказывали за мелкое хулиганство, одно из которых закончилось пятью сутками ареста, а чуть позже Низовцев получил условный срок за воровство. Гуров по-доброму, почти по-отечески посмотрел на парня: – Послушай, Кирилл, я все понимаю. Ты – человек маленький и многого не знаешь… – Вот и я про то же! – обрадованно перебил его Низовцев. – Я всего лишь точку охранял… Ну, и выручку отвозил… – Кирилл, я тебя последний раз предупреждаю, – резко оборвал его Лев. – Еще раз соврешь мне, разговор у нас совсем другой пойдет. – Да не вру я, – прогнусавил парень. – Преувеличил чуть-чуть. Ну, не совсем я охраной занимался. Но пока был на точке, присматривал, чтобы там порядок был и с «наликом» ничего не случилось. – Допустим. Тогда ответь мне, кому ты деньги передавал? – Никому, – не раздумывая, ответил Низовцев. – Я их на Павелецкий вокзал отвозил, клал в камеру хранения. Затем звонил по телефону, называл номер ячейки и код. Номера каждый раз разные были. Мне их эсэмэской в день изъятия денег присылали. – И все? – вопросительно вскинул брови Лев. – И все! – кивнул парень. – Ни с кем не встречался, ни с кем не общался. Деньги за свою работу сразу с выручки забирал. – И других распоряжений тебе не давали? – Нет, гражданин начальник, – интенсивно затряс шевелюрой Низовцев. – А какие у меня могут быть распоряжения? Я же не начальник. Я – человек маленький. Приехал, забрал, что дали. Привез, положил, позвонил. Все! – Прекрасно! – Гуров встал из-за стола и подошел к двери. – Тогда мы сейчас тебя отпускаем и обвинений никаких предъявлять не будем. – Правда? – вскочил со стула Низовцев. – Спасибо вам, гражданин начальник! – Ты подожди благодарить-то. Как думаешь, почему твои работодатели тебя «стукачом» посчитают? – С чего это им меня «стукачом» считать? – возмутился парень, еще не понимая, куда клонит Гуров. – Ни разу никого не сдавал! – А ты сам посуди. Вот ты сейчас уйдешь, а у твоих работодателей вопрос возникнет: почему всех по статье закрывают, а Кирюшу нашего отпустили? За какие такие заслуги?.. А мы им постараемся объяснить. По камерам «маляву» пустим, что Кирюша сдал всех с потрохами. А выпустили его потому, что он обещал оперов на пахана вывести. Ты хоть и «пряник», но должен понимать, что тебе будет, если такой слушок до твоего работодателя дойдет. Как думаешь, сколько протянешь, пока тебе в подворотне «перо» в печень не присунут? – Вы этого не сделаете! – Низовцев побледнел и начал пятиться от Гурова. – Сделаю, Кирюша. Еще как сделаю! – жестко, с кривой усмешкой, заверил его Лев. – Во-первых, раз ты нам не нужен, нам до твоей безопасности дела нет. А во-вторых, я тебя предупреждал – будешь врать, у нас с тобой другой разговор пойдет. – Да что вы от меня хотите?! – завопил парень. – Правду, – сухо и лаконично произнес Гуров. Низовцев сломался. Инструкции, которые ему выдали на случай задержания полицией, у парня закончились. К тому же при необходимости Гуров мог быть чрезвычайно убедительным, и сейчас он сумел запугать Низовцева историями о возможной расправе над ним, так что парень рассказал все, что знал. В «покерную мафию» его пристроил двоюродный брат, который в настоящее время отбывал срок на зоне. Однажды он позвонил Низовцеву и предложил поработать на «хорошего человека». Дескать, дело не совсем законное, поэтому о работе нужно никому не рассказывать. За лишнюю болтовню родственник пообещал жестокое наказание, зато хорошую плату за труд курьера – пришел, забрал, отнес, отдал. Работа действительно оказалась непыльной и даже неопасной. Низовцеву объяснили, что делать и говорить в случае задержания полицией. Обеспечили оружием, машиной, и парень стал ежедневно перевозить деньги из игровой точки в одну из московских квартир. Встречался он всегда с одним и тем же человеком. Тот забирал наличность, не пересчитывая, выдавал Низовцеву гонорар и распоряжение на следующий день, после чего работа Кирилла заканчивалась. Конечно, многого Низовцев не знал, но теперь у Гурова в руках оказался адрес человека, занимавшего значительно более высокую ступеньку в мафиозной группе, чем обычный курьер. К тому же Низовцев составил достаточно подробный фоторобот того, кому привозил деньги, и это тоже было плюсом. Впрочем, знакомая курьеру квартира вряд ли была постоянным местом жительства мафиозного кассира. Скорее просто перевалочным пунктом для встреч с такими же «шестерками». А может быть, даже неким «маячком», который подаст сигнал опасности для высшего руководства «покерной мафии», если на нее выйдет полиция. К тому же сейчас после масштабной облавы по точкам «покерной мафии» в этой квартире не будет никакого движения – выручки элементарно нет, чтобы ее кто-то мог приносить. А вот поставить ее под наблюдение и постараться получить не просто фоторобот, а реальные фотографии всех тех, кто в нее входит и выходит, было бы очень полезно. Этим Гуров решил заняться завтра утром. Сначала съездить на место и самому присмотреться к объекту, а уж потом решить, кого и куда поставить для наблюдения за перевалочным пунктом наличного оборота точек «покерной мафии». Закончив с допросами, он отправился за информацией к Крячко. Из всех трех девушек, регулярно встречавшихся с Точилиным, только на Евгению Кольцову Станиславу удалось найти более-менее интересную информацию, да и то большой ясности в дело она не внесла. Мать Евгении несколько лет назад работала секретарем в Министерстве внутренних дел, но как это помогло Точилину сделать скачок по карьерной лестнице, было совершенно непонятно. – Что-нибудь еще интересного нашел? – спросил Лев, повертев в руках распечатку с данными Кольцовой. – Да ничего практически, – пожал плечами Крячко. – В ноутбуке Точилина есть информация о нескольких клининговых компаниях. Думаю, та дамочка, что приходила к нему в будни и прибиралась в доме, была сотрудницей одной из них. – Логично, – согласился с ним Лев. – Вот и проверь. – И без тебя сообразил, товарищ начальник, – фыркнул Стас. – Только, думаю, это не к спеху. Мне куда интересней сейчас ту бабульку-одуванчика проверить, с номера которой Точилину звонили. Уборщица нам вряд ли чем помочь сможет, а вот старушка, глядишь, вспомнит, как именно ее «симка» у чужого человека оказалась. – Тоже правильное решение, – одобрил Гуров. – Смотрю, ты думать еще не успел разучиться… – Ой, да куда мне до вашего превосходительства, – скорчил такую комичную мину Крячко, что Лев не выдержал и расхохотался. – Ладно, двигай к старушке, а я поеду к Кольцовой, попробую у нее что-нибудь узнать, – махнул он рукой. Но уйти Гуров не успел. Едва он направился к выходу из кабинета, как на его столе прозвучал звонок внутреннего телефона. Звонил Пустынцев, начальник экспертного отдела, куда сегодня привезли деньги, найденные в квартире Точилина. – Лев Иванович, зайди-ка ко мне, – попросил он. – Тут для тебя кое-что интересное есть… «Интересным» оказались не сами купюры, а их происхождение. Значительная часть банкнот в нетронутых упаковках Сбербанка была украдена около года назад во время бандитского налета на инкассаторскую машину в Зеленограде. Другая часть загадочным образом исчезла из кассы одного из московских предприятий в день выдачи зарплаты месяца три назад. А небольшая доля из «наследства» Точилина год назад пропала из взломанного банкомата в Коломне. – Как ты это узнал? – удивился Гуров, вопросительно посмотрев на эксперта. – Разве Сбербанк учет всех купюр ведет? – Теоретически, да. Номера пачек и тех банкнот, которые в них содержатся, учитываются при выдаче из хранилища, – ответил Пустынцев. – Правда, обычно дальше их след теряется. Если при поступлении в филиалы или загрузке в банкоматы номера пачек еще фиксируются, то дальнейшая судьба банкнот уже неизвестна. Исключение составляют лишь те, которые были украдены. Данные на них хранятся около десяти лет, до истечения максимального срока давности по делу. Да и то, даже если кому-то и удастся отследить отдельные купюры (хотя таким обычно никто не занимается), доказать, что именно этот человек участвовал в ограблении, практически нереально. Тебе повезло. Тут целые пачки. Можешь смело вешать на этого «гаврика» все три дела. – Ну, спасибо тебе, Иван Петрович, – усмехнулся Лев. – Кое-что я на него повешу, будь спокоен! А пока не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся…