Я не успел ничего ответить. Возможно, девушка находилась все еще под впечатлением моего первого контрприема. А может быть, просто обратила внимание на то, что, в отличие от девушек, я работал действительно очень мягко. К нам снова подошел Тадеуш. — Сережа, вы не могли бы позаниматься с нашими парнями? Им это будет полезно. Я вопросительно посмотрел на Анусю. Ни с какими парнями заниматься мне совершенно не хотелось. У меня была девушка, с которой я готов был заниматься всю свою жизнь. Больше мне никто не был нужен. Нет, я знал, что она мне ответит. Она скажет, что нужно позаниматься. С парнями. Поэтому решил сделать кое-что по-своему. — Мне нужно будет обсудить это с пани Анной. Но предварительно я могу сказать, что готов уделить вашим парням некоторое время. Правда, взамен попрошу немного разгрузить пани Анну. У неё слишком большая нагрузка. А мне нужно с ней иногда советоваться по различным вопросам, обсуждать некоторые приемы. И неплохо было бы немного потренироваться. Поэтому придется освободить её от исполнения служебных обязанностей. Насколько это возможно, разумеется. Договорились? Тадеуш понимающе улыбнулся. Судя по всему, торг здесь был явно неуместен. Тем более, что торговаться я и не собирался. — Нет проблем. Когда вам будет удобно? Мы пошептались несколько минут с Анусей. Субботние занятия по самообороне отменить она не могла. Поэтому мы решили, что по субботам, во время моего вынужденного одиночества, я могу немного позаниматься с полицейскими рукопашным боем. И иногда в будни. Вечером. Когда у нее будут тренировки с её "цивильными" ученицами. Я подумал, что вечерами мне лучше будет заниматься Анусей, а не рукопашным боем. Поэтому мы договорились с Тадеушем о встрече в следующую субботу. В дверь уже несколько раз заглядывали очаровательные женские головки. Судя по всему, наш экзамен немного затянулся. За дверью ждала новая группа. Тадеуш пожал мне на прощание руку. Выглядел он немного расстроенным. Сам виноват. Не надо было тянуть меня на татами. Не весело было и Анусе. Я спросил, что случилось? — Ни чего не случилось. Только я не знаю, как продолжать свои тренировки дальше? Тому, что ты нам показал, научить невозможно. Ануся впервые назвала меня "ты", а не "вы". Значит, действительно, была здорово расстроена. Хотя и старалась не показывать вида. Милая моя девочка, не стоит расстраиваться по таким пустякам. Мне захотелось приласкать её, пожалеть. Вместо этого я попытался пошутить. — Так я не все показал. Пани Ануся еще не видела, как я умею целоваться. А если серьезно, то на некоторые вещи нужно просто уметь закрывать глаза. В нашем племени по этому поводу существует даже специальная молитва: "Боже, дай мне сил изменить то, что могу. Смирения принять то, что изменить не смогу. И мудрости отличить одно от другого". Я взял её за руку и внимательно посмотрел в её глаза. — Считай, что все это было обычным фокусом. А лучше, что я никогда не выходил на татами. Тогда ты сможешь работать дальше. Тем более, что тренер ты просто замечательный. И девушек подготовила здорово. Это правда. Ануся подняла свои глаза. Ей было приятно, что я её похвалил. А может быть правда, не все так уж плохо? Она произнесла только одно слово. — Дзенкуе (Спасибо). То, что она сказала это по-польски, подсказало мне, что Ануся еще не совсем пришла в себя. Я не удержался и поцеловал её руку. Точнее внутреннюю сторону ладони. Ануся была немного удивлена, в прошлой жизни я всегда целовал её ладони, но удивлена приятно. Я знал, что ей сейчас нужно. Поэтому улыбнулся и спросил. — За дверью, кажется, ждет новая группа? Давай-ка, быстрее начнем новую тренировку. Раньше начнем, раньше закончим. И поскорее поедем домой. Как говорят в милиции, раньше сядешь, раньше выйдешь. — У нас в полиции говорят: "Раньше сядешь, дольше просидишь". — Так это ж не про нас. У нас есть дела и дома. Ведь так? Ануся улыбнулась. Как она улыбнулась! В её глазах больше не было грусти. — То так. — Ответила она. И пошла к двери, звать очередную группу. Я ушел к столу. То, что сегодня меня больше не погонят на татами не вызывало сомнений. Я не ошибся. Для первого дня Анусе впечатлений было вполне достаточно. И фокусов тоже. К тому же с моими фокусами экзамен затянулся как минимум на полчаса. А значит, эти полчаса мы заставили ждать следующую группу. Это было не очень здорово. Тем более что вторая группа состояла из "цивильных" девушек. Точнее, из шестнадцати "цивильных" девушек. Но Ануся снова была на своем месте. Она провела разминку. Что мне понравилось, в ней было довольно много танцевальных элементов. А что может быть лучшей разминкой, чем танцы с партнером?! К сожалению, девушки танцевали одни. Но, в отличие, от девушек-полицейских на меня они смотрели с гораздо большим интересом. Возможно, представляли меня в роли манекена для отработки ударов. По моей спине пробежал легкий холодок. Мне почему-то подумалось, что "цивильные" девушки могут оказаться более кровожадными, чем полицейские. К счастью для меня, после разминки девушки приступили не к отработке приемов, а к повторению ранее изученного. А ранее изученным была работа со средствами самозащиты. Это было правильно. На каждом занятии необходимо повторять пройденный материал. Доводить изученные приемы до автоматизма. Затем разучивать новые приемы, но на каждом занятии продолжать повторять старые. Чтобы при их проведении работали рефлексы, а не мозг. Но то, как работали девушки с газовыми баллончиками и газовыми пистолетами, мне не понравилось. Такие тренировки нужно проводить на свежем воздухе. Чтобы научить девушек учитывать направление движения воздуха. Затем немного поработать в ограниченном пространстве. В лифте, на лестнице. На коротких дистанциях. Да и работа с электрошокером показалась мне немного далекой от работы в реальных условиях. Одно дело со всей своей силы ударить манекен электрошокером. Сам удар по манекену выглядел достаточно эффектно. Даже при условии, что электрошокер был разряжен. Но проблема была в другом. На тренировке электрошокер был в руках у обучаемой. В реальной жизни он, как правило, лежал в сумочке. А если бы кто-нибудь спросил меня: "Что лучше использовать для защиты: газовый баллончик или электрошокер, лежащие в сумочке"? Я ответил бы однозначно: лучше использовать сумочку. Она ближе. И привычнее. Использовать нужно то, что вы держите в руках. Идете по темной улице, возьмите в руки газовый баллончик. Заходите в подъезд, достаньте из сумочки электрошокер. В стрессовой ситуации вы можете о них просто забыть. Да вам тогда никто и не даст достать их из сумочки. К тому же я всегда считал, что у девушек и так есть что носить в сумочке. Пудра, тушь, губная помада, расческа, зеркало. И еще миллион нужных и не очень нужных предметов. Чтобы носить там еще всякий хлам. Типа электрошокера или газового баллончика на пятьдесят литров. К тому же количество средств защиты не столь важно, как умение ими пользоваться. Поэтому начинать нужно с самого простого. С того, что у вас почти всегда под рукой. С сумочки. В грамотных руках она становится довольно серьезным оружием. Пока девушки работали с манекенами, Ануся в двух словах объяснила мне теорию спасения. По методике Норберта Мертенса считалось, что для спасения от преступника необходимо было постараться заранее увидеть неприятность и постараться избежать её. Попытаться убежать. Найти контакт с преступником. Если это не поможет, применить приемы самообороны. Все это было мне уже знакомо. У нас это называлось: выбрать безопасный маршрут движения; постараться избежать на нем неприятностей и действовать, если это не получилось. Я готов был даже согласиться с тем, что от преступника можно убежать. Возможно, это и не получится. Но почему бы, не попробовать?! А вот то, что с преступником можно договориться, мне показалось очень сомнительным. Если не ошибочным. Ведь если человек вышел на путь преступления, словами удержать его практически невозможно. И эксперименты здесь заканчиваются, как правило, довольно печально. К тому же преступник довольно часто работает по одной из двух наиболее распространенных схем поведения. Первая, это когда грубостью, хамством, наглыми или унижающими высказываниями он пытается вывести вас из равновесия. Не обращайте внимания. Проходите мимо. Лично к вам никто не может и не смеет обратиться в таком тоне. Значит, обращаются не к вам. И вам в этой компании делать просто нечего. Вторая схема, когда к вам подходят с "дружескими", шутливо-запанибратскими предложениями типа: "Какой у вас классный мобильник! Давайте вы нам его подарите". В этой ситуации постарайтесь пропустить шутки мимо ушей. Любая ваша эмоциональная реакция в этой ситуации — улыбка или агрессия — будут вашим поражением. Потому что преступники будут к ней готовы. Уходите. В крайнем случае, ведите разговоры только в строгой деловой форме и то только для того чтобы дать понять, что у вас нет времени на общение с ними. Вы очень спешите. И сразу же уходите. В любом случае шансов "переговорить" преступников у вас практически нет. Они к этим ситуациям, в отличие от вас, готовятся заранее. Правда, если у вас вообще нет шансов, ну, что ж, попробуйте! Когда преступник достанет нож, спросите его: "А дальше что"? Когда он попытается объяснить, что произойдет дальше, спросите снова: "А дальше что"? Быть может это заставит его немного задуматься, и даст вам немного времени для дальнейших действий. Едва ли это поможет, но почему бы не попробовать? Тем временем Ануся перешла к основной части тренировки. К отработке ударной техники и защите от ударов. Как и среди девушек-полицейских, так и среди "цивильных" девушек не наблюдалось ни малейших признаков человечности и гуманизма. Они наносили удары кулаком и внутренней стороной ладони по носу, били манекены локтем и коленом. Проводили уколы пальцами в глаза, в горло, в пах. Били головами по носам бедных манекенов. Били от души. Чувствовалась хорошая школа. И чувствовалось, что сил и времени на это было потрачено не мало. Может быть, даже не один год. Ануся сказала, что они занимаются у неё всего полгода. Вполне возможно. Но то, что до этого они несколько лет занимались какими-либо единоборствами не вызывало не малейших сомнений. Всё это было немного не то, что мне хотелось бы посмотреть. У девушек была хорошая спортивная подготовка. Словно это была другая группа девушек-полицейских, а не обычные домохозяйки. А мне было интересно посмотреть, как эти приемы проводят обычные девушки. Которые не могут достаточно сильно ударить кулаком. И уж тем более, головой по носу. Которые не могут даже просто ударить другого человека. Для них из этой техники могли подойти только удары локтем и коленом. Ну и, может быть, уколы в глаза и пах. А девушки тем временем продолжали отрабатывать защиту от ударов. При проведении соперником удара спереди или сверху, они блокировали его рукой. Проводили толчок запястьем в нос. И проводили удар ногой в пах. При проведении удара снизу, они отходили в сторону. Сжимали горло сопернику и проводили удар ногой в колено. После того, как соперник наклонялся вниз, добивали его ногой в голову. Все это выглядело довольно сложным. Блоки, захваты противника за горло. Для защиты не стоило применять блоки, противник бы их все равно пробил. Только уход в сторону. А вот удары ногой в пах и в колено, запястьем в нос и особенно добивание показались мне достаточно разумными. Противника обязательно нужно добивать. Ведь не доделанная работа, это всегда начало другой более сложной работы. Не убивать, а добивать. То есть сделать так, чтобы преступник не смог вас догнать или преследовать. Удар в колено, в голову коленом или ногой в пах для этого вполне подходят. И уж совсем фантастическими мне показались, так называемые, завершающие приемы. Фиксация головы за подбородок большими пальцами. Фиксация носа указательным и средним пальцами. Нажим ребром ладони между ртом и носом. Уколы рукой в гортань. Сжатие гортани большими пальцами. Ануся объяснила, что через три минуты противник потеряет сознание, а через 3–8 минут может наступить и его клиническая смерть. Невольно хотелось спросить, а кто вам даст эти три минуты? Если хотите убить, передавите сонную артерию и человек умрет через несколько секунд. Но это уже не будет самозащитой. Нет, эти "завершающие приемы" были здесь совсем ни к чему. Единственное, что можно было взять на вооружение из них, так это уколы большими пальцами в глаза и пах. Незаметно тренировка подошла к концу. Девушки подходили к Анусе. Довольно улыбались. Кивали в мою сторону и что-то говорили по-польски. Шутили. После этого все пошли в душ. Душ у них тоже оказался раздельным. Но я уже ни чему не удивлялся. Хотя одному в душе мне было очень сиротливо. Мне даже не хотелось попасть в женский душ. Мне просто не хватало Ануси. Не кому было подать мне мыло, потереть мочалкой мою бедную и израненную спину. К тому же я начинал всерьёз опасаться, что мои одинокие водные процедуры постепенно станут для меня привычными. Ведь пока человек этому сопротивляется, он живет. Я сопротивлялся. Но в душе я снова был один. Зато после душа мы заехали в небольшой ресторанчик пообедать. И все мои грустные мысли моментально куда-то улетучились. Ведь я не злопамятный. Просто иногда бываю злой. И память у меня хорошая. Это шутка. На самом деле, моя сестра говорит, что у меня только один недостаток. Я слишком добрый. Она ошибается. Увы, недостатков у меня гораздо больше. Ну, как минимум, два. Второй, — у меня слишком короткая память. Я быстро забываю все плохое. Об одиночном душе я уже и не вспоминал. Выбор блюд я доверил Анусе. Я знал, что рядом с нею голодным не останусь. Судя по тому, что она диктовала официанту, я не ошибся. — На перше барщ (На первое блюдо борщ). На друге дане шныцель по ведэньску помидоры и шинка (На второе шницель, помидоры и ветчину). Кавэ и бутэльку вина (Кофе и бутылку вина). На душе стало легче. Я готов был умереть от любви. Но умирать от голода я всегда считал полным безрассудством. Ануся повернулась в мою сторону. — Еще что-нибудь будете? — Пока не знаю. Потом, может быть, повторим. Ануся отпустила официанта. — Кшиштоф говорил, что у вас хороший аппетит. Я смиренно потупил очи. — Я и сам хороший. Вы просто не пробовали. Кто из Кшиштофов выдал военную тайну о моем аппетите, Старший или Джуниор, мне было не интересно. Всему свое время. Сейчас было не до них. Встречу, покусаю. А пока мне было о ком думать. К тому же, насколько я помню, хороший аппетит никогда не был недостатком. Иногда недостатком считался большой живот. Хотя мама всегда говорила, что хорошего человека должно быть много. Я был в отца, хороший, но меня было мало. Мы сидели, пили вино. Болтали. После борща, шницеля, ветчины и помидоров наступало время для душевных разговоров. Правда, я всегда считал, что после обеда наступает время тихого часа. Если бы я был один, сомнений на этот счет у меня бы не было. Но я был не один. Рядом с Анусей со мною что-то происходило. Любой психиатр, не задумываясь, поставил бы свой диагноз. Шизофрения. В острой форме. И, скорее всего, не ошибся. Со мною действительно происходило что-то необычное. Или наоборот, обычное раздвоение личности. Я заметно поумнел. Я вел светский разговор. Иногда высказывал довольно интересные и глубокие мысли. Я слушал себя и удивлялся. Откуда во мне это? И я ли это только что сказал? Анусе было интересно со мной. Я это чувствовал. Иногда она удивленно поднимала свои глаза, что-то переспрашивала и кивала головой. Но это был не я. А лишь половина меня. И в этой половине поселилась какая-то частица Ануси, которая придала моим мыслям и словам изящество и совершенство. Не свойственные мне раньше. А вторая моя половинка осталась неизменной. И мысли у неё были все такими же глупыми, что и раньше. Но это были мысли об Анусе. И о тихом часе вместе с нею. Мы оставили машину у ресторана. И немного прошлись пешком. Зашли в костел Святой Марии Магдалены. Побродили вдоль набережной Одры по бульвару Дуниковского. И очень долго сидели на скамейке у небольшого сквера. Да, на скамейке мы действительно задержались. Просто заболтались. И забыли обо всем на свете. О времени, об окружающих. Поверьте, с такой собеседницей, как Ануся, это было совсем не сложно. И только вечерние сумерки вернули нас на землю. Как здорово, что никуда не нужно было спешить. Впереди еще было целое воскресение. Глава 6 Мы вернулись домой около одиннадцати. И почти всю ночь проболтали о Марке Шагале. О новом диске Джо Коккера. О прочитанном Анусей в Москве романе Владимира Орлова "Альтист Данилов". Кстати она сказала, что недавно в Польше вышла еще одна его книга. Как ей кажется, она называется "Аптекарь". А я вспоминал, как после четвертого класса родители отправили меня почти на все лето в ссылку. Нет, не в Сибирь. Гораздо хуже. Меня отправили в деревню. В деревню, которая находилась почти в центре Завидовского заповедника. Там было много лосей, кабанов, маралов. Но ни одной девушки моего возраста. Да и из ребят, моих ровесников, там был только один мой двоюродный брат Коля, который постоянно где-то пропадал со своим старшим братом Александром. Меня, как городского чужака, в свою компанию они не брали. Зато мы сдружились с моим двоюродным братом Володей. В восемнадцать лет он неудачно нырнул в речку, повредил позвоночник и вот уже несколько лет, как у него были парализованы ноги. На небольшой коляске с велосипедными колесами и цепным приводом он приезжал к ближайшему пруду, и мы целыми днями ловили с ним карасей. Это было здорово! Хотя я все равно тосковал по городу. До тех пор, пока он не дал мне почитать одну из своих книг. Книга называлась "Четыре танкиста и собака". У Володи это была единственная детская книга. Но зато какая! Вы можете представить?! Всего лишь полгода назад этот фильм показали по телевизору. В утренние часы, когда все нормальные дети сидят на уроках в школе. Чтобы посмотреть хотя бы одну серию, мне пришлось однажды даже прогулять уроки. На что не пойдешь ради такого фильма?! И вот такое богатство! Книга! Это было больше, чем счастье. Лишь одна совершенно незначительная мелочь немного омрачала эту радость. Книга была на польском языке. Я читал её все лето. Каждый вечер, спрятавшись на сеновале. Слова были немного похожи на русские. Я понимал, что в книге написано очень много интересного. Волшебного. Некоторые слова действительно были понятны. Но далеко не все. Я был похож на кота, который обнимает большую банку сметаны. Но добраться до самой сметаны он не может. Потому что банка плотно закрыта крышкой. Все это было после четвертого класса. Совсем в другой жизни. Сегодня не было камина. Не было свечей. Мы сидели на кухне за круглым стеклянным столом. Пили чай. И говорили, говорили, говорили… Словно всю жизнь ждали этой возможности выговориться друг другу. И вот эта возможность появилась. Так прошли первые сутки моего знакомства с пани Анусей. Анной Барткевич. А потом меня снова уложили спать, поцеловали в щеку и пожелали "доброй ночи". Как ни странно, я уснул почти сразу. И почти сразу мне приснился сон. И в этом сне была Ануся. Я проснулся в очень хорошем настроении. Сладко потянулся. Привычно протянул руки в стороны. Нет, это был только сон. Рядом со мною снова никого не было. Но сегодня я отнесся к этому более спокойно. Я подумал, что вот так и подкрадывается старость. Тебе уже скоро тридцать. Никто уже не хочет провести ночь с тобою вместе. Никому ты уже не интересен. Никому ты не нужен.