Орлик Старик, оставь пустые бредни: Сегодня покидая свет, Питайся мыслию суровой. Шутить не время. Дай ответ, Когда не хочешь пытки новой: Где спрятал деньги? Кочубей Злой холоп! Окончишь ли допрос нелепый? Повремени; дай лечь мне в гроб, Тогда ступай себе с Мазепой Мое наследие считать Окровавленными перстами, Мои подвалы разрывать, Рубить и жечь сады с домами. С собой возьмите дочь мою; Она сама вам все расскажет, Сама все клады вам укажет; Но ради господа молю, Теперь оставь меня в покое. Орлик Где спрятал деньги? укажи. Не хочешь? — Деньги где? скажи, Иль выйдет следствие плохое. Подумай; место нам назначь. Молчишь? — Ну, в пытку. Гей, палач![24] Палач вошел... О, ночь мучений! Но где же гетман? где злодей? Куда бежал от угрызений Змеиной совести своей? В светлице девы усыпленной, Еще незнанием блаженной, Близь ложа крестницы младой Сидит с поникшею главой Мазепа тихой и угрюмый. В его душе проходят думы, Одна другой мрачней, мрачней. «Умрет безумный Кочубей; Спасти нельзя его. Чем ближе Цель гетмана, тем тверже он Быть должен властью облечен, Тем перед ним склоняться ниже Должна вражда. Спасенья нет: Доносчик и его клеврет Умрут». Но брося взор на ложе, Мазепа думает: «О боже! Что будет с ней, когда она Услышит слово роковое? Досель она еще в покое — Но тайна быть сохранена Не может долее. Секира, Упав поутру, загремит По всей Украйне. Голос мира Вокруг нее заговорит!... Ах, вижу я: кому судьбою Волненья жизни суждены, Тот стой один перед грозою, Не призывай к себе жены. В одну телегу впрячь неможно Коня и трепетную лань. Забылся я неосторожно: