Клио пришла в восторг. От этой чистой радости, затронувшей даже невидящие глаза, Морриган стало не по себе. Искренне желая сделать сестре приятное, она все равно чувствовала себя фальшивкой. Будто покупала радость Клио за гроши вместо того, чтобы сделать что-то по-настоящему значимое. Поймать того, кто ее убил. Вернуть ей зрение. Вернуть ее саму в Кенгьюбери. В привычную, знакомую… нормальную жизнь, из которой Клио выдернули, словно цветок из земли. Рассказывать о том, что случилось в Кенгьбери, Морриган, конечно, не стала. Зато почитала сестре несколько глав книги из внушительной библиотеки О`Флаэрти, невольно сожалея о детстве, которого у них не было. Бадб никогда не читала дочерям сказки. У Леди Ворон хватало других забот: проведение обрядов полуночной магии, изучение тонкостей искусства некромагии, поиски проводников в мир теней и человека, способного превратить ее в лича после смерти. Найти-то она нашла, но совершенно не ожидала, что к его услугам придется обратиться так скоро. – Ты еще не заснула? – Морриган притворно вздохнула. – Плохая из меня рассказчица. – А мне нравится, – улыбнулась Клио. Морриган покусала губы, слушая тишину, потом все же спросила как можно небрежнее: – Я видела, как ты разговаривала с Дэмьеном. Он рассказывал тебе что-нибудь о себе? О том… м-м-м… кто он? Какую магию практикует или… – О, он тебя заинтересовал! – лукаво воскликнула Клио. Морриган громко фыркнула. – Глупость какая! Просто есть кое-что, чего я никак не могу понять. То ли патология, то ли проклятие, то ли… – То есть ты не отрицаешь, что думаешь о нем! – Клио улыбалась во весь рот. Морриган задохнулась от возмущения. Открыла рот, чтобы на правах старшей сестры высказать все младшей. Если она и думала о Дэмьене, то безо всякого подтекста. Просто – исключительно из любопытства – задавалась вопросом, что скрывается за его странными рефлексами и вечной угрюмостью, неприветливостью и неразговорчивостью (за исключением моментов, когда он беседовал с Клио). И почему каждый раз, когда они сталкивались, Дэмьен предпочитал делать вид, будто видит вместо эффектной Морриган Блэр журнальный столик? Гадала, что означают его многочисленные татуировки и сколько их у него вообще… Ей совсем не понравился ход собственных мыслей. – Знаешь что, забудь, – мрачно бросила она. Клио рассмеялась. Стало и радостно… и больно – оттого, что Морриган не могла увидеть, как искрятся смехом ее глаза. – А теперь все-таки попробуй уснуть. Ладно? – Ладно, – шепнула Клио, натягивая одеяло до подбородка. Выйдя из комнаты, Морриган прислонилась к стене. И еще долго стояла с закрытыми глазами, проигрывая в голове смех сестры. Глава 20. Сделки и их последствия – Ты действительно жива, – выдохнул Ник. Клио кожей ощущала шок и смятение друга, пусть их и разделяла толща земли. Он видел ее мертвой. Устремив пустой взгляд в темноту перед собой, Клио содрогнулась от мысли, что тело, к которому она только-только училась заново привыкать, когда-то было мертво. Она попросила сестру ничего не говорить Нику о последствиях, которые ритуал воскрешения повлек за собой. Считала правильным сказать самой, хоть и боялась услышать в голосе Ника не сожаление и дружеское участие, а… жалость. – Морриган ведь обещала, что вытащит тебя с того света, а я, дурак, не верил, – признался Ник. Добавил недовольно: – Хотя ее методы… – Не вини ее, – мягко попросила Клио, – у нее не было выхода. И… это ведь Морриган. Чья-то другая сестра давно бы уже смирилась. Но только не моя. Он буркнул что-то неодобрительное. Кажется, упрямство Морриган заразительно. Клио нарисовала Ника в своем воображении. Не могла только определиться, какой из двух образов предпочесть. Серьезный, вдумчивый инспектор в строгом пальто с нашивкой агента и с аккуратной прической? Или улыбчивый парень с взъерошенными волосами и открытой нараспашку душой, каким Клио привыкла видеть его в обычной жизни? Правильнее сказать, в жизни прошлой. – Ты уже заметил мой застывший взгляд, да? Ты как-никак инспектор… Смешок неожиданным образом превратился во всхлип. Клио зажала рот ладонью, шумно втянув носом воздух. – Клио… – После воскрешения… обнаружились кое-какие последствия, – выдавила она. – Боже мой, ты пострадала? Клио помолчала, прогоняя подступившие к незрячим глазам слезы. Не знала, как смягчить то, что билось в голове ежечасно, поэтому сказала прямо: – Я слепа, Ник. – Совсем?! Ох, черт. Я совсем не то хотел сказать… – Совсем. Навсегда. Это слово отдавало горечью и, почему-то, полынью. Раздался тяжелый стук и сдавленный стон. Как будто чья-то рука, опережая разум, обрушилась на стену. – Мне так жаль… Клио кивнула. Почему-то подумалось, что Ник не увидит ее кивка. Потом вспомнила, что это она не видит. А казалось, что все окружающее пространство утонуло в темноте – словно мир живых стал отражением мертвого мира. – Я просто хотела, чтобы ты знал. – Спасибо. В смысле, что сказала. Прости, я идиот. Клио улыбнулась. Тяжелый для обоих, неловкий разговор, но отчего-то ей стало самую капельку легче. – Я могу спросить?.. – Как это случилось? Ганджу считает, что мое зрение – плата Барону Самеди. Еще одно своеобразное подношение. Что прочих за мою жизнь недостаточно. – Почему? Разве в подобных ритуалах вуду дань не неизменна? – Я не знаю, – устало призналась Клио. – Саманья говорит, обычно предложенных подношений хватало. Может, кто-то другой при переходе из мира теней в наш мир забрал мои глаза. Показалось, ее слова заставили Ника вздрогнуть. – Пресвятая Дану… Как жаль, что Клио не видела его лица. Не видела, как он, волнуясь, запускает руку в волосы. Ей так не хватало сейчас его участливого, теплого взгляда… Они говорили о всякой ерунде, и с каждым мгновением дышать становилось легче. Отпустив амулет зова, Клио долго лежала в тишине, вдыхая цветочный аромат из подаренной Морриган чудесной ракушки. Ее разум снова затягивала сонная пелена, но что-то тянуло его глубже и глубже… Пытаясь бороться, пытаясь слепо противостоять тому, названия и природы чего не знала, Клио барахталась в складках тревожной дремы. – Ты обманула меня, ведьма! Крик ворвался в уши, на мгновение словно вырвав ей сердце. Кто-то вложил его, бешено бьющееся, обратно, на место зияющей дыры. Клио слепо таращилась в потолок, силясь понять, где она находится и что происходит. – Как ты посмела оставить меня с носом, ты, мерзкая девчонка? «Демон!» В его голосе больше не слышалось былого дружелюбия, да и звучал тот странно – глухо, словно доносился через стеклянную призму. – Вырвалась из мира теней, будто из вонючего болотца, и решила выбросить нашу сделку из головы? – Я… Что она вообще могла сказать? Что ее выдернули из мира теней, но она, в общем-то, рада, что это случилось? Не слишком похоже на оправдание. – Я обязана вам, знаю. Благодаря вашим чарам я сумела помочь душам… – Вот именно! Благодаря мне! Клио шумно выдохнула. Она не знала, как фомор нашел ее в мире живых, вернее, как сумел проследовать сюда за ней. Хотя Саманья как-то рассказывала, что в Пропасти порой случаются «прорывы» – когда из-за огромного количества вытянутой энергии мира теней Вуаль становится тоньше. Фоморы пользуются этим, чтобы прорезать в ней брешь и соткать теневые тропы в мир живых, что обычно делали сами колдуны. – Это вы затягивали меня в этот… омут, когда я пыталась заснуть? – Какая же ты глупая, ведьмовская кукла. Зачем мне твои дурацкие сны? Измученная недосыпом, испуганная, она лихорадочно пыталась придумать, что сказать. Тщетно – голова была пустой и гулкой. Демон потерял самообладание. Подлетел к ней – Клио ощутила его движение скользнувшим по лицу порывом ветра.