— Давай останемся до утра. Полюбуемся цветущими яблонями в начале весны, искупаемся в теплом озере. — Ну раз вы все этого желаете, — согласился наконец дел Арьянте, — тогда остаемся. Мигом был накрыт стол к обеду. Арадан разлил по тарелкам сытную мясную похлебку и некоторое время за столом царило молчание. Потом, потягивая вино из стаканов, мы принялись обмениваться новостями. В Долине, правду сказать, с оными было негусто: праздник первоцветов и наша свадьба — вот и все события. Арадан и Форнор рассказали об охоте на волколаков: Форнор с друзьями выследил большую стаю из дюжины особей. Бой был жестоким и одного из эльфов знатно потрепали, но его удалось довольно быстро вылечить, в основном благодаря тому, что целебную мазь использовали сразу же. Диего на излечение потребовалось больше времени как раз потому, что яд уже успел проникнуть в организм и подтачивал его силы несколько дней до встречи с Араданом. Прочие же стаи обезумевших оборотней были малочисленны и иных потерь в схватках эльфы не понесли. За беседой время летело незаметно. Когда закат раскрасил небо в множество оттенков золотисто-алого, я спохватилась и вспомнила, что хотела искупаться. Любезные хозяева выдали мне мыло и полотенце, а от провожатого я отказалась — дорогу к озеру помнила с прошлого раза. На берегу неспешно разделась и с наслаждением погрузилась в теплую воду, закрыв глаза. Откинулась на спину, легла, раскинув руки и блаженствовала, вдыхая нежный аромат. И внезапно услышала тихий плеск. Охнув, я с головой ушла под воду, а когда вынырнула и открыла глаза, увидела мужа, что уже подплывал ко мне. — Полагаю, нам предоставят отдельную спальню, — сказал он, — но стены в доме тонкие, а кровати узкие, так что я решил составить тебе компанию сейчас. Рассмеявшись, я повернула к берегу — следовало бы выплыть на место достаточно мелкое для того, чтобы можно было чувствовать дно под ногами. Келебран плыл рядом, а над нами уже начинали сгущаться сумерки и на небе показались первые звезды. И запах цветущих яблонь, казалось, дурманил разум… Я немного опасалась подшучиваний по поводу нашего долгого отсутствия, но эльфы просто наполнили вином еще два стакана, а Диего только мимолетно ухмыльнулся. Поскольку ночью мне почти не довелось поспать, глаза у меня сами собой закрывались. Наскоро поужинав, я пожелала мужчинам покойной ночи и удалилась в спальню, которую указал мне Арадан. Келебран остался сидеть на освещенной неяркими огнями веранде, обсуждая с Форнором оружие эльфийской работы и сравнивая его с гномьим. На момент моего ухода, мужчины пришли к мнению, что секиры работы гномов непревзойденны, а вот мечи — не то, совсем не то. Разговор этот для меня интереса не представлял, так что компанию я покинула без сожаления, а уснула, похоже, сразу же, едва голова коснулась подушки. Проснулась я в сером предрассветном сумраке в непривычном одиночестве. Приподнявшись на локтях, оглянулась в поисках мужа и обнаружила его спящим на соседней кровати. Словно почувствовав мой взгляд, Келебран тоже открыл глаза. — Не хотел тебя будить, — извиняющимся тоном сказал он. — Ты так крепко спала. — Иди сюда, — позвала я, отодвигаясь к стенке и откидывая край одеяла. Супруг мгновенно оказался рядом и крепко обнял меня. — Жаль, что уже пора вставать, — с сожалением произнес он. — Но поцеловать свою жену я успею. Увы, но мы действительно успели только пару раз поцеловаться. За стеной послышались бодрые голоса, затем по лестнице раздался звук шагов — несомненно Диего, поскольку эльфы ходили бесшумно, и мы, вздохнув, выбрались из кровати. На завтрак Форнор, изрядно нас всех удивив, предложил нам оладьи, горячие, пышные, золотистые, политые растопленным янтарным медом. Я умудрилась съесть целую горку, запивая их горячим бодрящим травяным отваром. — После такого завтрака и идти никуда не хочется, — заявил Диего, когда на огромном блюде не осталось ни крошки. — Разве что в сторону кровати — отдыхать. В целом мы были с ним согласны, однако же короткая передышка закончилась. Лошадей мы оставляли в Привратье и далее были вынуждены передвигаться пешком. Распрощавшись с эльфами и выйдя за ворота, я была готова вновь попасть в снежную бурю, сквозь которую мы в свое время вынуждены были идти в Долину. Однако же на приграничных территориях властвовала все та же ранняя весна, что и в Эльдоране. Деревья, правда, стояли голые, еще не обзаведясь даже почками, однако же кое-где к солнцу уже пробилась нежная первая трава. — В лесу еще лежит снег, — пояснил Келебран. — И не обольщайся обманчивым теплом: весенние ветры холодны и часто приносят простуды, так что лучше укутайся потеплее. Я признавала его правоту, но как же хотелось распахнуть плащ, подставить лицо ярким лучам весеннего солнца, радостно сиявшего с пронзительно-голубого безоблачного неба, вдохнуть полной грудью свежий воздух и раскинуть руки, воображая себя птицей, готовой воспарить ввысь! — Келебран! Риона! — окликнул нас успевший уйти вперед Диего. — Заснули вы там, что ли? Поторапливайтесь, нам еще до вечера надо отыскать место для ночлега. Нормальных кроватей до самого Горного Королевства нам не видать. — Узнаю своего друга, — фыркнул Келебран. — Но он прав, Риона, не стоит задерживаться. Местами в лесу действительно еще ощущалось студеное дыхание уже покинувшей равнины зимы. Напоминания о ней то и дело попадались нам то неопрятными сугробами нестаявшего снега в тени густых деревьев, то покрытыми корками льда лужицами на полянах. И все равно обратный путь казался мне более легким и радостным. В чем была причина, я и сама затруднилась бы сказать: не то радовала сброшенная тяжесть опасного задания, не то грело тепло призрачного очага в пока еще неведомом, но уже по праву моем доме, в котором я окажусь в конце пути, не то придавало сил присутствие Келебрана — уже не просто попутчика, но возлюбленного супруга. Весь день мы шли по холмистой местности без устали, лишь единожды устроив привал. На мгновение мне припомнилось, как брели мы всего несколько недель назад к Долине с неумолимо слабеющим Диего. Тогда у нас не было уверенности в том, что мы доберемся до цели своего путешествия, не встретив никакой опасности. Теперь же волколаки были уничтожены, безветренная погода радовала теплом и дорога не казалась мне тяжелой. Ближе к ночи мы обнаружили небольшую пещеру и решили в ней переночевать. — Не помнишь, мы на пути в Долину останавливались здесь же? — спросила я у Келебрана. Он осмотрелся и уверенно произнес: — Нет. Видишь вон тот покореженный старый дуб? Я бы его запомнил. — Разводите костер, а я пойду на охоту, — вмешался Диего. Услыхав эти слова, я удивилась, ведь прежде нас снабжал свежиной Келебран, но потом сообразила, что дел Арьянте просто желает дать нам с мужем возможность побыть наедине. И когда приятель скрылся за деревьями, мы несколько минут жадно целовались, прежде чем приступить к сбору хвороста. — Можно было бы сначала проверить на уют пещеру, — усмехнулся Келебран, с сожалением выпуская меня из объятий. — Но уверен, что Диего вернется в самый неподходящий момент. Диего вернулся, когда в котелке над костром закипала вода и принес одну куропатку. Его нахмуренный вид отбивал всякое желание подшучивать над незадачливым охотником и я, отвернувшись, принялась рыться в сумке в поисках пакетика с сухими травами для заварки, а Келебран молча забрал у приятеля добычу и принялся ее разделывать. Сам же Диего взялся накрывать импровизированный стол на большом плоском камне. Из его сумки появились лепешки, миски, ложки, кружки и завернутые в промасленную бумагу пироги Моравен. Голодная смерть нам никак не грозила. Поужинав, мужчины взялись делить дежурство. Я возилась с посудой и на своей помощи не настаивала, памятуя о том, как некогда Келебрану удалось застать меня врасплох. Пусть эльфийские отряды и перебили всех волколаков, но бдительность все равно проявить следовало. Первым выпало дежурить моему мужу и я, дождавшись, пока дыхание Диего не стало глубоким и размеренным, выдавая, что он уснул, тихонько скользнула ко входу в пещеру и села рядом с Келебраном. — Не спится? — спросил он. — Хочу посидеть с тобой, — честно призналась я. К моему удивлению, супруг покачал головой. — Лучше ступай спать, Риона. Твое присутствие будет отвлекать меня. Вздохнув, я поцеловала его и вернулась на свое место. Сон пришел не сразу, но, поворочавшись, мне все же удалось уснуть. А потом родные руки обняли меня, привычно опалило жаром прижавшегося тела, и я поняла, что Диего сменил Келебрана на дежурстве. Устроилась поудобнее, не открывая глаз, и вновь проваливаясь в сон, ощутила легкий поцелуй в висок. Проснувшись и выглянув из пещеры, мы обнаружили, что погода испортилась. Небо затянуло серыми тучами, накрапывал мелкий, но противный дождь. Натянув на голову капюшоны, мы медленно брели через лес, но к полудню непогода усилилась и мы вынуждены были поискать себе пристанище. К счастью, как упоминал некогда Келебран, пещер и пещерок в этой местности имелось в изобилии, так что мы довольно быстро подыскали для себя подходящую. Развели огонь и, развесив плащи, чтобы они высохли, устроились у костра. Ни о какой охоте речь не шла, но я гораздо больше жалела о невозможности хоть ненадолго остаться с мужем наедине, нежели о жареной куропатке или о рагу из кролика. У Диего в сумке обнаружилась фляга с эльфийским вином, а еще орехи в меду, о которых мы вчера подзабыли, так что обед удался на славу. Поскольку дождь стоял сплошной стеной, продолжать путь мы не могли и скоротали день за разговорами. Диего и Келебран припоминали свои детские шалости и проказы, немало позабавившие меня. — Скажи, Риона, — внезапно спросил дел Арьянте, — а ты намерена навещать своих родителей, вернувшись в столицу? Все мое веселье разом померкло. Я опустила голову и задумалась. Келебран молча сжал мою ладонь. — Не знаю, — наконец сказала я. — В свое время они отказались от меня, заявив, что я им больше не дочь. Голос мой прервался, я судорожно вздохнула. Пусть я и смогла их простить, но боль от предательства, похоже, все еще оставалась со мной. — И они не предпринимали попыток разыскать тебя, — добавил Диего. Я даже не стала спрашивать, откуда ему это известно — похоже, королевский кузен в считанные часы мог узнать всю подноготную любого жителя королевства. — Ты пообещал мне деньги, — внезапно напомнила я. — Внушительную сумму, если я пойду с вами к эльфам. — Обещал, — несколько удивленный, ответил Диего. Келебран вопросительно взглянул на меня. Разговора о деньгах мои спутники никак не ожидали. — Я хочу, чтобы эти деньги получили мои родители. Нет, не так. Я хочу, чтобы у них всегда была хорошая еда, одежда и чтобы к ним приходила прислуга — помогать по хозяйству. Это можно устроить? Ведь любую сумму, попавшую к нему в руки, отец попросту пропьет. — Это устроить совсем несложно, — сказал дел Арьянте. — И денег понадобится не столь уж и много — признаться, я планировал заплатить тебе куда больше. — Моей жене хватит на ее нужды и моего состояния, — вмешался Келебран. — Оно довольно внушительно и Риона может распоряжаться им так, как сочтет нужным. — Спасибо, конечно, — немного растерянно откликнулась я. — Но, честно признаться, я не слишком-то хорошо представляю, как именно должна распоряжаться твоими деньгами. Я думала, что мы с тобой обо всем договорились: жизнь будем вести скромную, вовсе не светскую. — Это на случай, если ты передумаешь, — улыбнулся супруг. — А пообщаться с родителями ты не хочешь? Я закусила губу и покачала головой. — Нет, мне довольно будет знать, что у них все хорошо. К тому же если отец с матерью узнают, что я вышла замуж за богатого человека со связями во дворце, они просто не оставят нас в покое и начнут требовать от тебя все новых и новых благ. Так что лучше мне не возвращаться в те места, где прошло мое детство. Ничего хорошего из этого не выйдет. Это Моравен оказалась достаточно мудра, чтобы предоставить своему сыну право выбора. Мои родители, увы, ее мудростью не отличаются. — Хорошо, родная, — успокаивающе произнес Келебран. — Как скажешь, так и будет. А теперь — кто хочет еще вина? Мы с Диего дружно пододвинули свои кружки. И разговор снова вернулся к детским воспоминаниям приятелей. Глава 24 К утру небо вновь прояснилось и мы смогли продолжить свой путь. Земля не успела просохнуть и под ногами чавкала грязь, а кое-где нам приходилось преодолевать вброд огромные лужи. Впрочем, иногда нам доводилось идти и посуху — там, где почва была каменистой и усыпанной побуревшей хвоей. За все дни пути никаких происшествий не случилось. Диего все так же уходил вечерами охотиться, милостиво предоставляя нам возможность урвать хоть немного времени для мимолетных ласк, а еще я то засыпала, то просыпалась в объятиях мужа. И была благодарна судьбе за это счастье. Но когда на горизонте показались горы, мы все вздохнули с облегчением. Все-таки мы успели соскучится по нормальным бытовым условиям: горячей воде для мытья, мягким кроватям, теплым одеялам, сытной домашней пище. С тоской припомнила я удивительно вкусную стряпню Златы и Бирюзы и дала себе зарок непременно вызнать у них побольше рецептов. Готовить я, разумеется, умела и делала это довольно неплохо, но за последние годы привыкла обходиться самыми простыми блюдами. Теперь же мне хотелось побаловать мужа чем-нибудь особо вкусненьким, приготовленным собственноручно. Хотя, наверное, и в поместье, и в городском доме Келебрана хватало прислуги… Но все равно я была полна решимости заботиться о супруге как можно лучше. Близость Горного Королевства, казалось, придала нам сил. Последние дни мы шли почти без отдыха с рассвета и до позднего вечера и когда добрались, наконец, до незаметной дверцы, дружно вздохнули с облегчением. Как оказалось, рано. Никто из нас не имел представления, как именно открывается эта дверь снаружи. Диего старательно исследовал ее руками, а затем для верности пнул пару раз ногой. Дверь не поддалась. — Скажи-ка мне, друг мой, — голос Келебрана прямо-таки сочился ядом, — вот ты когда вызнавал у мастера Громмыша секреты горных переходов, ничего, случайно так, не позабыл? — Сам мог спросить, — огрызнулся Диего. — Похоже, дражайший мой приятель, память стала тебя подводить. Это ведь ты у нас — как это правильно обозначить? — вожак отряда, в том смысле, что самый главный? Или я ошибаюсь? Дел Арьянте рассерженно пнул дверь еще разок, посильнее, но с тем же результатом. — А ты попробуй с разбега, — предложил Келебран нарочито безмятежным голосом. — Авось сломается. Глаза Диего полыхнули такой злостью, что я даже испугалась. Конечно, невозможность открыть дверь очень сильно расстроила меня, но перспектива наблюдать первую настоящую ссору друзей за все время похода настолько страшила, что все прочие мысли разом выветрились из головы.