«Симона! Помоги!» Раньше, когда мы все были узниками леди Эшлинг, каждый в своё время дошёл до точки, когда бороться дальше не было сил. Мы сдались, и у нас не осталось иного выхода, кроме как принять, что находиться под контролем – это новый вариант нормы. Но теперь мы ощутили вкус свободы. Мы знаем, что неволя – это не норма. Это принуждение в худшем из его проявлений. Мы сделаем всё возможное, чтобы вновь обрести свободу. Я не знаю, как помочь им сейчас – освободить Себастьяна уже будет непросто, – но в конце концов я отыщу способ. Я не могу оставить их во власти Мэвы. – А о чём ты хочешь поговорить? – Голос самой Мэвы отражается от сталактитов и сталагмитов огромного грота, и её слуги внезапно умолкают. Я собираюсь с силами. Я решилась рассказать ей правду. Я подозреваю, что не преуспею, но надеюсь на удачу. Пустышки сходятся в линию, и Мэва их руками толкает меня к боковой пещере, где она ждёт. Краем глаза я вижу кончик плаща Рэйчел, когда она и Себастьян выходят из грота в туннель, который приведёт их к свободе. «Бегите! – мысленно кричу я им обоим. Мысли Себастьяна путаются, но теперь, когда обсидиановый наконечник снова на нём, в голове у него начинает проясняться. – Уходите. Не ждите меня. Я последую за вами, как только смогу». «Симона? – слабо откликается Себастьян. – Что ты делаешь?» «Уходи вместе с Рэйчел. Я буду сразу за вами». Мы оба знаем, что это ложь, но тем не менее он подчиняется. Им лучше поспешить. Пока мысли Мэвы заняты другим, но вскоре она почувствует, что её связь с Себастьяном прервалась. Когда это произойдёт, он должен быть уже далеко. Глава двадцать третья Пустышки тащат меня в пещеру Мэвы. Здесь намного светлее, и я часто моргаю. Мэва разожгла жаркий костёр, от него света больше, чем от свечек в гроте. Кажется, здесь есть естественная тяга. И тут я вижу Мэву. Её золотисто-каштановые волосы, красиво рассыпанные по плечам, совсем не сочетаются с жуткой улыбкой на лице. – Я рада, что ты вернулась, Симона. Ты же знаешь, как ты мне нравишься. Твоё тело идеально мне подойдёт. У меня по спине бегут мурашки. Несмотря на её заверения, что она обо мне заботится, она всё равно хочет меня использовать. Сказать ей, что я её дочь, – это единственный способ хоть немного её вразумить. И помешать ей сделать из меня пустышку. Другие дети по воле Мэвы крепко держат меня за руки. – Не нужно держать меня так крепко, – говорю я. – Даже если бы я попыталась сбежать, ты бы сразу меня опять поймала. Мэва смеётся: – Думаешь, меня так легко обмануть? Я пожимаю плечами, хотя теперь, когда четыре пары рук тянут их вниз, сделать это не так просто. – Нет. Я говорю так потому, что знаю, что ты не хочешь причинить мне вред. На самом деле не хочешь. И я не собираюсь убегать. Минимум до тех пор, пока не узнаю, как вызволить Джемму, а может, заодно Иду и других пустышек. Мэва вскидывает бровь: – Ты права. Я не хочу причинять тебе вред. Я в любой момент могла бы подчинить тебя, но я этого не делала, верно? И не собираюсь делать это в дальнейшем. Но почему я должна поверить, что ты не убежишь? Я закусываю губу: я ведь не знаю, как она отреагирует на то, что я собираюсь ей рассказать. – Ты нашла призывателя душ, с помощью которого хочешь использовать их тела? – спрашиваю я, кивнув на своих друзей, хотя мне больно говорить об этом. Улыбка Мэвы увядает. – Ещё нет. Но скоро найду. Я знаю, где его видели в последний раз. Осталось выяснить, где он сейчас. Пока она говорит, я направляю свою магию в туннель, чтобы выяснить, как далеко ушли Рэйчел и Себастьян. К счастью, они уже в лесу и спешат в библиотеку. – И как ты думаешь, где он? – спрашиваю я. В глазах Мэвы появляется настороженность. Она открывает рот, чтобы заговорить, но вдруг осекается. Её лицо резко меняется. – Что ты сделала?! Где он?! Почему я его не чувствую?! Как ты добралась до него?! – выпаливает она. Я выпрямляюсь и вскидываю голову, стряхнув с лица волосы: – У нас помимо тебя есть ещё друзья. Я не упоминаю о том, что теперь его защищает обсидиан. Если Мэва не знает о действии чёрного камня, я не хочу её просвещать. Её лицо становится жёстче. – Значит, это кто-то из библиотеки, – она сжимает кулаки. – Уверена, это Рэйчел. Она с самого начала слишком увлеклась. Наверное, мне стоило забрать её, а не Иду. Вдруг мои друзья отпускают меня и строем выходят из пещеры. Она отправила их в погоню за Себастьяном и Рэйчел! – Остановись! – кричу я. – Отпусти его. Он тебе не нужен. Отпусти его, и я останусь. Обещаю. Я не стану убегать. Самое жуткое в этих словах то, что я говорю правду. Мэва моя мать, тот самый человек, которого я хотела отыскать все эти годы. И хотя она оказалась не такой, какой я её себе представляла, теперь, когда она нашлась, не так-то просто её оставить. Я её дочь. Возможно, я единственная, кто может достучаться до неё. Единственная, кто может её остановить. То, что она делает, ужасно, просто чудовищно, – но она делает это потому, что отчаялась и устала скорбеть. Это я могу понять. Я заглядываю к ней в голову: несмотря на то, что её мысли по-прежнему скрыты, я чувствую её смятение. – Почему ты так поступила? – её подозрения усиливаются. Я должна покончить с этим немедленно. – Потому что я твоя дочь. Пустышки останавливаются на полпути, замерев в ожидании приказа. Мысли мечутся в голове у Мэвы. – Но это… это невозможно, – произносит она, хотя по её мыслям я вижу, что в то же время она надеется, что это правда. Я уверенно киваю: – Это правда. Клянусь. Мы с Рэйчел нашли старый отчёт из Рен, на котором стёрлась метка. Из-за этого мы пропустили его раньше. Там было написано о странной богатой леди, которая, приехав в деревню, очаровала жителей, а потом исчезла, забрав с собой почти всех одарённых людей. Среди них были мать и дочь – мать-контролёр и дочка, читающая мысли. Это были мы. Моё имя есть в списке. Твоё полное имя – Романа Мэва Казарес, и оно тоже там стоит. Нет никаких сомнений. Мэва сползает вниз по стене, потом подсаживается поближе к огню. Она перебирает в голове все возможные сценарии, так быстро и в таком количестве, что я не успеваю их отслеживать, хотя на этот раз она не пытается, по своему обыкновению, упорядочить мысли. – Это необычно, что в одной семье два поколения подряд рождаются одарённые люди. Но если всё настолько точно… даже наши имена… – Мэва качает головой и теперь смотрит на меня иначе, чем прежде. – Должно быть, это правда. – Поэтому я не убегу от тебя. Я знаю, что ты не сделаешь мне ничего плохого. Я знаю, что ты не выселишь мою душу из тела, потому что я та, кого ты ищешь. В глазах Мэвы блестят слёзы. Я вижу, в какой ужас приводит её мысль о том, что будет, если она поверит мне, а мои слова окажутся ложью. Но с каждой секундой она верит мне всё больше. – Мы это знали. В тот день, когда встретились. Я не собиралась брать попутчиков. Но в тебе было что-то… Что-то особенное, – она смотрит на свои руки, сложенные на коленях. – Я списала это на то, что ты чем-то похожа на одну из моих дочерей. У меня и в мыслях не было, что ты и есть одна из них. – У тебя было трое детей, верно? Она искоса смотрит на меня: – Да. Но я не могу вспомнить ни имён, ни лиц. Только возраст и что я любила их больше жизни. Все остальные воспоминания о них леди украла, – она стискивает кулаки. В горле у меня бурлит. – Со мной она поступила наоборот. У меня остался только список имён. И больше ничего. – Она всегда была жестокой женщиной, – отрывисто произносит Мэва. Я подхожу к ней; внутри у меня поднимается паника, но я подавляю её: – Я знаю, что ты не такая, как она. Ты нашла меня. Тебе не нужно рушить жизни одних людей, чтобы вернуть других. Мэва сдвигает брови: – Но они нужны мне. Я хочу вернуть всю мою – нашу – семью. Разве ты этого не хочешь? Мы можем помочь друг другу, Симона. Неужели ты не понимаешь? Её слова вонзаются в меня точно острые лезвия. Нельзя сказать, что желания Мэвы совсем не волнуют меня. Я многое бы отдала, лишь бы вернуть всю свою семью. Познакомиться с отцом, братом и сестрой. Я сглатываю комок в горле. У меня нет выбора, кроме как отпустить призраки прошлого и попытаться спасти то, что осталось от моей семьи.