– Так участок до сих пор мой? – Без всякого сомнения. – А… А как же Лена? – Лена вместе с дочками покинула пределы Российской Федерации сразу же, как только стало ясно, что Дениса арестовали. Сейчас сложно сказать, была ли женщина в курсе дел своего мужа, Денис утверждает, что она ничего не знала и ни о чем не подозревала. Но ее поспешный отъезд, больше смахивающий на бегство, говорит об обратном. Хотя когда мы с ней связались, то она сразу объявила, что о планах мужа узнала лишь после его нападения на старика Филимона. Но потом боялась за свою жизнь и за жизнь своих девочек, поэтому и сбежала от мужа при первой же возможности. – Не очень-то ласковая доченька выросла у старика Филимона. Уж не она ли подучила своего недотепу муженька, как ему действовать? А теперь врет, что сама боялась за свою жизнь? Архип пожал плечами, может, так было, а может, эдак. Это дело считалось уже законченным, оно было передано в суд, и теперь помощника следователя куда больше интересовали запахи шашлыка, чем мотивы, которые двигали преступником. – Может, уже приступим? Остальные его поддержали. Тем более что шашлык пах просто потрясающе. А выпитое вино подстегнуло аппетит. И конечно, когда стали наливать и забулькало, калитка скрипнула, и на участке появился дед Филя, который и в этот раз не посрамил самого себя и явился точно в разгар застолья. Выглядел он как обычно. И, как обычно, на его лице было крупными буквами написано: «Уж не нальют ли мне добрые люди тут стаканчик?» Выписавшегося из больницы героя приветствовали громкими криками. За ними последовало и приглашение присоединиться к застолью, от которого дед Филя не отказался. Да и с чего бы? Никогда не отказывался, а тут вдруг взять да и отказаться? Не дождетесь. Выглядел старик все еще бледновато, но держался бодро и предложение выпить воспринял с большим воодушевлением. – Вино у вас какое? – деловито осведомился он. – Красное? Вот и отлично! Водку самую малость выпью, а вот красненького можно и побольше. Это мне в нынешнем состоянии для здоровья даже полезно. Врачи сказали, что я потерял много крови, нужно восполнять дефицит жидкости в организме. Ну, рассказывайте, что тут у вас произошло, пока меня не было? Про зятя не надо, я про него уже все и сам понял. Подарок-то мой, Наталья, ты нашла? Перед тем как врачи меня увезли, я тебе его передал. – Сунул ты мне только какой-то старый конверт. – А в конверте том документы на твой участок. Так ты его что? Не вскрывала до сих пор? Найти бы еще сам этот конверт! Но под испытующим взглядом деда Фили мозг у Натальи заработал в усиленном режиме. И она вспомнила, как в ожидании прихода Саши к ней в гости прихорашивалась перед зеркалом. А всю старую одежду скинула в корзину с грязным бельем. И Наталью осенило: – Сейчас, дед Филя, принесу я твой подарок! Конверт нашелся на самом дне корзины. Выглядел он еще более потрепанным, чем помнилось Наталье. Но она торопливо его распечатала, и сердце у нее дрогнуло. Одно дело знать со слов других людей, что ты сказочно богата. И совсем другое – увидеть подтверждение этому собственными глазами. В конверте находились бумаги, из которых явствовало, что она является единственным собственником гектара земли, которая, судя по геодезической врезке, находилась чуть ли на самом берегу залива. – Мой собственный гектар земли у моря, – прошептала Наталья. – Мой, и ничей больше! Это ли не счастье? Дед Филимон был доволен, что его подарок никуда не пропал. Тут же выпили за это. И дед Филя поинтересовался: – Еще какие-нибудь новости есть? – Говорят, мальчишки в нашей Уткиной Луже русалку видели. Говорят, волосы у нее зеленые, сама пестрая, и с хвостом. Дед Филя даже закудахтал от удовольствия: – Видели они ее, да? Но Наталья не отставала от него: – У тебя же до сих пор дома есть шаль вроде той, что ты мне подарил? С зелеными кистями, а сама пестрая? И ласты я у тебя самых разных форм и размеров видела. – Ладно, – хмыкнул старик, – раскусила ты меня. Да, притворился я русалкой. А как еще мне было пацанов из моей заводи прочь спровадить? Они же там твердо намеревались обосноваться. А мне их компания нужна, спрашивается? Когда я каждый вечер на берег прихожу, чтобы тишиной и покоем наслаждаться. И тут вдруг этот галдеж и суета. Вот и пришлось мне придумать, что в соседней заводи русалка живет. И если они ее поймают, то прославятся на весь мир. Ну, они и клюнули. Конечно, пришлось для этого немножко помочить свои старые жабры в воде. Но чего не сделаешь для благого дела, а? Да это все неинтересно, это я все знаю, ты рассказывай то, чего я не слышал. Тогда Наталья рассказала о чудесном возвращении к ней Джека и Эсмеральды, которых ей вернули Анатолий с Серафимой в обмен на новых козлят. А потом, поглядывая одним глазом на деда Филю, вопросительно произнесла: – Одного не могу понять, как у новых моих козлят, у маленьких козлика и козочки на шеях оказались ошейники, которые я собственными руками сшила для моего Джекушки и Эсмеральды? – Когда Анатолий с Серафимой забрали, как они считали, своих коз, то были сильно озабочены, как бы кто не пронюхал об их поступке. – Еще бы! Они люди порядочные, не то что я, им их репутация была дорога. Они для этого потом и коз перекрасили, Джекушку сделали черным, а Эсмеральду пятнистой. – Но первое, что сделали эти граждане, это избавили коз от приметных ошейников. Попросту сняли их с коз и кинули у дороги. – И как они потом оказались на шеях у новых маленьких козлят? А, дед Филя, ты не знаешь? Но Филимон невозмутимо молчал. – Тебе ведь всякий хлам вечно люди притаскивают? Ошейники тебе не приносили? – Если даже и так, то что? Коз тебе этих все равно было уже не вернуть. Я так рассудил, нечего тебе эти ошейники и показывать. Спрятал их до поры до времени у себя в доме. И видишь, пригодились. – Так новые козлята – это все-таки тоже твой подарок? – С первым поломать голову пришлось, совсем я не знал, как его тебе презентовать. Ты же от всех моих подарков всегда отказывалась. Вот и попросил знакомых мальчишек, они моей новой соседке козленка как бы продали. – Но почему ей? Почему сразу не мне? – Почему… почему… Что ты, Наташка, вопросы дурные задаешь, будто бы сама свою натуру не знаешь. Ты бы козленка нипочем за деньги покупать не стала, потому что жаба тебя бы задавила деньги тратить. И в подарок принимать бы не стала, потому что подозрительно, а ты у нас девушка осторожная. А про свою соседку я уж знал, что муж ее с тобой в одном классе учился. Ты же сама мне об этом сказала. Понял, что ненужного козленка моя соседка только к тебе и отведет, кроме тебя, у нее тут в нашей Уткиной Луже знакомых нету. Люди они при деньгах, коли домик сподобились купить. И машина у них хорошая. Вот и подумал, что и деньги с тебя они не спросят или ты сумеешь так дело повернуть, чтобы деньгами им не платить. Ты же у нас девушка оборотистая. Наталья сидела красная, словно кумач. Но дед Филя, казалось, даже не замечал того смущения, в которое он вогнал свою любимицу. – Я все осознала, дед Филя, – тихо произнесла Наталья. – А? Это ты о чем? Филимон и впрямь ничего некрасивого в ее поведении не видел. А закрывать глаза на недостатки других способна лишь настоящая любовь. И дед Филя, судя по всему, искренне был привязан к Наталье. – Ты же мне вместо дочки всегда была, – подтвердил он. – И твоя бабушка души в тебе не чаяла, только о том и мечтала, бедная женщина, как бы ты счастливо и богато жила. Вот я и подумал: почему бы не порадовать девочку? Сердце кровью обливалось, на тебя глядя. Сидит себе, ни мужа, ни животных. Любимцев – Джекушку с Эсмеральдой у нее украли, муж Никитка к другой ушел, сидит Наташка моя, бедняжка, одна совсем, тоскует по своим любимым. Смотрел я на это дело, смотрел да и решил, что подарю Наташке землю, которая мне самому чемодан без ручки, нести неудобно, избавиться жалко. Подарю, думаю, хорошей девочке, глядишь, когда добрым словом меня и помянет. – Но почему мне? – вырвалось у Натальи. – Почему не своей родной дочери? – Так ведь свою дочку я и не знал совсем. Ее еще маленькой от меня увезли. Я ее только на фотографиях и видел, да и те только вначале приходили, потом и эта связь оборвалась. Как дочка выглядит, я и не знаю. То есть не знал до сих пор. А Наташка… ты, считай, на моих руках выросла. И с бабушкой твоей… У нас того самого, любовь у нас с ней была, ты же знаешь. Я бы на ней и женился, только она этого не хотела. Однолюбка была, всю свою любовь своей внучке подарила. Мне крохами оставалось довольствоваться, но я и тому рад был. А тебя, Наташка, я всегда любил, вот и решил, если кому участок и подарить, так это тебе. – Ну, с участком понятно. Спасибо тебе, дед Филя, но про участок мы еще поговорим. А вот как с животными получилось? – Так вот я и говорю, – наливая себе очередную рюмку, неторопливо продолжал дед Филимон, – дарственную оформил, а как Наташке про то сказать, не знаю. Оттого радости ей от моего подарка никакой. Не знает девочка, что радоваться пора. Вот я и решил, пришлю ей сперва маленькие подарочки. Что ей там радость доставит? Новые животные, любит она с ними возиться. С козликом у меня ладно получилось, потом козочка пошла, ее я уж прямо на участок к моим соседям привел, там привязал, знал, что козочка прямой наводкой тоже у тебя, Наташка, окажется. А потом и другие зверюшки в дело пошли. Как? Порадовали они тебя? – Порадовать-то порадовали, но ровно до тех пор, пока их настоящие владельцы ко мне скандалить не явились. – Прознали все-таки, – опечалился дед Филя. – А я надеялся, что не заметят, куда их излишки подевались. Но ты не огорчайся, Наташка, теперь у тебя будет столько денег, что ты можешь себе хоть весь скот по области скупить. Будет у нас в Уткиной Луже свой козлиный магнат, а точнее, козья баронесса. И очень довольный тем, как обернулось дело, дед Филя протянул свой стакан, чтобы наполнить его до краев живительной для него влагой. – Дед Филя, насчет участка… Я не могу принять у тебя этот подарок. Рука у старика дрогнула. А сам он как-то сжался. – Так я и думал! – с горечью произнес он. – Вся в свою бабку! Та тоже от меня не желала принять участок в подарок. Я уж ей и так и эдак, нет, говорит, слишком дорогой подарок, а у тебя наследница есть. – Вот именно. Наследница. Твоя родная дочь. И внучки! – И что ты предлагаешь? – Когда ты делал мне этот подарок, то еще не знал о существовании у тебя внучек. – Не знал. Верно. – А теперь узнал, полюбил и… и должен их одарить! Наталья постаралась, чтобы голос у нее звучал уверенно. Но чего ей это стоило! Боже, кто бы знал! Это же каким неимоверным усилием воли заставляла Наталья себя произнести эти слова. Огромное богатство уплывало из ее рук! И самое ужасное, что она не только ничего для этого не делала, но даже сама вроде как отталкивала от себя деньги обеими руками. Но дед Филя возмутился: – Одарить! Нет, так не пойдет. Что подарено, то подарено! Участок твой, тебе им и распоряжаться. – Тогда вот что я решила, участок мы продадим, а деньги поделим на четыре части. Одну часть мне, три части Лене и внучкам. – Делай, как считаешь нужным, – проворчал дед Филя, но Наталья видела, что старик доволен таким ее решением. И сразу же алчность вновь принялась терзать Наташу калеными клещами. Ну кто тянул за язык, обещая Ленке с девчонками аж три четверти? Достаточно с них было бы и половины! Они и того бы никогда не получили, не будь добрая воля самой Натальи. Но Лена оказалась человеком очень понятливым и чутким, она сама сказала, что деньги нужно поделить пополам.