— Мы поняли свою ошибку, мама, — решил прекратить ссору мой старшенький. — Тогда почему скрывались тридцать лет, Динаристан? — тут же злопамятно протянула я. — Ну, согласись, в гневе ты способна уничтожить парочку миров. Мы испугались, что в случае поимки страдать нам придется долго и мучительно, и не нашли ничего лучше, чем бежать, — эльф обаятельно улыбнулся. Не пройдет, светленький. У меня к этому делу иммунитет. — Это не причина, — настаивала на своем я. Они наказание заслужили, так что оправдывать пробег страхом возмездия тщетно. — А сама-то что? Как прошло тридцать лет, ты успокоилась, обиделась и скрывалась семьдесят от нас, — почувствовав уверенность в своих словах, Фистанир решил меня пристыдить. Пф-ф-ф, даже смешно. — И еще бы скрывалась, если бы не Шихан. Кстати, где этот рогатый предатель? — я тут же начала осматриваться по сторонам, выискивая третью родную фигуру. — Ждет, когда ты нас простишь, — раздался голос где-то позади братьев. — Долго ждать ему придется, — припечатала раздраженная я. — Ты жестокая женщина, мама. Лишила меня счастья лицезреть твои подвиги. Как тебе не стыдно? — отчитал меня этот неисправимый наглец. Все на том же дереве, откуда из подпространства вышли братья, сидел на ветке, оперевшись спиной о ствол и свесив одну ногу, страшно красивый юноша. Выше своих братьев на ладонь, крепче и мускулистее. Его голову венчала пара дымчатых витых, загнутых назад рогов длиной в пятнадцать сантиметров. Их кончики уже начали изгибаться вверх. Ровные, иссиня черные волосы в боевой косе должны достигать его пяток в распущенном состоянии. Длинные смоляные ресницы обрамляли рыжие, как янтарь, радужки с алыми всполохами. В уголках узкого хищного разреза глаз были маленькие морщинки от частого хитрого прищура. Кожа его была темной, но скорее черноватой, нежели бронзовой, как у темного. Всей своей хищной грацией этот мужчина напоминал дикость, необузданность и порывистость чистой силы. Он был полукровкой, как и его братья. Но существо, бывшее его отцом, самое опасное во всех мирах. Мало кто слышал о сильнейших существах — Древних. И никто их никогда не видел, ибо исчезли они, когда мир был всего один — первоначальный. — Здравствуй, рогатый предатель. И как не стыдно сдавать собственную мать, а? — я склонила голову к плечу, ожидая ответа. — Я — полудемон. Это у меня в крови, старушка. Сама меня сотворила таким, — и он оскалился. Четыре пары клыков от контраста с кожей казались белоснежными. Эту особенность он единственный унаследовал от меня. У остальных стандартный набор зубов, только клыки чуть длиннее положенного. — Вот наглец, — на губах сама собой расцвела ответная улыбка. Не могу я на них злиться. — Я твой любимый наглец. Так что хватит строить Богиню в гневе, и давай уже, обнимай своих сыновей. И я обняла. Вот скажите, что делать с этими очаровашками? Любить. Я давно не видела их и только сейчас поняла, как же скучала по всем троим. — Вот ответь мне, почему ты никогда не слушаешь нас, а стоит появиться Шихану, и ты становишься мягкой и податливой, как шоколадная статуэтка в летний зной? — в голосе Динара явно читалась наигранная обида. Ох и любят они драматизировать. — Драма, драма, драма. Именно поэтому, мои остроухие сыночки. Вот уж не думала, что снобизм и высокопарность так въедаются в кровь. Что светлые, что темные ушастики — все скучные официозники. Вот где моя кровь? Неужели всю выпили ваши дворцовые порядки, а на эльфийской споткнулись? Слишком приторно-сладкая гадость для ваших стервятников из империи? — Но ведь ты ее литрами пьешь, мама. Никак не остановишься. И как? Очень приторно? — и ехидно скалится. Вот вам и светлый Владыка. — Уж-ж-жасно! Но вот этот глоток своей божественной крови явно радует меня, сына. Будь чаще таким ядовитым, и я буду рада тебе всегда и везде. — Да, эльфики. Может, я и не Хранитель или кронпринц, как вы, но явно получился качественнее обоих. — Да уж, кровь демона ой какая качественная, — не удержался от колкости Фист. — Вот ушастые сорванцы! Так, бегом к своим империям, а этого качественного полу демоненка я возьму с собой. Он у нас единственный не обремененный властью. — Мам, не рушь миры на этот раз. У нас только экономические отношения наладились, да и мирные договоры уже подписаны. Поиграйся с Ханом у гномов или людей, а? — предложил мой старшенький, а мордочка хитрющая. — Людей? Что они вам сделали-то, что вы обрекаете их на столь ужасную участь? — наигранно ужаснулся демоненок. — Ничего, — дроу почесал указательным пальцем подбородок. Сейчас соврет! — просто проценты на перевозку товаров по их земле возросли. — И как они на это осмелились? — смотрю на них и затылком чую, врут. — Ну, у них маг сильный завелся… — Ха-ха, у людей и сильный! Не смеши! — Некромант высшего уровня, стихийный архимаг, — нехотя выдал Фистан. — Что? Нету среди людей некромантов, нет и не было уже веков девять, — и уже спокойно, — не шути так. — Мам, он еще и универсал, — решил добить меня Динар. — Универсалы не могут быть людьми, — даже захотелось прочитать им лекцию. — Я и не говорил, что он человек, — и вид такой виноватый-виноватый. — Ятаган мне в зад, что?! — Ну, мамуль, может, отдохнешь в Долине Сахо? Там сейчас все цветет и пахнет, — начал соблазнять меня дроу. Насколько я помню, Сахо — человеческая долина. — Хан, они в корень обнаглели? — Именно. — Шихан! — как-то слаженно у них получилось. Спелись, ушастые. — Что Динар? Или ты с чем-то не согласен Фистан? — начала наступать на собственных сыновей. — Мамуля, там на самом деле серьезная угроза… — Вашим кошелькам, — буркнул Хан. Динар бросил на него злобный взгляд. Услышал-таки. — …если все так и оставить, то будет война. Многие не готовы дать людям ту власть и свободу, которую они пытаются получить. — Все, что я услышала, это слово "пытаются", и оно явно перевесило весы на сторону гномов. Пока мальчики. Не спорьте без меня и не ругайтесь. — Но мама! — Боги, за что мне такие мучения? — К себе взываешь, мамуль. Выше-то некуда. Отвесила подзатыльник этому парнокопытному нахалу. На самом деле у него когти, но так смешнее. — Сыночки, вы явно забыли, что я не могу вмешиваться в естественный ход событий. — Но ты постоянно вмешиваешься… — перебил меня Фист. — Но последствия мизерны, а тут попахивает межмировым конфликтом. Как думаете, какими будут последствия от действий такого масштаба? — Болезненными! — прорычал мой демон. — Это еще мягко сказано, Хан. Все может быть гораздо разрушительнее. — Вы за этим хотели маму найти? — младшему явно не нравилась причина, по которой братья вынудили его найти меня, — Использовали, значит. Мышцы на предплечьях напряглись, вены изогнутыми линиями выступили под кожей. Он злился. Видимо, истинную причину поиска меня любимой ему не сообщили. — Мальчики, — я обвила руки Хана своими, стараясь его успокоить, — а вы Падшего нашли? Они вздрогнули, а взгляд забегал. Все ясно. — Где он? — мягко, но не давая уйти от ответа, спросила эльфов. — Мам, тебе правда не стоит с ним связываться. Мы сами справимся, — Динар пытался меня убедить. Оно и ясно, им двигало беспокойство за меня. Но я могу контролировать свою силу и не превышать предполагаемый лимит. — Вы уже дважды упустили его, сынок, — я тяжело вздохнула. Я знаю, почему они отправляли меня к людям. Отвлекающий маневр от поисков падшего бога. Пока я бы возилась с местной достопримечательностью универсалом, Динар и Фистан постарались бы уничтожить древнего. — Он в мире-перекрестке Алито. И мы почти уверены, что он в составе преподавателей Межмировой академии магии Алито. — Погоди, этот мир сплошной студенческий городок. Правитель — ректор академии. Приближенные — преподаватели. А народ — это сплошные студенты, — я была озадачена и в то же время восхищена. Как хорошо спряталась эта тварь! Не будучи родственниками студентов или преподавателей туда путь закрыт. Пусть это мир перекресток, но доступ туда есть только у жаждущих знаний и способных к магии. Туда идут со всех открытых миров, зная, что знания, которые они получат там, им не дадут ни в одной академии, ни одного из миров. Я, прям, почувствовала, как начинаю дико улыбаться. — О нет! Мама, нет! — перед глазами начал складывать руки крестом Динар, пытаясь достучаться до меня хотя бы жестами, если слов я уже не слышу. — О да-а-а, — такой блаженной улыбки у меня уже давно не было.