– Знаешь, говорят, что если человек где-то был уже однажды, то он всегда может вернуться туда, даже если не помнит дороги, – с глубоким смыслом в глазах пробубнил Артем. – Каким образом? – я косо взглянула на него. – Узнаешь, – подмигнул мне траппер игриво. Сердце мое замерло в ожидании, но мы продолжили путь без разных ухищрений. Артем шел за сквозняком, а я следовала за ним. Периодически охотник снимал с себя перчатку, приседал и «ощупывал» воздух, а затем вновь продвигался вперед. Когда он сделал это в энный раз дольше обычного, я поняла, что мы дошли до так называемой середины. – Теперь мне нужна твоя помощь, Соня, – взглянул на меня из-под тени своих длинных ресниц Артем. Из-за тусклого освещения все теневые линии на его лице удлинялись и как бы размазывались, словно лицо траппера было нарисовано карандашами и сейчас по нему прошлись ластиком. Я замерла на месте, немного перетрусив. Чего от меня хотел охотник? Увидев мою нерешительность, он сам подошел ко мне. В гулкой тишине коридора его передвижения звучали, как шелест жесткой травы в ночи, – угрожающе. – Не надо бояться, я всего лишь хочу знать, где вход в их город, – сейчас интонация Артема звучала до того пугающе строго и требовательно, что я вздрогнула и покрылась мурашками аккурат по всей спине, и даже термоустойчивый костюм не спасал меня от стального холода в голосе траппера. Никогда раньше не слышала, чтобы парень так принудительно со мной разговаривал. – Артем, ты что? – округлила я глаза, уставившись на него. Я и сама не заметила, как начала постепенно отходить назад. Когда же пятиться мне стало некуда и я уперлась в стену, я окаменела, слившись, кажется, с лабиринтом. – Просто не сопротивляйся мне… – Это было последнее, что я услышала из побледневших уст траппера. Потом его огромная ладонь накрыла мое лицо, и я провалилась в беспамятство. Когда я открыла глаза, то увидела то, чего никак не могла ожидать… Ужасный страх окутал меня почти мгновенно, и я закричала настолько громко и пронзительно, что все вокруг заходило ходуном. День 3 Передо мной в неестественной позе лежал избитый донельзя Артем. С его потрескавшихся приоткрытых губ стекала уже подсыхающая местами багровая кровь. Около его рта на мозаичном темном полу скопилась маленькая лужица, напоминающая пролившееся вино. Пустые глаза парня были чуть приоткрыты, и зрачки их были неподвижны. Даже ресницы совсем не дергались. Хоть в помещении и стоял почти полный мрак, все же было видно, насколько бледно лицо траппера. Оно было почти восковое с уже часто проступающими синими, темно-малиновыми, фиолетовыми островинами в виде синяков. По бокам эти следы жестоких побоев огранялись желтовато-зелеными неровными линиями. Я заметила, что на голове парня закреплен какой-то механизм, похожий на скобы. Они двумя тонкими прутьями обвивали его голову, соединяясь у уголков рта, уходя вовнутрь. Что это такое? Костюм охотника был изрядно потрепан и изодран. Кое-где виднелись жуткие продольные глубокие царапины. Я тут же вспомнила, какие следы оставляют когти баггейнов, и поверьте мне, это было что-то гораздо более крупное, мощное и здоровое. Я стала озираться по сторонам, но толком ничего не могла разглядеть из-за почти полного отсутствия света. Дышать мне отчего-то было настолько тяжело, что я стала стараться экономить кислород. Причем мне не было жарко или холодно, не было душно или промозгло, но воздуха не хватало катастрофически. Даже находясь в городе баггейнов, я не ощущала такого тяжелого давления на свои внутренности. Было ощущение, что мои глаза сейчас со свистом вылетят из орбит и лопнут. В висках назойливо пульсировала кровь, которая не могла понять, что происходит с организмом. Атмосфера схватила меня в обжигающе давящие тиски. До кучи я еще и оказалась прикованной кандалами к стене. Короткая и толстая цепь не позволяла мне подползти к Артему, чтобы проверить его пульс. Я также не видела и сумок с нашим оборудованием. Видимо, мы просто дорвались. Но куда? Внезапно громоздкая железная дверь в конце темницы с легкостью распахнулась и в помещение ударил яркий белый свет. Я сощурилась, и от этого мои глаза заболели еще больше. Еще чуть-чуть, еще немного и я схвачу самый настоящий инсульт или, как минимум, вегетативный криз. Меня тошнило, одновременно клонило в сон, и притом моя голова раскалывалась и ныла от острой пульсирующей боли. Мне было слишком трудно разглядеть, кто вошел, но я четко слышала шаги, которые мерно приближались ко мне. Стук небольших каблуков о мозаичный пол эхом разносился по просторам темницы. Кто-то ловко и нарочито демонстративно переступил через обездвиженное побитое тело Артема. Затем чьи-то ледяные руки титановой хваткой взяли меня за подбородок и медленно покрутили голову в разные стороны. Неожиданно пальцы соскользнули с моего лица. И ведь я даже не слышала дыхания этого существа, не чувствовала смрадной вони. Лишь морозная прохлада осталась неприятным осадком на моем лице. Кто это? – Кто это? – вяло повторила вслух я свой мысленный вопрос. Но мне никто не ответил. Складывалось впечатление, что в темнице вообще никого, кроме меня и Артема, не было, но я явственно видела чей-то силуэт, который пестрел тенью на фоне сияющей открытой двери. Он стоял недвижимо довольно долгое время, словно изучая меня. Тело Артема это существо никоим образом не интересовало, словно лежащего на полу траппера и в помине не было. Приторное покалывание в области лица и шеи говорило о том, что оно изучает меня, соображая, что делать. И как это я научилась понимать взгляды мифических существ? Видимо, практика в общении с баггейнами не прошла даром. Без слов могу понять, о чем они думают. Вдруг существо развернулось так резко и быстро, что из моего рта вырвался невольный судорожный выдох. Мне показалось, или оно зашипело? Наверное, из-за давления пошли уже галлюцинации. Дверь совсем бесшумно захлопнулась, и я вновь оказалась в темноте. Что это только что было? Может, это все и есть одна большая галлюцинация? Шалит фантазия, шалит мой больной разум, на который давит подземная атмосфера. Или это проделки ведьмака? Может, он просто внушил мне все это, и сейчас я все так же нахожусь в том каменном лабиринте, на том месте, где меня покинуло сознание? Нет… Это все выглядит слишком правдоподобно для обычного гипноза, да и ощущения весьма реалистичные. Спустя недолгое время оно вернулось, но теперь в руках существа было что-то непонятной, чуть округлой формы. Силуэт приблизился ко мне, как и в прошлый раз, и схватил меня своей привычной сильной рукой за нижнюю челюсть. Я начала слабо сопротивляться, пытаясь вертеть головой, но это было ничто по сравнению с силой неизвестного. Второй рукой этот незнакомец чуть пригнул меня, схватив за шею. – Не… не трогай!.. – бормотала я. Оно молчало и продолжало делать свое дело. Внезапно на затылок мне легло что-то скользкое и тонкое, оно щелкнуло на моей макушке, словно захлопнулся какой-то маленький механизм. Неизвестный в это время уже вернул мою голову в обратное положение и попытался открыть мне рот. Я хотела укусить его, но, увы, к тому времени уже перестала контролировать даже свой рот. Я ожидала, что во рту от пальцев существа сейчас появится привычная горечь, как это всегда бывало с кожей баггейнов, но на языке я не ощутила ничего. Кожа на пальцах неизвестного была настолько гладкой, свежей и ровной, что мне показалось, будто бы это не настоящая рука, а пластиковый протез. Он пытался что-то вставить мне в рот, и меня пугало это до седых волос. Скоро я буду выглядеть так же, как и мама. Мама! Бедная моя мама! Если меня убьют, она этого не переживет! В рот мне легло что-то влажное, прохладное и осклизлое, но совсем безвкусное. Я уже более или менее успокоилась, но тут это нечто начало шевелиться в полости моего рта, пытаясь проникнуть глубже и залезть в гортань. Я выпучила глаза и замычала, так как ощущения были не из самых лучших. Казалось, что внутрь меня заползает инопланетный червяк. Неизвестный же зажал мне рот своей металлической ладонью, чтобы я не выплюнула это создание. Когда червь обосновался в районе моих легких, он остановился и замер. После я уже перестала его чувствовать. И тут вся боль мгновенно покинула мой организм. На меня больше ничто не давило. Я испытывала такие чувства, словно выбралась на поверхность. Дышать стало легко, и только сейчас я почувствовала, какой тут, на удивление, чистый и бодрящий воздух. Ничем не воняло, как в городе баггейнов, не было жарко, ничто не душило меня. Как только я пришла в себя, незнакомый неторопливо убрал ладонь с моего лица и выпрямился, встав в полный рост. – Что ты дал мне? – уже совсем уверенно спросила я. Но силуэт мне не ответил. Он снова развернулся, собираясь выйти, но я задергалась. – Подожди! Кто ты? Где я? Мой… мой напарник жив? – Существо остановилось как вкопанное. – Жив, – прозвучал ненавязчивый звучный тенор. Так это был парень. Я застыла, словно скала. Почему-то все остальные вопросы тут же покинули мою голову. Это был определенно не баг-гейн, но тогда кто? – Я не баггейн. Вы зря сюда пришли, София. – Он и имя мое знает? А мысли тоже читает? – Не читаю мысли, но чувствую твои эмоции. Аты не боишься меня, – совершенно индифферентно говорил тот. – Удивительное ничтожество! Залезла в логово баггейнов, выбралась оттуда целой и невредимой, прихватила подругу, сумела выжить после токсичного укуса своего нового приятеля, а теперь решила и к нагам прийти на закланье? И тут мой разум просветлел. Наги! Наги! Так вот то, о чем я не могла никак вспомнить. Вадим говорил мне о них. О Боже! Неужели мы попали сюда, в Змеиное ущелье?! Это невероятно рискованно и смертельно опасно. Надеюсь, Артем действительно жив. Без него я точно отсюда не выберусь. Почему меня не убили? Или хотя бы не побили? Что происходит?! Как мы сюда попали? – Так много чувств, целая гамма, – в пол-оборота развернулся ко мне наг, его лица я по-прежнему не видела. – А вот и мой любимый человеческий страх. Все-таки ты такое же ничто, как и весь остальной людской род. Ничего примечательного. Обычная девчонка. И как тебе удавалось до этого так легко и непринужденно прыгать на краю пропасти? – Так чего же ты не убил меня тогда, если я такая обычная? – немного погодя спросила я. Страх мне удалось притупить, чтобы не показывать свою слабость перед сильным соперником. – Однако дерзости тебе не занимать. Старейшины баггейнов именно так тебя и описали, – он стремительно подлетел ко мне вплотную, дохнув на меня зимней свежестью. – Маленькая, нахальная, глупая, дерзостная, самоуверенная и эгоистичная девчонка, – на каждом прилагательном, описывающем меня, наг жестко тыкал указательным пальцем в мое плечо. Это было очень больно и жестко. Теперь будет кровавый синяк. Если в одном его пальце уже такая сила, то что же будет, если змей захочет меня ударить? Страшно даже представить. – И что? – прыснула я, пытаясь вновь ногами, руками – всеми частями тела – утихомирить свой безудержный страх и запихать его подальше да поглубже. – А то… что ты теперь допрыгалась, – усмехнулся злостно наг. – Еще никто из людей не уходил отсюда живым. – Зачем ты вставил мне и Артему тогда эту штуку в рот? – не унимала я свою смелость, хотя уже стоило бы просто-напросто заткнуться, но я, к сожалению, никогда не умела делать этого вовремя. Видимо, нам с Артемом достались какие-то странные приспособления, которые держали у себя наги, чтобы люди могли спокойно выживать какое-то время под землей. Но зачем им эти приспособления, если людей они сжирают?.. – Пока ты нужна. Нам важно понять, насколько много ты знаешь. Да и твоя семейка ведьм весьма привлекательна… Хех. – Ты на мою семью-то щупальца не тяни, рептилия! – загорелась я, дернувшись. Цепи меня приостановили, но наг отшатнулся. На его месте я бы меня уже давно прикончила, но этот был терпелив и хладнокровен. – Боюсь, это исключено. Наги весьма долгое время порабощают себе более низших мифических существ, – с наигранно печальной интонацией заговорил змей. – Твоих предков еще и в планах Создателя не было, когда мы начали пользоваться собственным превосходством над другими видами. – Это низко! – Это естественно. Выживает и господствует сильнейший, слабейший – вымирает или же подчиняется сильнейшему. Одно из двух, – с язвительным смешком холодно осклабился тот. Я ненавистно глядела прямо на лицо, скрытое немой мрачной тенью. – А ведьмы у нас стоят в особом почете. Их мы используем по-особенному. Вот и твой дружок нам пригодится. – Наг обернулся и рукой указал на то место, где лежал Артем, но его там уже не было. Я счастливо заулыбалась. Не помню, когда так радовалась в последнее время. Наг вскочил и рассеянно огляделся. Его кулаки сжались, и он выбежал в светлый коридор. Я же начала поспешно соображать, что будет делать дальше Артем. Не оставит же он меня на съедение нагам? Интересно, откуда наги столько знают обо мне? Вадим? Нет… он не мог. Наверное, это Ульяна и Юлиана. Или же бывшая подружка Вадима. Но сведения о моей семье были только у Вадима и у… Дианы. Она ведь под властью баггейнов, следовательно, и под властью наг. Вот откуда течь пошла. Странно это. Недавно еще лучшая подруга оказалась сегодня моим злейшим врагом. Она слишком много знала обо мне. И сейчас это играло против меня, трапперов и – главное – всей моей семьи. Они были в огромной опасности. Нездоровый интерес наг так просто не пройдет. Нужно выбираться отсюда и срочно что-то делать, пока не стало слишком поздно. Через несколько минут в двери вновь возник силуэт. Я уже обрадовалась, что это Артем, но это был все тот же злосчастный змей. Он быстро стянул со стены кандалы и, дернув за них, заставил меня упасть наземь. Потянув за цепи второй раз, змей вынудил меня невольно подняться на ноги. – Ты последуешь за мной. Ведьмак не мог далеко уйти – он сильно ранен. – К моему огромному изумлению, голос нага оставался все таким же спокойным и где-то даже безразличным. Я недовольно поджала губы и прокрутила в своей голове тысячу оскорблений, но за парнем пошла. Он вывел меня в хорошо освещенный коридор, и тогда я сумела разглядеть его. Это был высокий сухопарый бледный юноша с очень утонченным станом и благородной, но суровой, строгой выправкой. У него были прямые волосы насыщенно-рыжего цвета, которые доставали ему даже ниже поясницы. Абсолютно гладкое атласное лицо с ровно отчеканенными и заостренными чертами выражало полное бесстрастие. Его спокойные небольшие глаза светились ярко-оранжевым цветом. Этот тон несильно отличался от оттенка его волос, хоть и был более многогранным и глубоким. Тонкие, почти незаметные губы были постоянно сжаты в одну жесткую прямую линию. В целом он производил впечатление человека – если его можно так назвать, – который пришел из прошлого. Даже одежда юноши твердила все о том же: высокие черные кожаные сапоги с отворотами на невысоком каблуке, бежевые кальсоны с широким темно-коричневым поясом, красный мундир с золотыми украшениями в виде различных вышивок и геометрически прямых погонов, под мундиром – белая рубаха с пышным рюшечным воротником. На пальцах нага было большое количество колец и перстней. Такое же обилие аксессуаров имелось и на его ушах, за которые змей манерно пытался заправлять выпадающие пряди длинных густых волос. Когда он заметил, что я, откровенно говоря, пялюсь на него, он заносчиво повел проколотой золотым пирсингом бровью. – Мы выглядим гораздо колоритнее, нежели всякие баггейны. – После этих слов он повел меня по коридору, а я утомленно закатила глаза от его безграничного высокомерия. Видимо, у баггейнов действительно были причины недолюбливать наг. Кстати говоря, с виду этот парень несильно отличался от обычного человека. Даже его уши, ногти и зубы были в полном порядке. Он был весьма ухожен, и от него ничем не воняло. Разве что можно было бы придраться к неестественной бледности, странным глазам, холодным рукам и очень гладкой, почти сравнимой с шелком коже без единого изъяна. Ах да! Не забуду упомянуть и миленькие кальсончики из века эдак XVII–XVIII. Выйдя из коридора, мы оказались в невероятной красоты комнате. У меня перехватило дух, когда я узрела все это богатое и роскошное великолепие. Наг привел меня в просторную комнату с высоким полукруглым потолком, который был расписан в стиле «мифов Древней Греции», причем почти везде проскальзывали рисунки со змеями и ящерицами, что было неудивительно, но чертовски захватывающе. Я стояла разинув рот, а змей довольствовался моим пораженным и восхищенным состоянием. На минуту я даже забыла о том, где и в какой ситуации я сейчас нахожусь, настолько очаровал меня интерьер помещения. Повсюду были скульптуры ручной филигранной работы, выполненные из чистейшего мрамора. Все они опять-таки изображали фигуры наг или каких-то змееподобных чудовищ. На стенах мелькали фантастически аккуратные изящные украшения: горельефы, гирлянды, медальоны. Атмосфера в зале стояла легкая и почти воздушная. Я совершенно не ощущала тяжести. Вся комната была выстроена настолько удивительным образом, что создавалось впечатление, будто ты паришь в невесомости. Светлый мозаичный пол, кажущийся совершенно безграничным, на стенах – шелковые тонкие полотна с красноречивыми рисунками о незапамятных мифах, почти нет мебели. Я изумилась, когда поняла, что тут вообще нет окон, притом освещение здесь было яркое, но почему-то совсем незаметное – я не увидела ни единой люстры, лампы или хотя бы свечи. Я начала осматриваться по сторонам, пытаясь найти хотя бы один источник света – ничего. И ведь мы сейчас стояли под землей, следовательно, тут должна была быть кромешная темень. Заметив мое смущение, наг пояснил, поведя меня дальше вдоль комнаты: – Наш народ славится не только своей великой историей, но и грандиозными достижениями в области различных наук, искусств – в том числе и в архитектуре. Я молча кивнула, сделав для себя разъясняющие выводы. Значит, вот кто подсказал баггейнам, как строить шахты лабиринтов, как скрыть вход в город. Тогда все встает на свои места. Я решилась на отчаянный поступок – расспросить змея. – Так баггейны подчиняются вам? – Парень шустро обернулся, подозрительно меня оглядев, а затем решил все-таки нехотя ответить. – Да. У нас с ними якобы «договор». – Якобы? – Они называют это так, но на самом деле они обыкновенные порабощенные, – подметил лукаво и довольно наг. – Мы никогда не делаем исключений, София. Мы подчиняем или уничтожаем. Третьего не дано. – Зачем столько жестокости? – изумилась серьезно я. – Потому что мы являемся одной из самых превосходных форм жизни. Природа наградила нас всем. Мы, скажем так, ее королевские отпрыски, – горделиво вскинул голову вверх змей. – Наги могут жить как на поверхности, так и под землей, но тут мы в более выгодном положении. Под землей гораздо удобнее все держать под контролем. В том числе и порабощенных существ. На поверхности это было бы проблематично, пришлось бы вкладывать много средств в конспирацию. А так мы можем никого не бояться. Я зацепилась за его слова. – Значит, кого-то вы все же боитесь? Наг вновь поспешно обернулся и на этот раз остановился перед самой дверью. Его лицо не выражало абсолютно ничего, лишь огненные глаза полыхали жутким угрожающим блеском. – Мы не всегда жили под землей. Только последнее тысячелетие, – взгляд почему-то у змея потупился, сделался отрешенным, словно он что-то вспоминал. – Но на поверхности мы не могли чувствовать себя по-настоящему свободными, потому что есть силы, которые не подвластны даже таким, как мы. Орден трапперов долгое время не давал нам покоя. – Они лишь держат мир в равновесии, чтобы мифическое не соприкасалось с реальностью, – внимательно поглядела я на него. Теперь змей показался мне печальным. – Это твой друг тебе так сказал? – пристально всмотрелся в мое лицо наг. Да, он определенно загрустил. Я неуверенно кивнула, не отводя взгляда от суженных глаз. – А знаешь ли ты, сколько жертв полегло под мечами трапперов, сколько невинных голов они срубили? – наг говорил тяжело и хрипло. – Знаешь ли ты, сколько устраивали они массовых публичных казней, сжигая на кострах так называемых «колдунов и оборотней», хотя некоторые из них сами такими же выродками и являлись. Они крушили города, стирали с лица земли древние мифические поселения, прикрываясь при этом возвышенными красивыми словами о «благой цели», о «всемирном равновесии». Это они вынудили нас спуститься под землю… – Но по легенде о волотах… – хотела возразить я, но наг меня бесцеремонно перебил. – Это все сказки, глупые легенды и пустой фольклор, который придумали, только чтобы оправдать трапперов. Об этом рассказывают деткам на ночь в качестве колыбельных, но на деле все было гораздо страшнее, София, – змей совсем разошелся, и теперь от его каменного хладнокровия не осталось и следа. Он говорил эмоционально, с жаром в глазах, шипя и хрипя. – Даже если это все правда, хоть я и не склонна тебе верить, почему вы делаете то же самое? Только между собой? С баггейнами и другими? В чем их вина? – настороженно отступила я чуть назад. – Твоему обыкновенному человеческому разуму не понять. И даже если бы я хотел, – повторил тот мои слова и интонацию, – не смог бы объяснить тебе, что означает настоящая «благая цель». Я злобно сверкнула в него молниями из глаз, напрягшись. Наг почти за секунду успокоился и вернулся в свое привычное состояние. Он оправил свой мундир и повел меня дальше. Дверь, у которой мы остановились минуту назад, выводила в подземный змеиный город. Мне казалось, что не может быть ничего прекраснее той комнаты, в которой я только что побывала, но я ошибалась. Передо мной предстал не просто город – настоящая империя. Повсюду возвышались громадные массивные здания, высеченные из черных атласных скал и походящие на древнегреческие строгие храмы в классическом стиле. И везде, везде царила полная симметрия и геометрически правильная структура. Все было до того четко и правильно, что с непривычки сильно бросалось в глаза. Прямые улочки уводили все к новым и новым многочисленным зданиям или по тропинкам в «мраморные скверы», в которых располагались настоящие скульптурные богатые сады из различных камней и благородных металлов. Они были вырезаны в виде высоких ветвистых деревьев – каждый листочек, каждая веточка и почка – каждый кустарник, каждый цветок и любая травинка. Тут не было естественного света, но все равно было светло и свободно, как днем на поверхности земли. И опять-таки ни одного осветительного прибора не попалось мне глаза. Чудеса, да и только! Здесь было тихо и спокойно – не было галдежа, как в городе баггейнов. Не так много народа шныряло по закоулкам и широким улицам. Никакого неприятного запаха – только сырая прохлада от каменных высоких строений. – Впечатляет? – спросил наг. – Еще как! Как это вы… а это… а… – у меня не хватало слов, чтобы задать все вопросы разом. Одним словом (не хотелось, конечно, этого признавать) – гении архитектурного искусства и зодчества эти наги. Просто взгляда не отвести от всего этого обилия насыщенной полноценной красоты. Хотелось все потрогать руками, но они были скованы кандалами. – Хоть мы и являемся предками египетских поселений, мы все-таки не скрывали никогда своего восхищения по отношению к Греции и Риму. У них есть чему поучиться, – волнительно заговорил змей, глубоко вздохнув. Видно было, что он любил свой город. Если сравнивать с логовом баггейнов, то это просто день и ночь. Боже, да даже сравнивать нельзя такое искусство, такую поэзию с первобытными постройками баггейнов. – Видимо, вы не все свои секреты по градостроению раскрыли баггейнам? – следуя за змеем, намекающее ухмыльнулась я.