— Некоторые вещи не следует приручать, — сжимая в кулаке её волосы, я запрокидываю её голову назад и касаюсь своими губами её губ. Её глаза закрываются, и у неё перехватывает дыхание. — Я люблю тебя, Ронан. — И я люблю тебя так, как все злые существа любят тьму, в которой они были созданы, — бесконечно. Эпилог РОНАН 2 месяца спустя Солнце опускается за океан, а я стою на балконе и курю сигару. Влажный воздух окутывает меня, на лбу выступают капельки пота. Я никогда не пойму, почему кто-то считает эту отвратительную жару раем. Я больше предпочитаю замёрзшую пустошь России. Камилла подходит ко мне сзади и кладёт руку мне на плечо. Её обручальное кольцо поблёскивает в лучах заходящего солнца. — Осторожнее, Русский. Постой тут слишком долго, и ты превратишься в пепел. — Ненавижу жару. Ненавижу песок. — Послушай, ты сказал, что, когда мир склонится к твоим ногам, мы поедем на Фиджи. Не волнуйся, скоро ты вернёшься в Нарнию, — она встаёт передо мной, всё ещё в бикини, и просовывает пальцы под пояс моих шорт. — Хотя ты правда хорошо выглядишь в плавательных шортах, — она прикусывает губу, её взгляд опускается на мой живот. Я смотрю на волны, накатывающие на берег, и улыбаюсь. У меня в кармане все мировые державы, взятые под надёжный присмотр. Теперь мне нужно только выбрать ещё несколько стран, и у меня будет всё. У нас будет всё это. — Завтра нам нужно присутствовать на балу. Она закатывает глаза. — На какой бал нам может понадобиться идти здесь? — Не здесь. В Австралии, — я ухмыляюсь. Она стонет. — Три дня — это не медовый месяц, Ронан. — Дела не ждут, маленькая кошечка. — Хорошо, — она проводит рукой по моей обнажённой груди. — Это кровавого вида бизнес? — её глаза вспыхивают от возбуждения. О, как же я люблю её жажду крови, она трогает меня до глубины души. — А какой ещё бизнес может быть? Она улыбается и прижимается своим телом к моему. — Верно. — Скажи мне, — шепчу я ей в губы, — Каково это — чувствовать истинную власть? — Так опьяняюще. — И с такой огромной властью должен быть наследник, — говорю я, хватая её за талию и поднимая на перила. Я правда люблю Камиллу, но, как я всегда говорил, каждый мой шаг просчитан, и каким дураком я был бы, если бы позволил всему этому пропасть даром, когда я умру? Она замирает. — Подожди, что? — Тёмный принц или принцесса, которые продолжат кровопролитие, — я провожу руками по её бёдрам, раздвигая её ноги. — У короля всегда должен быть наследник, маленькая кошечка. — Этого не случится, — качая головой, она указывает на мою промежность. — Можешь оставить это при себе. Я смеюсь, проводя пальцем по изгибу её бедра. — Насколько мне известно, ты уже можешь носить моего ребёнка. — Хорошая попытка, — ухмыляется она и похлопывает меня по груди, — но я на инъекции (прим. — средство контрацепции посредством укола 1 раз в 3 месяца). Широкая улыбка расплывается на моём лице, когда я погружаю свой палец внутрь неё. — Так ли это? Она прикусывает губу, когда я проталкиваю в неё ещё один палец. — Да. — Было бы жаль, если бы она была подделана, — я ухмыляюсь. Камилла замирает, её пальцы обхватывают мои предплечья. — Ты бы этого не сделал. — Я всегда получаю то, что хочу, Камилла. Мир, тебя… — я целую её. — Наследника. Конец