– Я нанималась прислуживать господам, а не диким зверенышам, – вопила девушка. – А ну сейчас же прикрой свой рот, – прикрикнул на девицу дворецкий. – Глядите, что он сделал! – Служанка обиженно надула губы и показала правую руку, на которой алели свежие царапины. – А если шрамы останутся, кто ж меня, увечную, замуж-то возьмет? – Если ума не наберешься, тебя и так не возьмут, – невозмутимо парировал пожилой мажордом. – Никому не нужна пустоголовая дурочка. Ты зачем мальчишку привязала веревкой к столбику кровати? – Чтобы опять не сбежал, – отозвалась девушка, усиленно дуя на пораненную руку. – Малец обернулся и быстро освободился, – хмыкнул дворецкий. – Вот же глупая курица. – Ну и пусть бежит, не понимаю, зачем его светлости этот чертенок, других развлечений мало, что ль? – Нечего тебе обсуждать хозяев, еще одно слово – и вылетишь отсюда пулей без жалованья, – хмуро заявил Колберт. – И не стой тут столбом, ступай, ищи мальчонку. Нам за него голову оторвут. Дворецкий и горничная ушли, а я осторожно прикрыла за собой дверь. В голове промелькнула догадка, что речь идет о мальчике, которого усыновил герцог. Если ребенок оборотень, то он вполне может быть тем самым лисенком, которого я видела позавчера в столовой. Немного побродила по комнате, не зная, чем себя занять. В спальне не было книжных шкафов или принадлежностей для рукоделия. С тоской выглянула в окно. Сегодня на улице стоял такой погожий день – теплый, весенний, на небе ни облачка, что для здешних мест редкость. В течение года большую часть времени солнце было закрыто тучами. Сейчас бы погулять, пройтись по саду, полюбоваться на цветы. Я перевела взгляд на большой парк, располагавшийся чуть левее от дома. Там уже с утра кипела работа, молодой садовник подстригал кусты, а второй, постарше, подвязывал тяжелые ветки каштана. Наблюдая за работниками, заметила двух собак. Доберманы, один черный, другой коричневый, холеные, красивые, шерсть лоснится на солнце. Против воли залюбовалась этими красавцами; кобели вольготно бегали по лужайке и забавлялись с небольшой игрушкой. Я прищурилась, стараясь разглядеть, что же так привлекло их внимание. Вроде что-то живое, может, заяц заскочил по глупости, если так, то жаль беднягу, собаки натешатся и загрызут его. Хотя постойте, зайцы же не бывают рыжими. Я замерла, чувствуя, как на спине выступает холодный липкий пот. Я бросилась к потайной двери, но та оказалась заперта. Забарабанила кулаком, надеясь, что герцог меня услышит. – Ваша светлость! Но, как назло, мне никто не ответил, видимо, лорд Блэкстоун уже отбыл по своим делам, да еще и закрыл щеколду. Данный факт неприятно поразил, но сейчас не время думать об этом. Прямо в домашних туфлях я вылетела в коридор и бросилась вниз. Неслась так, как будто за мной гнался сам дьявол. Только бы успеть! Ноги подгибались, но я за пару минут добралась до выхода и оказалась на улице. Яркое солнце ослепило глаза, наполняя их слезами. Не разбирая дороги, побежала напрямик через ухоженный газон, ноги утопали во влажной траве, затрудняя движение. – Леди Элвуд! Услышав крик герцога, не стала останавливаться. Только бы успеть… – А ну брысь, пошли вон! – вопила я, до собак оставалось совсем немного, еще рывок. Один из доберманов повернулся ко мне и навострил уши. Другой тоже отвлекся от рыжего пушистого комочка под своими лапами и оскалил белые острые зубы. Черный кобель зарычал, я зажмурилась в ожидании нападения. – Стоять! Собаки замерли, а я воспользовалась возможностью добраться до лисенка, подхватила его на руки. Зверек приглушенно фыркнул и стал вырываться, на мокром горячем носу выступили капли крови. – Отпустите его! – Голос моего супруга звучал весьма мрачно. – Кажется, сегодня до города я так и не доеду. Я послушно отпустила малыша на землю. – Обернись! Зверек на глазах стал увеличиваться в размерах, шерсть облезла и вскоре совсем исчезла. Перед нами предстал грязный голенький ребенок. Худенькое тельце мальчугана сотрясала дрожь. Он шмыгнул разбитым носом и исподлобья посмотрел на Чейза, его янтарные глаза сверкнули вызовом. – Злишься? – Мужчина шагнул вперед, схватил ребенка за тоненькое запястье и нахмурился. Я тоже обратила внимание на уродливое клеймо, выжженный на коже символ был красным и воспаленным. Несколько цифр, заключенных в треугольник. – Маленький, ты замерз? – прошептала я, пытаясь закрыть его своей пышной юбкой. Мальчик сделал несчастную мину и, притворно всхлипнув, прижался ко мне, вцепившись холодными ручками в ногу. – Леди, вы добрая, скажите этому господину, чтобы не бил меня! – Даже не собирался. – Герцог напрягся. – Но если будешь продолжать ломать комедию, будь уверен, мой ремень прогуляется пару раз по твоей костлявой заднице. Чейз стянул с себя сюртук и, накинув на ребенка, подхватил его на руки. – Что у тебя на руке? – Намедни сделали в приюте, болит, зараза, и чешется, – сказал мальчик. С каждым произнесенным словом ребенка его светлость становился все мрачнее. – Ладно, потом разберемся. Так, скажи мне, зачем решил сбежать, тебя же никто не обижает? – Не, кормят хорошо и не бьют, – улыбнулся мальчуган. – Поэтому и решил делать отсюда ноги. – Что-то я не вижу смысла в твоих словах. – Губы лорда дрогнули в улыбке. – А ты пораскинь мозгами, для чего могут привести в такой богатый дом? – на полном серьезе проговорил малыш. – Откормят и сожрут на обед. Парни в приюте рассказывали, что господин директор отбирает найденышей пожирнее и сбывает людоедам по пять фунтов штука. – Ну, ты на жирдяя никак не тянешь, – парировал Чейз. – Так потому и кормят от пуза, чтобы скорее потолстел. – Убойная логика, – закатил глаза герцог. – Но спешу тебя огорчить, мой маленький друг, никто тебя есть не собирается. Зато тебя ожидает кое-что куда более страшное. – Это что же? – Я навострила уши вместе с ребенком. – Например, придется тебе учиться грамоте и счету, хорошим манерам, – стал перечислять Чейз. – Это что же, я теперь насовсем буду здесь жить? – оживился мальчик. – Некоторое время точно, – осторожно сказал герцог. – Пока мы не найдем родителей, которые смогут взять тебя к себе. Ты же хочешь иметь папу и маму? – Папку не надо, – помотал головой малыш, его спутанные рыжие кудри колыхнулись, а веснушчатое лицо сморщилось. – А вот маму хочу, мамы добрые. Моя мамка была ласковой, пока не померла. – Вот и договорились, а пока давай решим так: ты будешь себя хорошо вести, а за это получишь мешок леденцов и новую маму. Хорошо? – Да, господин, я согласен! – Вот и отлично, – удовлетворенно произнес Чейз и, посмотрев на меня, добавил: – Это и вас касается, леди Элвуд. – Буду слушаться и получу кулек конфет? – И может, даже мороженое, – кивнул герцог. Только я открыла рот, чтобы ответить, как заметила, что собаки вновь ощетинились и, зарычав, кинулись к живой изгороди, состоявшей из кустов падуба. ГЛАВА 9 Наверное, это очень неприятно, когда твою одежду рвут две большие собаки. Прямо на тебе. – Блэкстоун, отзовите зверюг! – Мужчина чуть не плакал. Две минуты назад доберманы вытащили несчастного из кустов. Сейчас он лежал на земле, весь перепачканный в слюнях, и жалобно смотрел на герцога, моля о пощаде. – Ваша светлость, они же его разорвут, – испуганно пискнула я, взывая к состраданию мужа. – Только немного проучат, – мстительно заявил герцог. – Мои мальчики не убийцы. В мужчине я узнала репортера, пытавшегося добиться аудиенции. – Я буду жаловаться, – всхлипнул газетчик и попытался встать, но черный доберман, вцепившись в край превратившегося в лохмотья сюртука, усадил его обратно. – Что ты тут вынюхиваешь? – поинтересовался Чейз. К нам уже спешили люди герцога, и даже садовник бросил свое занятие и устремился к господину, грозно пощелкивая огромными ножницами. – Хотел попросить о встрече, – заскулил репортер. – А где второй? – Ждет в кебе, на дороге, – вынужден был признаться напуганный проныра. – Ты мне не нравишься, – заявил лорд Блэкстоун и сощурил глаза. – Одежда более простая, чем любят твои собратья по перу, удобные ботинки, ссадины на костяшках пальцев. Так, говоришь, из какой ты газеты? – Из «Дейли ньюс», – торопливо сказал мужчина. – Спайк, взять! Собака ухватила зубами руку мужчины и слегка сжала. – Эй, полегче, – взвизгнул тот, боясь шевельнуться. – Хорошо, я все понял. Нам велели следить за домом.