В тишине раздается звонок. Лар нехотя меня выпускает из своих крепких объятий. — Да, — грубо рычит в трубку. Я медленно прихожу в себя. Лар внимательно слушает собеседника на том конце связи. Кладет трубку и подходит ко мне, снова целует, но на этот раз быстро. — Ты даже не представляешь, как я тебя хочу, — говорит Лар сквозь тяжелое дыхание. — Но мне нужно идти. Передает мне ключи от квартиры, нежно целует меня в макушку и уходит. Стою молча и смотрю на стену. Идей много, даже не знаю смогу ли я их все реализовать. Очень хочется украсить именно эту квартиру, место где он будет однажды лежать без меня, а мой рисунок будет как вечное напоминание. Но сначала… Смотрю на свой телефон. Сначала надо поговорить с вроде как сестрой. И разговор этот будет не простой. 26 Весь день готовилась к разговору. Это будет больно, жестко и я надеюсь, Наташа меня не возненавидит. Но действовать за ее спиной я тоже не могу, поэтому должна набраться храбрости. Глубокий вдох и четкий нажим на дверной звонок. — Проходи быстрей, — звонко кричит Наташа, тут же распахнув передо мной дверь. — И вообще, у тебя ключи есть запасные, зачем звонить? — Ну мало ли, — мнусь в коридоре. — Вдруг у тебя тут любовник. Неловко улыбаюсь. Наташа помогает мне раздеться, и мы проходим на кухню. — Чай? — спрашивает и смотрит на меня своими по-детски наивными красивыми глазами. — Нет, — мотаю головой. — Я пришла, чтобы поговорить с тобой. Наташа садиться напротив меня и сразу становится серьезной. Такая сестренка меня всегда пугает. Я привыкла видеть ее беззаботный смех, а такой вот взгляд… Пробирает до дрожи. — Значит, разговор будет непростым, — спокойно говорит она. Киваю. Нервно потираю руки, но так и не решаюсь сказать вообще ничего. Вот я во всей своей красе — труслива до безобразия. — Это Лар? — спрашивает Наташа серьезным тоном. Снова киваю в ответ. — Ясно, — выдыхает Наташа и смотрит в сторону. — И давно он тебе нравится? Пожимаю плечами. Вроде знаю ответ, что сразу же, с первой секунды, как электрическим током шибануло, но почему-то просто не могу этого сказать. — Прости, — тихо шепчу я. — Лар на тебя, конечно, тоже запал и, кажется, серьезно. Я это уже давно заметила. Такие, как он, Юля, влюбляются всего один раз в жизни и надолго. Пресловутое пока смерть не разлучит… Наташа не смотрит на меня и также теребит свои руки. Мы с ней так похожи, даже в мелочах и от этого становится еще хуже на душе. Подхожу к ней и снова шепчу: — Прости. Это всё, что я могу сказать. Ком в горле стоит прочно. Даже одно-единственное слово и то произношу с трудом. Я ворвалась в ее жизнь и устроила такой кавардак. Дважды. — Тебе не за что просить прощение, — отвечает Наташа и я чувствую, что она готова заплакать. — Я сама виновата, ведь меня не было рядом… — Нет! — выкрикиваю резко я. — Ты не виновата, это только я… Постоянно всё порчу. Мешаю тебе жить нормально. И если Наташа сдержалась, то я начинаю реветь. Слезы, как обжигающая лава, падают по моим щекам. Вытираю рукавом свое лицо и громко всхлипываю. — Я правда не хотела, чтобы так… — начиная заикаться от волнения. — Если ты решишь меня возненавидеть… Наташа резко вскакивает и крепко меня обнимает. Сжимает своими руками так сильно, что я готова кричать: это и боль и радость одновременно. — Глупая, девочка, — говорит Наташа сквозь слезы, которые все так проступили у нее. — Я никогда. Слышишь, никогда не смогу тебя возненавидеть! Ты единственный мой родной человечек во всем мире. Во всем этом грёбаном мире. Стоим с ней посредине комнаты и рыдаем в обнимку. Она постоянно целует меня в макушку и гладит то по голове, то по шее. А я цепляюсь за нее, как будто вот-вот могу упасть. Стоим так минуту, час, вечность… Наконец, Наташа первой успокаивается и немного отступает от меня. Я не хочу разрывать наши объятия, но и мне, наверное, стоит двигаться дальше. Наташа подает мне салфетки, и я смачно высмаркиваюсь. — Кажется, я впервые так рыдала, — говорю честно и сажусь на стул. — А я вот, к сожалению, нет, бывало и похлеще, — отвечает Наташа и нервно посмеивается. Мы с ней прекрасно понимаем, что именно она имеет ввиду, но так и не решаемся поднять эту тему. Наверное, на сегодня уже хватит грустных моментов. Я не ожидала, что она так примет меня, со всеми моими пороками и изъянами. Наверное, так и должна выглядеть настоящая любовь. — Давай, наверное, все-таки выпьем чаю, — говорит Наташа, немного успокоившись. Всего две секунды и она меняется как по щелчку. Веселая, радостная, активная Наташа возвращается. — А вообще, можно чего и покрепче, — задорно говорит она. — Думаю, мне не стоит, — отвечаю неуверенно. — О, еще как стоит! — вскрикивает Наташа и достает из шкафа большую бутылку шампанского. — Ты мне еще должна рассказать все в мельчайших подробностях! — Что?! — смущенно говорю я. — На такое я не готова. Раздается характерный звук вылетающей пробки. Наташа мастерски разливает игристый напиток по фужерам. Чокаемся, и я пробую на вкус. Впервые. — А еще расскажи, как вы с ним переспали, — выдает Наташа на одном дыхании, а я нервно давлюсь шампанским. — Тебе хоть понравилось? Пытаюсь вытереть напиток со своего лица и грозно смотрю на Наташу исподлобья. — Вообще-то мы с ним не спали, если ты об этом, — говорю злобно. — Оу, — искренне удивляется она. — Похвально. Разговариваем с Наташей обо всем на свете. Я не ожидала, что вот так запросто сможем с ней пройти эту ситуацию. Даже, наверное, странно все это. Снова остаюсь у Наташи в квартире с ночевкой, не хочу ее составлять да и сама не готова сегодня быть в одиночестве. — Надеюсь, Лар меня не выставит из квартиры, — говорит Наташа грустно, перед тем как лечь спать. — С чего бы это? — приподнимаюсь я на локтях. — Он щедрый, как ты и говорила и вряд ли оставит в беде… — Юля, запомни, — говорит строго Наташа, и я внимательно к ней прислушиваюсь. — Такие как Илларион с лёгкостью переступают через ненужных им людей. Выкидывают словно мусор, даже не перерабатывают. Наташа устало вздыхает, а вся напрягаюсь. Затем она меня нежно приобнимет за щеки. — Ты не волнуйся, тебе это не грозит. Не грозит? Выкинуть меня словно мусор, когда стану ненужной? Почему она так в этом уверенно? Мысли полностью захватывают мой мозг, и сон уходит прочь.