— Не волнуйся, дорогая жена, — сказал он. — Ты получишь свое достаточно скоро, но сначала нам нужно консумировать наш брак, не думаешь? Упоминание о нашей консумаций заставило меня напрячься. Этого не должно было случиться, но это происходит. Это происходит на самом деле. От этой мысли у меня и без того перехватило дыхание, но я кивнула, не в силах говорить из-за тумана, наполненного вожделением. Рука Гейвена опустилась вниз. Моя спина выгнулась дугой, когда он проник между моими складочками, и его пальцы стали влажными. Он перевел взгляд с того места, где держал пальцы, поблескивающие в слабом свете, падающем из окна, на меня. — Такая мокрая для меня, любимая, — сказал он самодовольно. Я судорожно втянула воздух и, прежде чем смогла придумать что-то, что заставило бы меня отказаться от беспричинного желания, которое я испытывала к нему, кивнула. — Это просто физическая реакция, — смущенно пробормотала я. Склонившись надо мной, он оперся на кровать по обе стороны от моей головы. — Продолжай говорить себе это, Ангел, и, может быть, когда-нибудь ты в это поверишь. На меня накатило головокружение. Я прикусила нижнюю губу, когда его бедра еще немного раздвинули мои ноги. Мурашки пробежали по моей коже в предвкушении. Стон вырвался у меня, когда его член заскользил по моей гладкой коже, раздвигая мои складочки с каждым проходом - потирая мой клитор и спускаясь обратно к моему входу, когда он сжал себя в кулак и направил горячую, твердую длину своего члена туда, где, я знала, я хотела, чтобы он взял меня. Мое тело было напряжено, так сильно, что я думала, что разобьюсь под ним вдребезги еще до того, как он войдет, но я заставила себя открыть глаза. Гейвен подался вперед, двигая бедрами, когда он медленно входил в меня, понемногу за раз. Я заерзала, чувствуя, что мне становится жарко. Его руки обхватили мои бедра и удерживали меня неподвижно, а затем, не сводя с меня глаз, он засунул свой член внутрь до конца. Мои губы приоткрылись со вздохом, когда он раскрыл меня. У меня болело, но это было не так уж плохо. Нет. Вместо этого, я чувствовала себя так, словно каждое нервное окончание внутри меня было охвачено огнем. Я тяжело дышала, когда моя спина прижалась к матрасу. Все, что обещал Гейвен - боль, удовольствие, желание, - было здесь. Внутри меня. Это вышло из-под контроля, и я не чувствовала ничего, кроме ослепляющей потребности. Почему он не двигается? — Пожалуйста, — захныкала я, когда он все еще не двигался. — Что пожалуйста, Ангел? Гейвен склонил голову набок и посмотрел на меня сверху вниз, на его губах играла ухмылка. Ну и порочный человек. Я чувствовала напряжение в его теле, его мышцы подрагивали, когда он держался ровно. Он хотел двигаться, но, несмотря на то, что Джеки сказала, что он сделает, он не взял меня с силой. Он не причинял мне боли. Он просто стоял совершенно неподвижно надо мной, но это, как я обнаружила, было еще хуже. — Трахни меня, пожалуйста, — умоляла я, двигая бедрами, когда потянулась и схватила его за предплечья. — Двигайся, — сказала я. — Сделай что-нибудь. С глубоким, мужским смешком, который эхом отозвался в его груди и в моей, он так и сделал. Гейвен отодвигался, пока почти полностью не вышел из меня, а затем быстрым движением снова вошел внутрь. Фейерверк заплясал у меня перед глазами, когда я крепко их зажмурила. Мое дыхание с дрожью вырывалось из груди, когда он начал делать более резкие движения. — Открой, — прорычал он. Мои веки снова приподнялись. — Хорошая девочка, — сказал он. — Продолжай смотреть на меня. Я продолжила. Я обнаружила, что захвачена не только его руками, но и его взглядом. Он вонзал свой член в мою киску неумолимо, безжалостно. Моя спина выгнулась дугой, и я застонала, прижимаясь грудью к его груди. Мои затвердевшие соски скользили по коже его грудных мышц. Я стиснула зубы, когда его руки снова начали двигаться вниз. Пальцы Гейвена снова скользнули по моим складочкам, и мои глаза расширились. Я чувствовала, как его член входит и выходит из меня, задевая подушечки своих пальцев, когда он потянулся к моему клитору. Что, черт возьми, он делает? Не успела я опомниться, как он вцепился в этот маленький комочек нервов у меня между ног, и при следующем толчке внутрь он вошел до самой рукояти и сдавил ее. Я закричала, когда он застонал и кончил внутри меня. Жар его спермы, наполняющей меня, довел меня до предела. Это было страшнее всего, что я когда-либо испытывала раньше. Я была поглощена. Мое тело затряслось. Моя спина согнулась. Мои конечности дрожали. И все же, когда мои губы приоткрылись и прозвучало что-то связное вышло так, что я выкрикнула его имя. Только его имя. Глава 21 Эванджелин Прайс была всем, чего я хотел. Открытость в ее взгляде вызывала привыкание, но еще более заманчивым был тот факт, что она, наконец, согласилась позволить мне поступать по-своему. Это была драка, и я получал от нее удовольствие. Она не сдалась под давлением, а стойко сопротивлялась. Мне не совсем понравилось, на что она пошла, чтобы сбежать, но я позаботился о том, чтобы это больше не стало проблемой. И теперь я был единственным оставшимся у нее выбором. Мое кольцо у нее на пальце. Моя сперма наполнила ее живот. Скоро, очень скоро я позабочусь о том, чтобы она унаследовала мое право править. Мой наследник. Она моя. Ощущение того, что я владею такой женщиной, было пьянящим, вызывающим привыкание. Она новый вид наркотика, которым я буду наслаждаться слишком хорошо в ближайшие месяцы, когда я буду трахать ее на каждой поверхности этого поместья, а затем приведу ее в свой холодный, темный развратный мир и поведу по еще более запутанным путям. Из всех вещей в этом мире очень немногие когда-либо по-настоящему принадлежали мне. Мои грехи были единственным исключением. Это было нечто совершенно другое. Она была лучше всего на свете, и я обнаружил, что меня переполняют почти первобытные эмоции. — Гейвен? — Ангел пристально посмотрела на меня. Она моргнула, когда замешательство отразилось на ее лице. — Ты в порядке? — Лучше, чем в порядке, — признал я. — Я снова проголодался, жена. Боже милостивый, как мне нравилось называть ее так. Моя жена. Моя невеста. Будущая мать моих детей. Вся сила, которую я искал, была в пределах моей досягаемости, и она была ключом. Глаза Ангела наполнились жаром, который соответствовал моему собственному. Как бы сильно она ни пыталась сопротивляться мне, ее тело уже поддалось желаниям, которые я мог разжечь в ней. Она была пламенной внутри, добровольной участницей моего разврата. Ее тело было мягким во всех нужных местах. Она отвернулась, бросив взгляд через плечо на часы на прикроватной тумбочке. Даже этого я не смог вынести. Я хотел отнять у нее все ее внимание. — Не надо, — скомандовал я. — Посмотри на меня. Мягкие ресницы затрепетали, когда она выполнила приказ, повернув голову в мою сторону так, что ее глаза снова были открыты и смотрели на меня. Она чертовски естественно подчинялась моим командам, хотя я не сомневался, что она бы воспротивилась, если бы я сказал ей об этом. Она считала себя равнодушной, возможно, даже независимой. Я знал, что это не так. Ей нужны мои приказы. Раздувание ее ноздрей каждый раз, когда я делал вдох, и то, как едва уловимо ее тело наклонялось ко мне, было достаточным доказательством. Моим глубочайшим желанием было подчинить ее каждой своей воле и стремлению, превратить ее в идеальную сабмиссив. — Я хочу сделать что-то новое, — сказал я ей. — Ты готова к этому? — Я не знаю, — ответила она. — Зависит от того, что это такое. Я ухмыльнулся и отодвинулся от нее. Вдавив ее в матрас, я на мгновение навис над ней, прежде чем опустить свой вес, пока воздух из ее легких не вышел. — Скажи "да", — сказал я. — Я не причиню тебе боли... пока ты мне не позволишь. — Я не хочу, чтобы мне было больно. Эти слова были такой милой маленькой ложью на ее языке. Я ухмыльнулся. — Да, хочешь, — я вдохнул ее запах. — Ты хочешь, чтобы я разорвал тебя на части и засунул свои пальцы в твое маленькое тугое влагалище. Ты хочешь, чтобы я вскрыл тебя и нашел все грязные, непристойные фантазии, которые ты хранишь внутри, и выпустил эти порочные штучки на волю. Она покачала головой взад-вперед в молчаливом отрицании. — Да, — настаивал я. — Ты ведешь себя невинно, но я знаю правду. Ты не можешь спрятаться от меня, жена, — Боже, мне нравилось это говорить. Я никогда не осознавал, насколько это опьяняюще - владеть женщиной таким образом, полностью обладать ею. — Тебе нравилось, когда я заставлял тебя делать эти ужасные вещи. Ты можешь перестать пытаться быть такой добродетельной. Со мной ты можешь быть тем, кем захочешь. Подлой. Злорадной. Непослушной. До тех пор, пока ты понимаешь, что единственный, кто будет владеть тобой, - это я. Я твой гребаный хозяин, Ангел. Твой муж. Скажи это. Ее губы приоткрылись, а глаза блеснули, когда она посмотрела на меня в ответ. — Ты мой муж. Ее голос слегка дрожал, но признание заставило мой член пульсировать. Боже, я хотел снова трахнуть ее в глотку. Засунуть свой член между ее пухлыми губками и душить ее своим стволом, пока слезы будет течь по ее щекам, и я кончу прямо в нее, наполняя ее своей сущностью. — Ты когда-нибудь слышала о стоп-словах? — спросил я, слегка приподнимая голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз с некоторого расстояния. Между ее бровями образовалась маленькая v-образная складка, а губы поджались. — Я слышала о них, но я никогда... Она замолчала, но я понял, о чем она говорила. Конечно, она никогда ими не пользовалась. Я усмехнулся. — Ты слышала об этом раньше, но не знала, что люди на самом деле это делали? — догадался я. Она кивнула. Внутри меня бурлили эмоции. Кто? Кто, черт возьми, рассказал ей о них? Как ее муж, я должен был нести за это ответственность, и меня охватило незнакомое раздражение. Ревность. Я безумно ревнивый. — Откуда ты узнала? Мой голос был ровным. Конечно, она не знала бы, какую ярость вызывала у меня мысль о том, что кто-то прикасается к тому, что принадлежит мне. Она отвела взгляд. — Это действительно имеет значение? — пробормотала она. Жгучая ревность всколыхнула мои внутренности, и моя хватка на ней усилилась. — Да, — прорычал я. Она покачала головой. — Просто забудь об этом. Схватив ее за подбородок, я вернул ее взгляд к своему лицу. — Я не забуду это, — предупредил я ее. — Я намерен настолько запятнать твой разум, что ты станешь самым ненормальным маленьким существом, когда-либо жившее на свете, Ангел, — сказал я честно. — Расскажи мне.