— Если бы я знала, что эти трое придут, я бы никогда не согласилась, — говорю Наталье. Она закатывает глаза. — Они только болтают, но не кусаются. Я смотрю на нее. — Скажи это моей ноге. — Я киваю в сторону поврежденной ноги. — Прости, над тобой они поработали. Адрианна — следующая, кто забирается внутрь и исчезает. — Но это потому, что они боятся тебя. — Она кивает в сторону люка. — Ты — следующая. Я бросаю на нее недоверчивый взгляд, так как думала, что смогу выкрутиться и уйти. — Я буду последней. Наталья качает головой. — Нет, не будешь. Я скриплю зубами и плетусь к люку, нервно поглядывая вниз. — Ты уверена, что это… Наталья пихает меня, сталкивая в люк. Я кричу, падая с горки на кучу грязного белья внизу. — Гадость, — говорю я, быстро выпрыгивая из нее. — Ты кричала? — Спрашивает Камилла. Я пожимаю плечами. — Наталья толкнула меня. Адрианна смеется. — Типичная Наталья. — Она с жалостью смотрит на меня. — Она сделала то же самое со мной, когда мы в первый раз использовали этот путь побега. Камилла выглядит смущенной. — Возможно, это моя вина. Я сделала это с ней в ее первый раз. Мы обе смеемся, когда Наталья появляется из люка, быстро выскакивая из кучи. — Я каждый раз ненавижу приземление, — говорит она, бросая взгляд на грязное белье. — Оно чертовски воняет. Мы все смеемся над этим, но нас прерывает свист Аниты. — Поторопитесь. Все уже в автобусе. Дверь в задней части прачечной ведет в закрытый двор, где припаркован микроавтобус. Элиас прислонился к нему, скрестив руки на груди. Его ноздри раздуваются, когда он видит Наталью. — Заставила меня ждать, Гурин, — говорит он, отталкиваясь от автобуса и направляясь к ней. Он обхватывает ее одной рукой и прижимает к себе. — Никогда больше так не делай, — говорит он угрожающим тоном. Я хмурю брови и уже собираюсь что-то сказать, когда Камилла затаскивает меня в автобус. — Что происходит с этими двумя? Камилла качает головой. — Я не знаю, но когда я ее спросила, она стала защищаться. Адрианна наклоняется вперед. — Если я что-то знаю о Наталье, то она расскажет обо всем в свое время. Если ты надавишь на неё, она сорвется. Я сажусь рядом с Камиллой и спрашиваю: — Однажды ты спросила Наталью, рассказывала ли она мне о том, что с ней сделал Элиас. Что он сделал? Камилла встречается со мной взглядом, а затем переводит глаза на Адрианну. Адрианна пожимает плечами. — Это не совсем секрет. Камилла вздыхает. — Элиас годами мучил Наталью. Он обзывал ее, причинял ей физическую боль, унижал на глазах у всех. — Она бросает взгляд в переднюю часть фургона, где Элиас усадил Наталью к себе на колени. — Этот ублюдок даже пару раз довольно сильно ударил ее ножом. Я ахаю от этого. — Какого хрена? Вмешивается Адрианна. — Он сказал, что ей нужно преподать урок за то, что она любимица учителя. Камилла кивает. — Он был полным придурком по отношению к ней с четвертого класса, может быть, до прошлого года, когда всё стало спокойней. — Она хмурит брови. — Он даже вроде как оставил ее в покое в конце прошлого года. Я смотрю, как он играет с волосами Натальи, сидящей у него на коленях. — Мы не можем понять почему. — Камилла пожимает плечами. — Но после того, как ты дала ему отпор, что-то изменилось, и он снова начал издеваться над ней. Наталья замыкается в себе каждый раз, когда мы поднимаем эту тему, и не хочет это обсуждать, но у нас есть ощущение, что он что-то имеет против нее. — Например? — Спрашиваю я. Адрианна качает головой. — Мы понятия не имеем. Хотелось бы знать. — Мне кажется, он запал на нее, — говорю я, как бы про себя. Камилла смеется, думая, что я шучу. Когда я серьезно смотрю на нее, она качает головой. — Не может быть, чтобы Элиасу так нравилась Нат. Он был чертовски жесток на протяжении многих лет. — Только то, что я вижу как посторонний человек. — Я пожимаю плечами. — Это была моя первая мысль, когда он подошел к нам в коридоре в тот день. Адрианна задумчиво смотрит на меня. — Черт, может, Ева права. — Она качает головой. — Это звучит чертовски безумно, но мы были слишком близки к этому все эти годы. Я киваю. — Не говоря уже о том, что когда Элиас напал на меня в коридоре… — Что? Когда это произошло? — Спрашивает Адрианна. — На прошлой неделе, я рассказывала Камилле. — Я прикусываю губу, вспоминая, как Оак пришел мне на помощь, только для того, чтобы обхватить пальцами моё горло. — Но кое-что, что он сказал, было странным. — Что это было? — Спрашивает Камилла. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Он сказал «Наталья — моя, чтобы мучить, и всегда была моей. Моя, ты поняла?». Он произнес это как ревнивый бойфренд. — Какого хрена? — Говорит Адрианна, качая головой. — Если этому парню нравится Наталья, то он больной на голову из-за того, как он обращался с ней все эти годы. Я киваю в знак согласия. — У него явно есть проблемы.