– Мы вместе, – решил Ян. – В кузове. – Вам решать, – равнодушно сказал водитель и пошел к машине. * * * Уолр вошел в медотсек, где Соколовский, Вальц и Горчаков сидели у лабораторного столика, накрытого чистой одноразовой пеленкой. Края пеленки свисали почти до пола. – Тук-тук! – жизнерадостно сказал Уолр, поблескивая черными стеклышками очков. – Можно мне выпить спирта вместе с вами? – Почему выпить спирта? – возмутился старенький доктор. – Если я поляк, то я должен пить спирт? Уолр смущенно развел руками: – Простите, если я вас обидел. – Нет, вы скажите, откуда вам пришла в голову эта нелепая мысль? – не унимался Соколовский. – Если скажу – возьмете в компанию? – спросил Уолр и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Во-первых, если русский, поляк и немец сидят за одним столом, то они могут говорить об истории, могут говорить о женщинах или могут пить. Вы молчали. Значит, вы пили. Во-вторых, у меня очень чуткое обоняние. Мои предки, как вам известно, были практически слепы… Доктор вздохнул и достал из-под пеленки пластиковую кювету. В той стояла маленькая пузатая бутылка, три мензурки и нарезанные маленькими кусочками хлеб и сало. – Но это не спирт, – обиженно сказал доктор. – Это прекрасная польская водка. «Выборова». Лучшая водка в мире. – Неплохая, – сдержанно сказал Вальц. – Ха-ха, – сказал Горчаков. – Вы еще скажите, доктор, что водку в Польше изобрели. – Да, – с вызовом ответил Соколовский. – Именно так. А еще у нас готовят самый лучший борщ. – Борщ нормальный, – не стал спорить Горчаков. – Кхм, – хмыкнул Вальц. Судя по его лицу, он вообще не понимал, как можно спорить о вкусе борща. Соколовский тем временем достал из шкафчика с лекарствами еще одну мензурку, с сомнением глянул на Уолра: – А вам можно алкоголь? – У нас есть напитки из перебродивших фруктов, – ответил Уолр с достоинством. – Но я хотел попробовать земные крепкие напитки. – Можете заглянуть ко мне, – сказал Горчаков. – Одна из привилегий командира – бар с алкоголем. Исключительно для снятия стресса и торжественных ситуаций. – А привилегия доктора – синтезатор медицинского спирта, – ухмыльнулся Соколовский, наполняя четвертую емкость. – Но это – водка. Лучшая водка в мире, как я уже сказал! На этот раз ему возражать не стали. Люди подняли мензурки, Уолр скопировал их жест и радостно произнес: – На здоровье! Соколовский одобрительно кивнул. Люди выпили, Уолр, после секундного колебания, тоже. Поморщился и потянулся за кусочком хлеба, решительно отказавшись от сала. – И как? – спросил Горчаков с любопытством. – Вкус не самый обычный, – дипломатично ответил Уолр. – Но интересно. Мне как изучателю людей… я правильно сказал? Исследователю! Как исследователю людей надо знать и эту часть культуры. А откуда взялся этот обычай? – Вы и про обычай знаете? – поразился Гюнтер. – Вы хороший изучатель, Уолр. На кораблях военно-морского флота Земли доктор всегда пользовался особой популярностью из-за запасов спирта… – Да не в этом дело, – сказал Валентин. – Это именно традиция, возникшая после первого межзвездного полета. Еще с двигателями Козерюка. Перед возвращением было несколько технических сбоев, командир колебался, стоит ли начинать прыжок или продолжить тестирование систем. По-хорошему, стоило продолжить, но два члена экипажа были в тяжелом состоянии. Командир с навигатором пошли советоваться к доктору. В ходе совещания они выпили чуть-чуть медицинского спирта и решили прыгать. Все прошло хорошо, ну а космонавты – люди суеверные… – Но вы пьете с оружейником! – заметил Уолр. – Наш навигатор несовершеннолетний, – усмехнулся Горчаков. – Поэтому я временно произвел Гюнтера в навигаторы, это его вторая, резервная специальность. Правильно я рассказываю, Марк? – Я слышал эту историю, – произнес из-под потолка голос искина. – Я не могу судить, насколько она верна, но в тех или иных вариациях ее часто рассказывают. Если же вы спрашиваете о временном назначении Гюнтера Вальца навигатором – я подтверждаю этот факт. Соколовский тем временем аккуратно прибирал на импровизированном столе. Водка и остатки закуски отправились в холодильник, к лекарствам и запакованным контейнерам с биоматериалами для медицинского принтера. – Думаю, вы пришли не только для того, чтобы испытать действие тридцати граммов алкоголя на свой организм, – сказал Валентин. – Вы хотите что-то спросить или рассказать, уважаемый Уолр? – Я хочу посоветоваться, – сказал Уолр. – Думаю, что мы можем обсудить все вчетвером… уважаемый искусственный разум не передаст кому-либо наши слова? – Все записи в присутствии командира подлежат просмотру только при разрешении командира, – отозвался Марк. Уолр задумчиво потеребил пушистый подбородок. – Настоятельно прошу не отключать меня от лазарета, – сказал Марк. – Вам могут понадобиться мои логические способности. К тому же при отключении я буду испытывать психический дискомфорт, а зачем вам нервничающий робот? – Мне не нужен, – решил Валентин. – А вам, доктор? – Нет-нет, – замотал головой Соколовский. – Я даже нервничающих людей опасаюсь. – Мне тоже не нужен, – сказал Вальц очень серьезно. Казалось, что оружейник-навигатор искренне развлекается ситуацией, но как-то так очень спокойно, на свой манер. – Я согласен с вами, – решил Уолр. – Итак. Командир, меня тревожит присутствие в экипаже Третьей-вовне. – Всех и всегда тревожит Ракс, – согласился Валентин. – Одна из самых древних цивилизаций космоса. Если не самая древняя… При этом упорно живущая только на одной планете. – И прячущая свой истинный облик. – Соколовский сокрушенно покачал головой. – И ничего не говорящая о своей планете! – Все что-то скрывают, – согласился Валентин. – Мне приятно, что Халл-три ничего не таит от друзей по Соглашению… ну, конечно, когда вы не в почве. – Ха-ха, – сказал Уолр. – Ценю человеческую иронию! Командир, я хочу обратить ваше внимание не на общую скрытность Ракс. Меня тревожат не особенности их цивилизации, а то, что они направили вовне планеты третью особь. Хоть мы и не знаем, с чем это связано, но Ракс поступают так лишь в самых крайних случаях, которые все наперечет и происходили в момент серьезнейших кризисов вроде нашего конфликта с дорогими и любимыми предками Халл-один. И вдруг – Третья-вовне! По пустяковому, казалось бы, поводу, ничтожному совпадению! – У меня, кстати, есть прелюбопытнейшая версия, почему Ракс так не любят отправлять своих эмиссаров вовне, – вдруг оживился Соколовский. – Полагаю, запрет космической экспансии у Ракс и впрямь имеет какую-то причину. Именно поэтому они запрещают улетать с планеты более чем двум особям – чтобы те не смогли создать новую колонию и размножиться. – Позвольте, доктор, но двум же разрешают, – с сомнением заметил Вальц. – А они трехполые! – торжественно сказал Соколовский. Все оторопело посмотрели на доктора. – Это крайне редкий случай, согласно моим базам данных, – не выдержал Марк. – Очень ограниченное число видов используют трехполое размножение, и среди них есть лишь два разумных. – Доктор, Ракс покидают свою планету в искусственных телах! – сказал Валентин. – Какое размножение, если один будет Человек, другой Халл, а третий, простите, Феол? – Это скафандры! – Соколовский погрозил командиру пальцем. – Неужели вы не поняли? Ха-ха! Скафандр, а внутри сидит какой-нибудь разумный таракан. – Трехполый разумный таракан внутри прекрасной Ксюши… – зачарованно сказал Валентин. – Я обязательно расскажу вашу теорию Матиусу. Хотя нет, знаете, расскажите ему вы! Он так интересуется космической биологией, он оценит! – Расскажу, – пообещал доктор. – Простите, что перебиваю, это крайне любопытно, – сказал Уолр. – Я обдумаю на досуге. Повторю, они отправили вовне третью особь! Причины понятны – одна особь находится на станции вблизи Невара, она нужна для продолжения наблюдений. Вторая особь присутствует на сессии Соглашения, и ее отзыв также нежелателен… Важны не причины, а основания для такого решения. Все предыдущие случаи происходили в ситуации, когда Галактике грозила межзвездная война. – Сейчас конфликтов между сторонами Соглашения нет, – осторожно сказал Валентин. – Цивилизации третьего уровня и ниже нам угрожать не могут. – Значит, Ракс предполагают внешнюю угрозу, – сказал Уолр. – И предполагают это всерьез. – Мы все предполагаем, дорогой Уолр, – произнес Гюнтер. – Поверьте, наш корабль неплохо защищен и умеет обороняться. – А я, со своей стороны, могу вам обещать, – сказал Валентин, – что при малейшей опасности мы уйдем в «кротовью нору». Преследовать корабль в «кротовьей норе» бесполезно, как вы понимаете. Мы же, по сути, вообще исчезаем из Вселенной, чтобы возникнуть в ней вновь в другом месте. – О да, – кивнул Уолр и усмехнулся: – «Нора» – это всегда безопасность. Спасибо, командир. Я хотел просить вас именно об этом. Ракс, как мы знаем, не заботятся особо о безопасности своих посланников. Ради получения информации Ксения будет готова умереть… вы же в курсе, что у них есть свои, крайне эффективные и компактные устройства мгновенной связи с материнской планетой? Ни один мускул не дрогнул на лице Валентина, когда он с мягкой улыбкой соврал: – Конечно, Уолр. – Я ценю жизнь, – продолжал Уолр. – Но если возникнет ситуация, когда мы, ученые, будем находиться на планете, а вам придется уйти… не раздумывайте. Уходите. Информация о происходящем действительно важнее нашей судьбы. – Вы уверены, что мы станем свидетелями вмешательства… – сказал Валентин. – Я понял вас, Уолр. Я не буду колебаться. Хотя будь моя воля – я бы вас никуда не пускал, наблюдали бы с орбиты. – О, будь моя воля… – Крот рассмеялся. – Я бы побывал на Земле. Система Невар – это не моя специализация. Он снял черные очки и обвел взглядом присутствующих. После чего с обезоруживающей откровенностью сообщил: – Я людей люблю. Мы с вами единственные в Соглашении, у кого есть чувство юмора… и, кстати, кто употребляет алкоголь.