– Но не буду скрывать, мы бы хотели задать вам несколько вопросов! – тут же вступила Лола и подставила ему микрофон. «Ишь ты, бойкая какая!.. И дерзкая!» – почему-то одобрительно отметил про себя начальник. – Почему до сих пор не предъявлено официальное обвинение вашему единственному подозреваемому Лоренцио Биочелли? – не заставила себя ждать журналистка. – Почему же, предъявлено, и уже давно, – ехидно заявил Коррадо. – И какое же, можно узнать? – уточнила Лола. – Конечно! Это кража историко-культурных ценностей. Мы Биочелли возвращаем обратно в Рим, это не наш человек, – нарочито буднично проговорил начальник. – Как?! – одновременно воскликнули обе девушки, вытаращив глаза. Лица их выразили глубокое изумление, чем здорово потешили шефа. – А на каком основании?! – нашлась Лола. – Его же опознала Барбара! – А вы неплохо информированы! – усмехнулся Коррадо. – Но сравнительный анализ ДНК показал, что Лоренцио не было ни на одном месте преступления, и я склоняюсь к тому, что Барбара просто ошиблась. – Так у вас не осталось подозреваемых! – ахнула Лола. – Но ведь есть еще ваше чудище! – съязвил Коррадо. – Самое интересное, что оно действительно есть! И я его видела очень хорошо! – ничуть не смущаясь, объявила журналистка. Зазвонил телефон начальника, он сразу схватил мобильник, оставив Лолину фразу без ответа. – Пронто! – После первых же услышанных слов лицо его изменилось и выразило откровенное удивление. Журналистки озадаченно переглянулись, и даже Стефано обескураженно подался вперед. – Его уже ищут наши, но, видимо, надо объявлять в официальный розыск! – Он покосился на представителей СМИ, о чем-то раздумывая. Лола и Дана обратились в слух. – Вы же Луиджи вживую видели, так что, если столкнетесь с ним невзначай, сразу сообщайте нам! – распорядился шеф. Было заметно, что начальник взволнован, и Лола решила воспользоваться моментом. – Так теперь Луиджи в подозреваемых, я правильно поняла? Но на основании чего? – Только что Барбара увидела ваш репортаж и опознала Луиджи как второго бандита! – Коррадо решил, что нет смысла скрывать это от журналистов, все равно заявление о розыске будет сделано сейчас же. Из коридора донесся шум приближающихся шагов, в дверь кабинета постучали. – Войдите! – с неохотой проговорил Коррадо, который не хотел давать последующие распоряжения в присутствии папарацци и уже жалел, что еще их не выпроводил. В центре прохода стоял поникший Луиджи, полные щеки его побледнели и приобрели синеватый оттенок, чуть сзади, по обе стороны от него – Бьяджо и Франческо. Только теперь Лола заметила, что парень широк в плечах настолько, что занимал весь дверной проем. При виде такой картины Лола не выдержала, осторожно включила скрытую камеру, спрятанную в сумке, и повернула ее глазком к входу. На ее копошение никто не обратил внимание, взгляды всех присутствующих были прикованы к Луиджи. – Молодцы! – похвалил шеф подчиненных и с облегчением хмыкнул. – И на этой радостной ноте мы закончим интервью с представителями СМИ и приступим к нашей основной работе. Я надеюсь, что вам все ясно? – Он протянул Лоле руку на прощание. – До свидания! Глава 25 Лола со своей командой под присмотром дежурного вышла из участка полиции. Они настолько ошалели от услышанных новостей, что, забравшись в машину, растерянно затихли. – Значит, что у нас получается, – первой заговорила Дана, – преступник Луиджи?! – И мы его первые увидели тогда у дома Пальмиры, не зная еще, что он убийца! – продолжил Стефано, вытаращив глаза. – Хорошо, что засняли! У нас уже есть кадры с личностью преступника! – гордо заявила Лола. – Подожди с такими выступлениями! По-моему, нет еще ясности, особенно если учесть, что Барбара и Лоренцио опознала, а он, оказывается, ни при чем! – напомнила помощница. – Надо срочно в эфир выходить! – завелась начальница. – Пока только мы знаем о том, что произошло. А у меня и кадры из офиса начальника есть, с момента, когда Луиджи привели! – Лола достала из сумки маленькую камеру. – Да ты что! Неужели не побоялась включить! – обомлела Дана. – Нельзя это видео выкладывать! Потом проблем с полицией не оберешься! – попытался утихомирить подруг Стефано. – Давай хоть посмотрим сначала, может, там и не видно ничего, – предложила Лола. Они подключили камеру к ноутбуку – в дверном проеме кабинета начальника полиции стоял Луиджи, по бокам возвышались Бьяджо и Франческо. – Обратите внимание, на нем нет наручников! Это очень странно! – подметила Дана. – А мне странной показалась реакция полицейских на похвалу шефа. Вот посмотрите, они как будто удивлены даже! – Стефано для большей убедительности ткнул пальцем в экран. – Все поняла! – догадалась Лола. – Просто Бьяджо и Франческо еще не были в курсе, что Барбара опознала парня! Они были посланы искать его как свидетеля и еще не знали, что поймали преступника! Поэтому и наручников нет! – разложила по полочкам начальница. – Я согласна, что с таким эксклюзивом тянуть нельзя, но мы ничего не знаем ни про самого Луиджи, ни про мотив убийства! – засомневалась Дана. – Сделаем, как всегда! Я выскажу предварительные версии и подчеркну, что это только наши предположения! – И какие же мотивы ты можешь предположить? Зачем, по-твоему, этому парню понадобилось зверски убивать двух женщин и похищать Барбару?! – ехидно поинтересовалась Дана. – А вот… например… – Первый раз в жизни Лола не знала, что сказать. То, что поведал Луиджи, было настолько невероятным, что ошеломленные его рассказом полицейские находились в полном недоумении и озабоченности. Несмотря на трагический ужас рассказанного, поверить парню можно было только в одной части его истории, в остальном даже видавшие виды полицейские были шокированы преподнесенными им невообразимыми подробностями. – Надо очную ставку делать, – твердо произнес начальник, – другого выхода не вижу. Жаль, что сейчас на допросе психолог не присутствовала, глядишь, и подкинула бы какую идею. Все нужные распоряжения были отданы, и теперь оставалось только ждать. Даже Коррадо не мог справиться с накрывшей его тревогой и не отходил от окна в предчувствии самого нехорошего. Напряжение достигло наивысшей точки, когда в участок привезли Барбару. Он видел, как из машины выпрыгнули журналисты, которые, оказывается, еще никуда не уезжали, как рванули навстречу Джесике и Монике, которые привезли Барбару, и как те ловко отодвинули папарацци и быстро завели девушку в участок. Слава тебе господи, что не стали разговоры городить с журналистами, видимо, поняли серьезность момента, подумал начальник. Барбаре специально не сказали, зачем ее вызвали в полицию, чтобы не терять момент неожиданности, так как было решено как бы невзначай показать ей Луиджи. Коррадо знал, что сейчас из дальней комнаты навстречу девушке должны вывести парня. «Хоть бы не перепутали ничего и сделали как договорились», – он открыл дверь своего кабинета. Со стороны входа по коридору неуверенно шла Барбара с сопровождающими, одновременно в другом конце появился Луиджи с охранником. Увидев парня, Барбара замерла на секунду и вдруг бросилась к Монике, как будто ища защиты. – Это он, он! Я же говорила вам уже! – Она забилась в истерике в руках психолога. – Тихо! Тихо! – приговаривала Моника, обнимая девушку. – Барбара, ну зачем ты так?! Я им все рассказал! – Луиджи шагнул навстречу. – И что значит «он», когда ты сама… Его фразу заглушил вой Барбары, трясущейся в исступлении. Голова ее дернулась, открытый рот ловил воздух, тело обмякло. Ее вовремя подхватили психолог и Джесика. После кутерьмы с упавшей в обморок Барбарой и криками Луиджи, который тоже впал в нервное состояние, Коррадо остался один с психологом. – После того, что вы сейчас видели, и с учетом всей информации, которую получили, что вы, как профессионал, можете сказать по этому поводу? – Коррадо наконец задал психологу вопрос, который давно прожигал его душу. – Да, бывают такие случаи, и они описаны в специальной литературе, – проговорила Моника. – Конечно, здесь еще многое предстоит выяснить, но что-то подобное я уже начала подозревать. – А я вот до сих пор как-то не могу смириться и поверить… И боюсь, что здесь даже криминалисты не помогут. Получается, что ее слово против слова Луиджи. Глава 26 Наверное, Барбара когда-то любила свою мать и, зная, что не сможет без той прожить, подчинялась ей во всем. И именно это вечное состояние подчинения постепенно вызывало в девушке такое неприятие родительницы, что с годами оно превратилось в лютую ненависть. С тех самых пор, как она себя помнила, ей не разрешалось иметь не только своего мнения, но и желаний. Все и всегда решала Пальмира.