Глава 1 Ради ненависти, как и ради любви, можно пожертвовать всем. ©Илья Николаевич Шевелев Голова кружилась, а во рту все ещё стоял мерзкий привкус того отвратительного по…хм, напитка, который в меня влили несколько минут назад. Если у меня когда- нибудь будут дети, я под страхом смертной казни запрещу им ходить в клубы. И сама ведь не была там ни разу в жизни — я не поклонница подобных заведений, но сегодня знакомая с работы оказалась упорнее. И вот сейчас я пожинаю плоды этого упорства — опоили, наговорили всякого бреда, буквально выдавили из меня разрешение на какой-то странный «перенос», и теперь я стою в одном легком, почти коктейльном платье, чувствуя холод от бледно-серых каменных стен наедине с неприятным высокомерным красавчиком, глядя на лицо которого хочется нашарить в сумочке пистолет. — Ты же сама хотела новой жизни, начать все с чистого листа! Так чем же ты недовольна?! Я предупредил тебя, что все устрою, — смешок мужчина, как и мерзкая улыбка на четко очерченных тонких губах отдались в теле неприятным холодком. Что вообще происходит? От того, чтобы сорваться в позорную истерику меня удерживало только чувство собственного достоинства и мысль и том, что притащивший меня неизвестно куда мерзавец с замашками маньяка только этого и ждет. Страшно ли мне тогда было? Не то слово. Словно я попала в липкие сети тумана собственного кошмара, в который нет входа больше никому, откуда нет выхода. Будто меня похоронили заживо, и сейчас зачитывают эпитафию, прилаживая могильный камень, чтобы не выбралась. — О чем же вы могли предупредить меня? — голос звучал ровно и глухо — я боялась, что он сорвется, превратится в предательский комариный писк. — Я первый раз увидела вас сегодня у бара. Впрочем, обмануть, опоить и похитить — это довольно нетипично даже для посетителей наших злачных клубов. На лице мужчины играла все та же хищная улыбка — его невероятно забавляли и мои слова, и вся эта ситуация: — Помнишь переписку, в которой ты делилась всеми своими переживаниями? Переписка? И причем же здесь, позвольте, сообщения в социальной сети? Неужели все-таки на маньяка нарвалась? Пальцы задрожали, и я с трудом подавила рвущийся наружу крик, хотя хотелось скорее завыть. — Откуда же вы об этом знаете? Я общалась с девушкой по имени Лена, — прищурилась, делая незаметный шаг назад. Говорила, уже понимая, что ошиблась. Я же всегда была скрытной и осторожной, и в жизни, и в интернете, так почему вдруг изменила своим принципам? Дура… Только вот самоедством заниматься поздновато. Театр абсурда., раньше я читала о таких ситуациях только в желтой прессе, да и то веры кричащим заголовкам не было. Кто он такой? Сумасшедший миллионер? Экстрасенс? Работорговец? Впрочем, кажется, моего похитителя все это только насмешило. Ноздри тонкого, можно сказать — аристократического носа хищно затрепетали, будто он к чему-то принюхивался. — Подумаешь, Лена. Это интернет, дорогая, там можно стать кем угодно. — «Ах Лена, если бы ты знала, как мне все надоело! Хочу уехать куда-нибудь подальше, где меня никто не знает. Начать все с чистого листа», — помнишь мой ответ? — «Подожди немного, скоро в твоей жизни наступят перемены». — Вот они, перемены, Ульяна. Наслаждайся новой жизнью. С этими словами сумасшедший исчез — прежде, чем я смогла произнести хоть слово и вообще хоть как-то прийти в себя. А я осталась одна перед дверью, вырезанной, казалось, прямо в этом могильно-сером камне. Ноги подкосились, и, чтобы не упасть, пришлось опереться о стену. В голове было пусто-пусто. Ведь это неправда, это все не со мной, так не бывает… Но откуда пришло четкое понимание о том, что я действительно в другом мире, более того, я и мыслю сейчас не на русском языке. А тот, кто меня привел себя, являлся достаточно типичным представителем расы даэрмонов — или, если уж проводить аналогии — демонов. Демонов, которые отличались неограниченными магическими возможностями, огромной продолжительностью жизни, самомнением, жестокостью и нетерпимостью к слабым, особенно, к людям. Из горла вырвался истеричный смешок. Да я счастливчик. Страшно предположить, зачем же меня сюда привели… Да только паниковать и унывать подолгу было не в моих правилах. Увы, для меня в любом мире рецепт выживания один — называется «помоги себе сам». Потому что больше никто не поможет. Что люди, что эти демоны… везде есть жестокие твари. Сам факт произошедшего уже воспринимался куда более сглажено и спокойно, и даже если это было чье-то воздействие — я был за него благодарна. Старинная деревянная дверь, окованная металлическими полосами, оптимизма и уверенности в светлом будущем не внушала. Но оставаться здесь, на каменных ступенях, с медленно подступающим к ним густым туманом, было еще страшнее. Не было больше ужаса — как же так, зачем, почему со мной — внутри все заледенело, как когда-то в детстве, оставляя только одну четкую цель — выжить любой ценой. Если это все же не галлюцинация, не злая шутка… Ведь я не верила, никогда не верила в сказки, и даже не задумывалась о них, а сейчас откуда-то точно знаю — это не игра, а реальность, Уля. Глаза боятся, руки делают. Стоило прикоснуться к потемневшему от времени дереву, как дверь с подозрительной лёгкостью приоткрылась, и я оказалась в огромном, белом зале, образовавшем форму кругу. Дверь за спиной бесшумно затворилась и полностью слилась со стеной — отрезают любые пути назад? Мысль вызвала горькую усмешку. А в стенах этого непонятного зала появились новые двери, ровно девять высоких чуть мерцающих в полутьме дверей. За исключением их, зал был абсолютно пуст. Я обернулась, чтобы убедиться — мне не показалось, дверь действительно исчезла. И в этот момент впервые стало по-настоящему не по себе, несмотря на всю броню отчуждения, которой я так старалась себя закутать. Но стоять и рефлексировать и дальше не имело смысла, и я медленно пошла по кругу, внимательно рассматривая двери, но пока что не решаясь открыть какую-либо из них. Двери были самые обычные, деревянные, без каких-либо узоров, только на каждой из них светились голубоватым светом странные символы. Алильен Девушка не видела, как высоко на потолке ярко вспыхнули в темноте багряным отблеском чужие, хищные глаза. Тонкий, чуть свернутый после переломов нос втянул жадно воздух, улавливая запах человека. После стольких лет! Последний раз эти мерзавцы подкармливали его ещё тогда, когда дверей было только семь. За эти годы они вытянули из него энергию ещё на две. Сколько ему осталось? Алильен уже едва соображал от жажды, видя, как глупая девица сама идет в расставленную ловушку, направляясь прямо в центр, где подготовлена пентаграмма. Ну же, ближжже, прелесссть моя! Интересно, это тоже будет трепыхаться, орать, рыдать, угрожать и просить пощадить? Каждый раз одно и то же, уже скучно, право слово… Мужчина замер, чувствуя, как рассеивается темная пелена, закрывающая от посторонних взглядов его прикованное к потолку тело… Ещё шажок! Рыкнул довольно, чувствуя, как стукнул по ноге хвост. — Ну здравствуй, жертва, — обманчиво мягкий, вкрадчивый голос разнесся по залу, отражаясь эхом от стен. — Вижу, обо мне решили позаботиться, чтобы не сдох раньше времени, и привели ходячую энергию… очень любезно… Девица задумчиво обвела взглядом помещение, поправила странный пояс на сомнительного вида платьице и, наконец запрокинув голову к своду потолка, насмешливо заметила: — А не подавишься, котик? Дерзкая… и разрисована, как дикари с окраин… неужели притащили воровку или и вовсе девицу невнятной профессии? Тьма все еще укутывала его, скрывая избитое, изуродованное тело, ободранные когти и потерявшее человеческий облик лицо. Глупая девчонка. Не стоит злить того, чьей силы не знаешь… — Нисколько, мое единственное блюдо… — ловушка захлопнулась, засияв алым и обездвиживая болтливую жертву. Ему правда было жаль…немного… но выбирая между ею и собой, он выбирал себя. Дерзкая маленькая мышка… — У нас с тобой просто нет выхода, мышка, — ответил устало, — тебя все равно не выпустят отсюда, так что не порть мне аппетит истерикой, ладно? Ульяна Истерики, в общем, и не наблюдалось. Наверное, потому, что мне все ещё казалось, будто это какой-то странный дурной сон. На потолке, в центре точно такой же пентаграммы, как на полу, был прикован человек. Хотя, наверное, всё-таки не человек. Не бывает у людей хвоста и когтей. Да и… может ли такое быть, что это тоже даэрмон? Демон? Когти и хвост были не самым пугающим атрибутом в его облике. Даже страшные раны на лице и теле не отталкивали и не пугали так сильно, как светящиеся красным глаза. В них было столько ненависти и злобы, что я невольно сглотнула, ощущая себя пресловутой мышью в хорошо расставленном капкане. И вдруг поняла, что не чувствую собственного тела, не могу пошевелиться. Совсем. Алильен Теперь она всё-таки испугалась…но держала себя в руках. Странно, но когда девчонка увидела его, ни тени отвращения не отразилось на лице — только бесконечное удивление. Тонкая струйка ее энергия вошла под кожу, оттаскивая его вновь от грани безумия и облегчая боль. Всего с нескольких нитей силы! Такого еще не было… Мозг заработал с небывалой скоростью, перестраивая уже продуманные планы. Слишком теплая энергия у мышки, слишком много сил она дает. Бессмысленные жертвы тут ни к чему, и лучше поставить на один ход все, включая жизнь, чем прозябать ещё сотни лет, выпив эту сладкую энергию за раз и немного облегчив муку. Теперь он заговорил по-другому, мысленно. — Мышка. Слушай меня внимательно. У нас есть только один шанс уйти отсюда живыми. Не скажу невредимыми… назад, туда, откуда они тебя забрали — ты не вернешься. Там ты уже мертва для всех, они всегда так делают. Но если ты добровольно дашь мне своей энергии я смогу вырваться и заберу тебя с собой. Клянусь своей силой, Я, Алильен, Первый наследник демона-императора! Помоги мне, мышка… — в алых глазах, оттеснив жажду, мелькнула боль. Прошли те времена, когда он ненавидел всех подряд людей… — я никогда никого не просил… Почти тысячу лет он был заперт здесь, в этом зале. И все, что у него оставалось — это ненависть. К тем, кто запер его здесь и продолжал измываться над его телом. К тем, кто использовал его силу для своих целей. Он ненавидел даже жертв, которых приводили к нему, чтобы он мог восполнять потерянную энергию. Они были слишком жалки, чтобы испытывать к ним что-то другое. Только эта ненависть и дикое желание вырваться из плена не позволяли ему отправиться за грань безумия. Только благодаря этому сильнейшему чувству он до сих пор жив. Но эта странная мышка, отдавшая ему слишком много энергии для обычного человека, что-то задела в нем. Можно попробовать, попытаться вырваться отсюда. Сейчас. Только придется взять ее с собой. Без нее ничего не получится, слишком уж он обессилил. Впрочем, придумает. Все придумает, разрешит, выцарапает свою жизнь и судьбу из этой ямы, главное, чтобы она согласилась, и сделала это абсолютно добровольно. Алильен прищурил глаза, прикидывая, хватит ли у него сил уйти от преследования в одну из тех нор, которые он когда-то заготовил на крайний случай. У наследника всегда было слишком много врагов, а про жестокость демонов не зря слагают легенды. Слабым нет места в Закатной империи, там нет места ни жалости, ни любви, ни родственным чувствам. Там могут вспороть горло за одно неосторожно сказанное слово. А он… один лишь раз показал слабость. Знал, что брат мечтает занять его место, но промолчал. Отпустил, когда надо было добить, зная, что отец никогда не вмешается в их разборки. И жестоко за это поплатился, и платит уже не одну сотню лет. Обескровленные губы кривятся в жесткой ухмылке, но он отворачивается, отчего-то не желая пугать мышку. Брат, ты не знаешь, какого монстра взрастил… Пощады не будет. Никому. Он пропитался тьмой с ног до головы, но эта девочка не дала сейчас сорваться на дно бездны, откуда нет возврата. Он не поверил, когда снова опустив взгляд наткнулся на спокойный, серьезный взгляд лучисто-серых глаз. Будто развязное поведение было маской. И пока не услышал тихое и твердое — она говорила на тармине — языке даэрмонов — с жутким акцентом: — Я, Ульяна Дарова, согласна отдать добровольно часть своей силы демону Алильену. И мир потонул в ярком взрыве сверхновой, в потоке чистой энергии, которая возрождала к жизни. Двери потрескались, сила, что текла через них в другие миры, была слишком огромной, мосты соединяющие комнату и алтари, взорвались. Поэтому когда маленькая серая точка тихо пропала, никто даже и не заметил. Ульяна Похоже, это все же не сон. Во сне не бывает так больно. Этот демон, которому я добровольно разрешила взять мою энергию, лишь только блеснул глазами, и мир взорвался. Яркая вспышка белого света ослепила и пронзила тело болью. Я ещё не поняла, на что именно я согласилась, но почему-то безоговорочно поверила Алильену, что назад я уже не вернусь, а если бы я отказалась, то он просто убил бы меня, в этом я тоже не сомневалась. Алильен В себя приходить было трудно и больно. Больно — потому что болело все…даже то, что болеть не могло. Хвост, ободранные крылья, израненное тело, глаза и рот. Но при этом тело буквально переполняла энергия. Она усмиряла тьму в душе, давала возможность хоть и с трудом — но открыть глаза. Алильен вздохнул, давя стон и осторожно прощупывая все вокруг и магией, и обостренным слухом. Тишина. Обрывистое чужое дыхание щекочет шею. Где-то невдалеке слышится стук капель — там проходит подземная река. Он в убежище, он сбежал… но как же трудно в это поверить! Собственные руки цепко прижимают худенькое тельце. Мышка… Йунали… Йуна, — мысленно сократил мужчина. Надо собраться, встать, проверить состояние спутницы и проверить, насколько большой ущерб нанесло ему заключение… Слишком многое надо сделать, и так мало еще сил. К тому же мышонка необходимо приручить… Ранкар, оставив Ульяну перед дверью в комнату с братом, телепортировался на Землю. Этот мир ему нравился, люди здесь уже давно забыли, что они, демоны, существуют, все пытались инопланетян найти, смешные. Верят в зеленых человечков, а когда рядом с ними появляется демон — не замечают. А какие они вкусные. Умммм Жаль девчонка достанется брату, но у него на обед будет кто-то повкуснее… Алтари же должен кто-то насыщать, а энергия брата очень питательна. Его и так давно не кормили. Глава 2