— Приятно познакомится, — выдавила из себя ангел. Новоприбывший демон хохотнул, отворачиваясь от Люции. Тут же потерял всякий дальнейший интерес к ее особе. Словно не ангел, а камень в луже или тот же самый холодный ненавистный дождь. К нему со временем привыкаешь. Рука Аргону коснулась плеча брата, другая нырнула во внутренний карман ветровки. — Я не справился, но… не надо! — почему-то вскрикнул демон и загородил Люцию широкой грудью, мало обращая внимания на качающихся на месте мороков. Наверное, его брат был большей угрозой, чем все эти мороки вместе взятые, решила Люция. Ангелу хотелось обнажить меч, отодвинуть демона и снова посмотреть в черные глаза Аргону, но что-то внутри подсказывало, что лучше в дела семейные не лезть. Демон не ее уровня. Без второго меча и без подмоги нет шансов. Аргону неторопливо вытащил из куртки что-то черное, шипастое. Саркон узнал перчатки Аргону. Воистину могучий артефакт тех дней, когда брат завоевывал себе место под тусклым солнцем антимира. — Нет, ты справился. Даже вы… справились. Они теперь мне больше ни к чему, — Аргону, совсем по-человечески растягивая предложения, протянул перчатки. — Ты нашел убийцу Валкара. Заставил его раскрыться и подтвердил мои догадки. Этот некроский шлейф я не забуду. Я ведь первый явился тогда на место битвы и еще застал его запах. Перепутать то, что врезалось в сознание, сложно. Саркон торопливо стянул свои почти потухшие перчатки огня, заткнул за несгораемый пояс и бережно принял подарок брата: черные, скроенные с кожи старой черной саламандры, с четырьмя багровыми шипами меж костяшек, сделанных из ее зубов, прочнее которых нет ни металла, ни костей. Осторожно натянул перчатки, ощущая жидкий огонь, полившийся по кистям, рукам и дальше по жилам. Сначала внутренний огонь, питающий притухшее пламя ярости и уставшее тело, заполнил от рогов до когтей на ногах, затем синее пламя вспыхнуло на черной коже перчаток. Саркон попробовал подвигать пальцами, сжал-разжал. Перчатки были чуть великоваты, но артефакт не стал противиться новому хозяину. Хорошо. Схватка с ним забрала бы последние силы. — Признали, значит. Самое время. Подрос, братик, — усмехнулся Аргону, и тут же будто тень пробежалась по его лицу. Старший демон посуровел, и глаза недобро сверкнули яркой искрой. — А теперь отойди и напарницу убери, — демон в образе человека отодвинул брата с такой легкостью, словно листок с плеча смахнул. — Дальше я сам… За Валкара, — тихо закончил он. Люция ощутила полет. Нет, никто не бил так, чтобы ноги оторвались от земли. Просто аура демона из сильной и большой вдруг стала небывало огромной и мощной. Фигура человека воспылала ей, огнем пошла одежда и кожа. Демон скинул личину, сжигая ее, как солому высокий костер. Напарник подхватил ангела на лету, силой своей спешно подавляя воздействие брата. Синее пламя исчезло, успев лишь лизнуть одежду Люции. Демон обнял ангела и заключил себя и ее в закрытую сферу. — Не бойся, Лю, — Саркон прикрыл ее широкой спиной, сжимаясь в клубок вместе с ней, стараясь обволочь всем телом, как туман утреннюю траву. Его аура обхватила ее и, не конфликтуя с братской, уберегла от урона. — Как же вы сильны, демоны… Сар, он мстит за Валкара? — тихо спросила ангел. — Валкар погиб в бою с этим некросом. Третий по старшинству брат был ослаблен предыдущим боем, а Икзар, самый младший брат, отправленный для поддержки, бежал. Я не знаю причин, но мне слишком хорошо известны последствия для нашей семьи. Нас едва не смяли во время междоусобных клановых войн: Валкара не стало, а я и Аргону искали убийцу. Тем, кто остался, пришлось не сладко. — Может, Икзар один бы не справился? Поэтому и бежал? — Он бежал, бросая брата. И нам с Аргону не под силу этого забыть. Демон может отступить, но бежать… Ангел всмотрелась в глубокие омуты глаз Сара и едва ли смогла бы ответить, искренен Саркон или нет. Разум понимал, что демону понятия чести не идут, но за все время знакомства дитя Геенны ни разу не заставило усомниться в своих словах. Чутье Люцию редко подводило. Еще когда была человеком, почти не ошибалась. Разве что из-за одной такой ошибки стала ангелом. Но то по любви. Женщины должны ошибаться только по любви. Иначе какие из них ведьмы? — А другие братья? — Мосе, и тем более Зару нет дела до слабаков, кем они нас считают. Хотя они с Валкаром были рождены в одно время. — Тройняшки? — По людской аналогии — да. Все трое помнят времена первой адской смуты. — Давно это было? — Отец еще был молодым, — хмуро ответил демон. — Кто твой отец? Сар оскалился, но как-то мягко, и если бы все зубы не были клыками, можно бы было сказать, что совсем по-человечески, по-доброму. — Ночь откровений, крылатая, да? — Крылатая? Это как-то мягче, чем "пернатая". Уже ничего. Ты это… ее скрывай. Все равно узнаю, — и ангел засияла глазами, как прожекторами, стараясь осветить дно черных демонских глаз. Рассмотреть хотя бы немного его нутро. Сар опустил голову, голос упал до шепота: — Один из десяти правителей Ада — Асмодей. Люция бессильно откинулась в больших теплых руках демона. Он защищал, грел и почти баюкал, давая возможность ощутить то, чего не было последние две сотни лет — ощущение защиты. Надежного тыла, ради которого можно биться насмерть. Но от последнего предложения как холодом повеяло. И даже его защита показалась хрупкой и ненадежной. — Отец лжи, значит? — Не только. — Кто другие девять правителей? — По алфавиту? — Как хочешь, — разрешила Люция. — Мне просто интересно. — Еще бы, — снова совсем по-человечески буркнул Сар. — Интересно ей… Твое начальство тебе никогда не говорит больше, чем надо. И то лишь когда приходит время сделать следующий шаг. Ведь так? По принципу: меньше знаешь — крепче спишь. Напарница прикусила губу. Крыть нечем. Но что-то же надо ответить. А не хватает доводов — усиль голос. Этим Люция тут же и воспользовалась. — У меня был выбор — попасть вместе с Хранителем моей души на костер к твоим дальним родственникам на жаркий прием или взять в руки мечи! Демон спокойно переждал приступ паники напарницы, тихо приметил: — Хранитель все же попал? — Откуда ты знаешь? — притихла ангел. — Да брось. Мы оба знаем, что ни демоны, ни ангелы душ не имеют. Это бонус, свойственный только человеку и некоторым высшим животным. Козырь, который человек почти никогда не ценит. Так ведь, бывшая ведьма? Ты бездушна, если стала ангелом. Значит, твой хранитель передал твою душу ангелам. За ее выкуп ты и служишь. Служение это будет вечным, Люция. Никто не даст тебе свободу. Люция поджала губки, слизнув языком мокрую прядь, и замолчала. Но долго сдерживать себя не смогла, выплюнула прядь и снова сказала: — Ты не ответил на мой первый вопрос. Сар, не отводя взора, спокойно перечислил: — Астарот, Азазель, Бельфагор, Вельзевул, Велиал, Левиафан, Люцифер, Фагот и Молох. — А Сатана? — Это коллективный разум. Адский эгрегор, созданный несогласными в противовес всем сложившимся схемам мироздания. Люция снова притихла, длинные, мокрые ресницы опустились, по щеке покатилась одинокая слеза. — Что с тобой? — Я… мы… мы служили эгрегору… Хранители и сейчас собирают для него силы. Но каждой из нас говорили, что мы служим… только Одному. Первому после Бога, а он оказывается… Не един… — Бог тоже не един. Эти две противоположности и создают наш биполярный мир. Как "да" и "нет" в ответе на любой вопрос. И только их совокупность дает нам единое имя — Творец. Но мы с тобой слишком мелкие пешки, чтобы о таком рассуждать. — А тебе то откуда об этом знать? — Нам никто не запрещает думать. Отсюда все смуты и межклановые войны. А ты слышала о смутах у ангелов? — А как же падение Сатанаила? — В тот момент он перестал быть ангелом. За спиной Саркона тем временем попадали на землю все воплощенные мороки. Воспылавший жаждой убийства Аргону сжег все нити, связующие их с воззвавшим хозяином. Некромант остался один. Пересохшие, побелевшие губы перестали исторгать заклятья, их больше не подхватывал ветер. Но и сам повелитель мертвых был незрим. Аргону оскалился, поведя носом, словно принюхиваясь. Сильный дождь мешал восприятию, делал слепым. Чертов некрос дурачил, копил новые силы. А ливень остужал пыл, вытягивал силы. Демон, больше не медля, открыл портал. Вновь алое зарево взметнулось до самого неба и из него выпал полуголый, заросший длинными волосами и бородой человек, тут же скрючившийся в луже в позе младенца. То ли холод терзал его еще до переноса, то ли дикая боль мучила. — Перекидывайся, Кан! — велел Аргону. — Я… не… нет! Я получил право трансформации не по наследию! Мне больно вдвойне! Я не всегда был оборотнем! Помилуй! — Немедля! Ты же знаешь, мои пытки по сравнению с твоей трансформой ничто. Человек заскулил, завизжал совсем по-собачьи и приподнялся в луже на локте. Блеснувшая молния обозначила бурный рост волос по всему телу. Последняя одежда спала, порванная, как старая шкура, и когда над кладбищем пронесся гром, то рядом с демоном уже стояла большая лохматая серая собака. Она лишь тем отличалась от обычного пса, что ростом доходила демону до пояса, а Аргону в образе демона достигал почти трех метров. — Искать! — снова приказал Аргону. Пес повел головой, ловя сотни запахов: дерева, травы, дождя, земли, воды, камня, гранита, железа — и среди них мелькнул запах живого. Ведь единственное отличие некроманта от своих подопечных состояло в том, что сердце, пусть медленно, но стучало. И кожа выделяла запах жизни. Можно работать с мертвыми, жить, используя их силу, но от человека некромант ушел все же не так далеко. Частица осталась. Собака подошла к одной из могил и подняла переднюю лапу, указывая на свежий холмик. Аргону тут же прыгнул через решетку ограды и огромная, когтистая рука впилась в землю. Из-под земли послышался вскрик. Демон на вытянутой руке поднял к небу небольшое тело в черном с лысой головой, белым лицом и бледными губами. Грязь и вода стекала с него, ноги беспомощно дергались, глаза бегали, рот открывался в немом крике, снова что-то бормотал, беззвучно. Аргону сдавил шею сильными пальцами. — Вот и встретились, — почти прошептал демон и, приблизив к себе убийцу брата, немного посмотрел в серые глаза, а затем сжал пальцы на горле некроманта. Обмякшее тело свалилось в наполовину разрытую могилу.