Тане хотелось стошнить, вывернуться наизнанку, но духи, увы, не способны извергать из себя хоть что-то. Таня хотела упасть в обморок, но духи не могут. Таня хотела вонзить себе нож в сердце, но ДУХИ НЕ МОГУТ! Только явь! Только самое жуткое из возможных ощущений реальности вокруг! Вместе с красноречивым экзекутором они появились на новом кладбище. Пустырь с подтопленными дождями могилами и покосившимися крестами. Просто еще одно место, выделенное муниципалитетом для города мертвых. — О, отличное местечко. Его как раз еще не благоустроили, — любезно подсказал демон. — В соседях у тебя безымянные бомжи и алкашня. И мать будет вновь и вновь рыдать, терзая душу отцу, почему он не выбил для любимой дочери места получше? А он не мог, Танечка. Не смог! Хорошие места дорого стоят, а твои похороны и так основательно опустошили заначку семьи. Ах да, это были твои деньги на институт. Или на большой подарок, если поступишь на бюджет как отличница. Ты же была отличницей, Танечка? Да, умница ты моя? Татьяну рвало на части. Демон издевался и подначивал, не прекращая пытку, не давая передохнуть и мгновения. Карусель пыток с единственным рубильником в его руке. Незримые наблюдатели пристроились в конце скорбной процессии, и пошли сквозь провожающих самоубийцу. Никто не замечает ее присутствия. А если и чувствует что-то, списывает на стресс. Те, кого Татьяна касалась, передавали ей свои ощущения, мысли, чувства. "Такая молодая, вся жизнь еще впереди", "Дура, так и родители скоро рядом лягут", "Жить бы еще да жить", "Еще же совсем ребенок", "А такой милой девочкой была", "Такое будущее могло быть". Много эмоций, много страданий, много мнений. Всех объединяет печаль. Каждый ощущает себя чуть ближе к могиле. Каждый пропитывается страхом смерти и проникается теми мыслями, что когда-то и его понесут в гробу закапывать в землю. Лично ЕГО в эту самую сырую землю. Чтобы стал прахом, тленом. Демон посмеивался, и подталкивал к краю могилы. Туда уже положили гроб. Двое копателей ожидали, пока скорбящий народ отдаст дань уважения, покидав по горсти земли. Ждали, чтобы поскорее закопать самоубийцу и вернуться домой. Там принять горячую ванну, отужинать и посидеть в кругу семьи за телевизором, оставив весь этот ужас здесь, а горе — лишь ее семье. Ведь человек ко всему привыкает. Работающие в индустрии смерти тоже люди. У них тоже есть семьи и другая жизнь. Другая, помимо работы. У Тани не осталось эмоций. Демон выжег все изнутри, выдоил до последней капли, осушил. Девушка просто вглядывалась в лица и впитывала все эмоции присутствующих на своих похоронах, как губка. Им так будет проще, а ей уже все равно. Хоть от кого-то откусить кусочек боли, убрать негатив, которым именно она всех пропитала. Сделать хоть что-то для живых. Может, когда-нибудь… хоть когда-нибудь простят. Внезапно девушка-самоубийца заметила среди людей хмурого парня. Он не рыдал, стоял чуть вдали от всех, но на белом лице читалось столько боли и горечи, что казалось — парень лил слезы внутри себя. — Леша? А что он здесь делает? Я бы никогда не подумала, что он может прийти ко мне на… похороны, — добавила после паузы Таня. — А-а, этот? — протянул демон, почесывая подбородок. — Это твой несостоявшийся муж. Пришел попрощаться с тобой. — Алеша?! МУЖ?! Но почему? Почему он здесь??? Это… это невозможно! — Впала в истерику девушка. — Потому что ты была ему дорога. Стал бы он так просто твоим мужем? А? Глупая ты. Разве завели бы вы двоих детей, если бы не любили друг друга? Брак по расчету не для семей со средним достатком. Вы же не из "золотого миллиарда", так ведь, крошка? Значит, все могло быть только по любви. — Что?! — Опешила Таня, срываясь на истерику: — Нет! Ты ошибаешься! Он не мог быть моим мужем. Он… слишком… красив… — непонятные слезы задушили ее, оборвав слова. Она и слезами-то их называла лишь по инерции. Эта гамма ощущений за пределами тела была гораздо большего спектра. Рвало на части саму ее душу. — Ха-ха-ха! — веселился демон. — Красив и умен! А ты тупа и мертва. Вот незадача! — Он ко мне ни разу не подошел даже! — выпалила Таня, находя в себе силы для хриплого голоса. — Я же даже не нравлюсь ему! — Это не так, — спокойно ответил Саркон. — Человек не всегда способен понять другого человека. Более того, почти никогда не понимает. А когда думает, что понимает, то чаще всего ошибается. А здесь ошиблась ты. Не много ли ошибок для одной девочки, а, Танечка? Самоубийца ощутила новую порцию боли. Она пришла из ниоткуда и была подобна второй смерти. — Ты боялась с ним заговорить, — продолжил довольно демон. — А почему ты думаешь, что он не боялся? Ты делала вид, что не замечаешь его. Как он мог узнать, что нравится тебе? Его пугало то, что ты посмеешься над его чувствами, только и всего. Вы, люди, странные существа. Внешне часто не проявляете никаких ощущений, но внутри у вас творится то, чего и сами не признаете, скрываете даже от себя. У меня просто слов не хватает, чтобы описать, насколько вы бываете неправы. — Это не честно! Я не знала!!! — прокричала что есть сил Таня и вновь сокрушенно опустилась на холодную землю. — Честно. Все было в твоих руках, — напомнил Саркон. — Твой выбор. Или ты думала, что "черная полоса" никогда не заканчивается? А была ли она такой уж бесконечной? Или ты просто шла вдоль нее? Подумай. Времени у тебя будет много. Оно все теперь для раздумий. Ветер хлестал по лицу вполне ощутимо. Татьяна смотрела на одного лишь Алексея, который тихо стоял в окружении людей, не привлекая к себе и порции внимания. Стоял одинокий, поверженный. Как птица, у которой отняли крылья. — Леша… — тихо прошептала она. — Ну почему все так? Дура… — О, первая разумная мысль за день, — добавил демон. — Устроим перекур или показать тебе, что случилось с Лешиком вскоре после твоей смерти? Уверен, ты не устала. Ты же так любишь смотреть это кино. Ты наслаждаешься им… Это все, что тебе осталось. Омертвевшие листья плавно ложились под ноги. Только начало осени, а листья черные и безжизненные. И мир вокруг серый и жестокий. Хмурый и подавленный. Уничтоженный и обездушенный. В нем совсем нет жизни, как и в самой Татьяне. Ее жизнь осталась на асфальте во дворе. — Что могло случиться с Лешей? Он хорошо учится и вообще красавчик. У него будет лучшая жизнь, чем… чем могла быть со мной, — всхлипнула Таня. Слова ее звучали слабо и неуверенно. — Ну, как тебе сказать… смерть близких иногда меняет людей, — и демон хлопнул в ладоши. — Посмотрим, что же ты подарила своему Лешке? Такой небольшой подарочек. Нежданный сюрпризик, ломающий психику… Вечерний парк с ненастной погодой и редкими прохожими. Скамейка, забитая пьянствующей молодежью. Пиво гуляет по рукам, бутылки пустеют на глазах. То и дело над головами поднимается в воздух облачко дыма. Огоньки сигарет мелькают чаще, чем слова. Алексей сидел в компании изрядно подвыпивших приятелей и допивал бутылку водки. Самой дешевой, самой худшей, пахнущей примесью. Допивал, хлебая прямо с горла. Взгляд был отсутствующим, он смотрел прямо перед собой, не замечая мира вокруг. — Во ботан дает. Выжрал за раз, — донеслось от "другана". — Алкаш! Я же говорил, что все отличники так бухают, когда срываются. — Он же, сука, последнюю выхлебал, — сосед щелкнул Леху по лбу, и компания закатилась пьяным смехом. — Отвали, — обрубил Леха, не меняя хмурого выражения лица. Даже не посмотрел на обидчика. — Да харе из себя страдальца строить! Сорок дней прошло, начинай новую жизнь! Мы тебе такую деваху найдем, закачаешься. С во-о-от такими сиськами, — еще один "кореш" показал грудь, не существующую в природе. Компания вновь заржала. — Заткнись, — прохрипел Алексей, просверлив хохочущего холодным взглядом. — Это вы, ушлепки, ее довели. Каждый раз ржали, издевались над тем, как выглядит, что говорит. Бараны тупые. Затюкали девчонку, вот и прыгнула в окно. Козлы! — Чего? — Буркнул один. — Ты за базаром-то следи! — Поспешно добавил второй. Вроде поток ругательств превысил допустимую "норму", и пора было напомнить, что почем. Алексей же не унимался. Напротив, ткнул в одного из притихших опустевшей бутылкой. — А ты, Рыжий, ее больше всего доставал! Сраный садист! Ты ее мышью постоянно называл! — Глаза Алексея сверкнули. Он перевернул бутылку и ударил о край скамейки. По асфальту разлетелось стекло. В руке осталась "розочка". Резко вскочив со скамейки, Алексей, не особо понимая, что делает, ткнул розочкой в глазницу рыжего здоровяка. — Что, сука, получил? Кто теперь мышь? А?! — прокричал обезумевший от внутренней боли одноклассник, вынимая розочку и снова втыкая в лицо мучителя любимой. Затем снова, снова. Вся компания, застыв, смотрела, как лицо дружбана покрывается кровью и превращается в мясо. Никто не мог отвести взгляда или просто что-то сказать. Всех словно парализовало. Татьяна стояла, опешив. Рот открывался, чтобы что-то сказать, но не могла выговорить и звука… — Умышленное убийство с крайней жестокостью, — ввел в курс дела демон. — Шестеро свидетелей. Пятнадцать лет колонии строго режима. Проживет там восемь месяцев, а потом сорвется, наделает ошибок и получит заточку в бок. Довольна? — любезно поинтересовался демон и коснулся плеча… Родная квартира. Поздний вечер. Мать сидит на диване в темноте и плачет, плачет. — Она постарела и не понимает, зачем дальше жить, — продолжил Саркон. — Только если ради старшей дочери. Но едва та выйдет замуж и переедет, как твоя мать сломается. Потеряется последняя связующая нить. — Последняя? А где отец? — одними губами прошептала Татьяна. — Нет больше папашки. Сердце-то не резиновое. Боль, водка — инфаркт. Таня безмолвно открыла рот. — Знаешь, что? Ты оставайся здесь, смотри на мать, наслаждайся сделанным. У меня еще таких, как ты, вагон и маленькая тележка, — продолжил Саркон. — И всем надо показать их любимый фильм. Так что пойду я, Танечка. А тебе на прощание скажу, что из-за стресса, пережитого твоей сестрой, она никогда не будет иметь детей. Это последнее наследие, что ты привнесла в свой дом глупой смертью. А теперь прощай, Татьяна. Прощай, как ты сказала своей жизни. — Нет! Стой… Подожди. НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!!! Демон больше не слушал, оставив ее в замкнутом мире боли один на один с собой… Саркон, полный сил и энергии, вышел из двора, как из портала. Теперь там два мира. Обычный и страдальческий — вотчина самоубийцы. И душа девушки сможет выйти из него только тогда, когда сама сумеет простить себя. Это будет нескоро. Душа честнее разума человека. Не ищет себе оправданий, предпочитая полное очищение от скверны сделанного "головой". Человек сам создает себе и рай, и ад, сам решает свою судьбу, на то Даритель наделил его душою. Так что прощение может случиться сегодня, а может не случиться никогда. Возможно, она могла бы простить себя раньше, но с теми картинками, с теми иллюзорными мирами, что показал ей демон, самоубийца выйдет из внутреннего мира совсем нескоро. Человек наделен большими силами и все зависит от того, на что он их тратит. Кто на развитие, кто на деградацию, кто на самоистязания. Щедрое мироздание дарит каждому свое по его требованию. Такая была у Саркона работа. Все страдания души Татьяны напитают ни одного беса, прежде чем она иссякнет окончательно. Человек — самая мощная энергетическая установка. Но даже она имеет пределы. Все в мире имеет предел. Рядом возникла Люция, приметила: — Привет, Сыр. Что-то ты сегодня долго возился. Целых полчаса трудился. Поймал кайф от работы? Понравилось? Действительно, то, что тянулось для Тани бесконечно долго, для обычного мира растянулось на полчаса, не более. Время в разных вариациях миров течет по-разному. Антимир — не исключение. — Зато сколько сил! Сколько сил! — подметил Саркон. — А тебе кто достался? — Да двое. Любящая пара. Насилу примирила. Хорошая, крепкая семья будет, — и Люция улыбнулась лучезарной улыбкой ангела. Саркон для себя заметил, что куш сорвала не меньший, чем он. Что ж, у каждого свои методы. Жаль только, человек как источник всего один.