– Ты так повзрослел, – подмигивает она. Передо мной появляется выпивка, и я опустошаю стакан за пару секунд. – Как всегда разговорчив. – Она снова похлопывает меня по плечу и говорит бармену, что ей налить. – Пришел утопить свои беды в алкоголе? Проблемы в личной жизни? – Ни то, ни другое. – Я верчу стакан в руках, прислушиваясь к стуку льдинок о стекло. – Ну а я пришла, чтобы залить и свои беды, и свои проблемы. Так что давай-ка мы с тобой выпьем, – говорит Джуди с улыбкой, памятной мне по далекому прошлому, и заказывает нам по порции дешевого виски. Глава 5 Тесса Кимберли так кричит по телефону на Кристиана, что после разговора ей приходится остановиться и перевести дыхание. Она кладет руку мне на плечо. – Надеюсь, Хардин гуляет, чтобы проветрить голову. Кристиан сказал, что просто дал ему возможность успокоиться, – со вздохом неодобрения говорит она. Но я знаю Хардина, и мне известно, что он «проветривает голову» не с помощью обычной прогулки. Я снова пробую ему дозвониться, но тут же попадаю на голосовую почту. Он и вовсе отключил телефон. – Как думаешь, он придет на свадьбу? – смотрит на меня Ким. – Ну, чтобы закатить скандал? Мне хочется ответить, что он не станет этого делать, но, учитывая, как давит на него вся ситуация, полностью отвергать такую возможность нельзя. – Поверить не могу, что вообще предлагаю такое, – тактично говорит Кимберли, – но, может, тебе все-таки стоит пойти на свадьбу, чтобы по крайней мере не дать ему все испортить? К тому же он наверняка пытается тебя найти, и, если никто не отвечает на звонки, там он, скорее всего, и начнет искать. От мысли, что Хардин заявится в церковь, мне становится дурно. Но я эгоистично надеюсь, что он все же придет туда, иначе у меня совсем не останется шансов его отыскать. Его телефон отключен, и я с беспокойством думаю, хочет ли он вообще, чтобы его нашли? – Наверное. Может, мне постоять снаружи, у входа? – отвечаю я. Кимберли одобрительно кивает, но напрягается, когда на парковку заезжает блестящий черный БМВ и останавливается рядом с ее арендованной машиной. Появляется Кристиан – в костюме. – Есть новости? Подойдя к нам, он наклоняется, чтобы поцеловать Кимберли в щеку – видимо, по привычке, но она отстраняется прежде, чем его губы касаются ее кожи. – Прости, – шепчет он. Покачав головой, она поворачивается ко мне. Я переживаю за нее, Кимберли не заслуживает предательства. Хотя, видимо, так и бывает: предают тех, кто этого не ожидает и не заслуживает. – Тесса пойдет с нами и будет высматривать Хардина у церкви, – начинает объяснять она. Затем ловит взгляд Кристиана. – Чтобы уж наверняка никто не испортил этот знаменательный день, пока мы все будем внутри. В ее голосе слышна злость, но она не дает воли чувствам. Кристиан смотрит на невесту, качая головой. – Мы не едем на эту чертову свадьбу. Только не после всего этого дерьма. – Почему нет? – спрашивает Кимберли, смерив его убийственным взглядом. – Из-за всего случившегося… – Вэнс показывает на нас двоих. – И еще потому, что оба моих сына намного важнее любой свадьбы, и в особенности этой. Вряд ли, находясь с ней в одном помещении, ты будешь спокойно сидеть и улыбаться. Его слова удивляют, но в то же время хотя бы немного успокаивают Кимберли. Я молча наблюдаю. Кристиан впервые назвал Хардина и Смита своими «сыновьями», и это сбивает с толку. Я хотела бы столько сказать этому человеку, бросить ему в лицо столько полных ненависти слов, но знаю, что не стоит. Лучше от этого не станет, а мне нужно сосредоточиться на том, как найти Хардина, и попытаться представить, как он справляется с новостями. – Люди станут болтать. Особенно Саша, – хмурится Кимберли. – Мне плевать на Сашу, на Макса – на всех. Пусть болтают. Мы живем в Сиэтле, а не в Хэмпстеде. Он протягивает руки и сжимает ее ладони. Она не противится. – Для меня сейчас главное – исправить ошибки, – говорит он дрожащим голосом. Холодная ярость, которую я ощущаю по отношению к нему, начинает рассеиваться, но только слегка. – Не нужно было выпускать Хардина из машины, – говорит Кимберли, не отнимая своих рук у Кристиана. – Вряд ли получилось бы его остановить. Ты же знаешь Хардина. А кроме того, у меня заклинило ремень безопасности, и я не увидел, куда он пошел… Черт возьми! – восклицает он, и Кимберли осторожно кивает, соглашаясь. Наконец я чувствую, что пора бы и мне заговорить: – Как думаете, куда он отправился? Если он не появится на свадьбе, где мне его искать? – Ну, я только что проверил оба бара, которые точно открыты так рано, – хмурится Вэнс. – На всякий случай. Когда он смотрит на меня, выражение его лица смягчается. – Теперь я понимаю, что не стоило его уводить и говорить с ним наедине. Это была огромная ошибка. Ему сейчас нужна именно ты. Не в состоянии ответить Вэнсу что-то хоть более-менее вежливое, я просто киваю и достаю из кармана телефон, чтобы еще раз набрать Хардину. Знаю, что его телефон окажется выключенным, но я должна попробовать. Пока я звоню, Кимберли и Кристиан держатся за руки и молча пытаются рассмотреть что-то в глазах друг друга. – Церемония начнется через двадцать минут. Если хочешь, могу тебя подвезти, – говорит Кристиан, когда я нажимаю отбой. Кимберли отмахивается. – Я сама ее отвезу. А ты бери Смита и возвращайся в отель. – Но… – начинает он, но, заметив выражение ее лица, разумно решает не продолжать. – Ты ведь приедешь потом к нам? – В его глазах страх. – Да, – вздыхает она. – Я не собираюсь бежать из страны. Паника Кристиана сменяется облегчением, и он отпускает руки Кимберли. – Будь осторожна и позвони, если что-нибудь понадобится. Ты знаешь, где находится церковь? – Да. Дай мне свои ключи, – протягивает она руку. – Смит уснул, и я не хочу его будить. Я мысленно аплодирую ее стойкости. На месте Кимберли я бы совсем растерялась. Я и так сейчас растеряна – внутренне. Не прошло и десяти минут, как Кимберли уже высаживает меня у маленькой церкви. Большинство гостей уже внутри, всего несколько отставших еще поднимаются по ступенькам. Я сажусь на скамейку и смотрю по сторонам, чтобы не пропустить Хардина. Отсюда мне слышно, как начинает играть свадебный марш. Я представляю, как Триш в белом платье идет по проходу к жениху. Она улыбается. Она счастлива и красива. Но Триш в моем воображении не похожа на мать, которая способна скрыть от единственного сына, кто его настоящий отец. Последние гости заходят внутрь, чтобы увидеть, как сочетаются браком Триш и Майк, и на ступеньках никого не остается. Время идет, и я слышу почти каждый звук, доносящийся из маленькой церкви. Полчаса спустя под радостные возгласы гостей жениха и невесту объявляют мужем и женой, и я понимаю, что пора уходить. Не знаю, куда пойду, но нельзя просто сидеть здесь и ждать. Скоро Триш выйдет из церкви, а последнее, чего мне сейчас недостает, – это ссора с новобрачной. Я направляюсь в ту сторону, откуда мы приехали. По крайней мере, мне так кажется. Точно не помню, но все равно особо некуда идти. Снова достаю телефон и набираю Хардину, но он по-прежнему недоступен. Мой мобильный наполовину разряжен, но я не хочу его отключать – вдруг Хардин позвонит. Продолжая поиски, я бесцельно брожу по району и время от времени заглядываю в бары. Солнце в лондонском небе начинает клониться к закату. Нужно было попросить у Кимберли одну из взятых напрокат машин, но в тот момент я не могла мыслить ясно, а у нее и так своих забот полон рот. Машина Хардина до сих пор стоит у бара «Гэбриэлз», но у меня нет запасного ключа. С каждым шагом к другой части города красота и изящество Хэмпстеда сходят на нет. У меня болят ноги, весенний воздух с заходом солнца становится все холоднее. Не стоило надевать платье и эти дурацкие туфли. Знай я, чем сегодня все обернется, выбрала бы спортивный костюм и кроссовки – так легче было бы искать Хардина. В будущем, если я снова куда-нибудь с ним поеду, это будет моя стандартная одежда. Спустя некоторое время я уже не в состоянии понять, играет разум со мной злую шутку или улица, на которую я забрела, действительно знакома. Вдоль нее выстроились такие же домики, как на улице Триш, но, когда Хардин вез нас сюда, я дремала, да и себе сейчас не доверяю. Хорошо, что вокруг в основном пусто. Похоже, все местные жители уже дома. Если бы сейчас народ только начал расходиться из баров, моя паранойя зашкалила бы. Я едва не плачу от облегчения, когда вижу вдалеке дом Триш. Уже стемнело, но горят фонари, и, подходя ближе, я все больше убеждаюсь, что это действительно ее дом. Не знаю, там ли Хардин, но, если нет, надеюсь, что хотя бы дверь не заперта и я смогу зайти и попить воды. Я часами бесцельно колесила по городу. Повезло, что в итоге я оказалась на единственной улице, которая может быть мне хоть чем-то полезна. Я подхожу ближе к дому Триш, и мое внимание привлекает светящаяся вывеска – потрескавшаяся, в форме пивной бутылки. Небольшой бар приткнулся между жилым домом и переулком. По спине пробегает дрожь. Наверное, Триш было нелегко остаться жить здесь, рядом с баром, откуда пришли солдаты, которые искали Кена и напали на нее. Хардин как-то сказал, что она просто не могла позволить себе переехать. То, как он отмахнулся от проблемы, удивило меня. Но, к сожалению, когда не хватает денег, еще и не такое бывает. Вот где он сейчас, думаю я. Я открываю железную дверь маленького бара и тут же смущаюсь из-за своего наряда. Заходя в подобное место в платье и босиком, с туфлями в руках, я выгляжу как сумасшедшая. Туфли я сняла час назад. Бросаю их на пол и снова надеваю, вздрагивая от боли, когда ремешки впиваются в мозоли на лодыжках. Народу в баре немного, и, оглядевшись, я тут же замечаю Хардина: он сидит за барной стойкой и подносит к губам стакан. Сердце у меня замирает. Хотя я и знала, что найду его в таком состоянии, сейчас моя вера в него пошатнулась. Я всей душой надеялась, что он не станет заливать боль алкоголем. Прежде чем подойти к нему, я делаю глубокий вдох. – Хардин, – хлопаю я его по плечу. Он поворачивается ко мне на стуле, и при виде его внутри у меня все переворачивается. Глаза у него налились кровью, глубокие красные прожилки так расчертили белки, что от них почти ничего не осталось, щеки горят. Запах алкоголя настолько сильный, что я почти чувствую его вкус. У меня начинают потеть ладони, пересыхает во рту. – Смотрите, кто пришел, – бормочет Хардин. В его стакане выпивка плещется на самом донышке, и меня передергивает, когда я замечаю на стойке перед ним еще три пустых стакана. – Как ты вообще меня нашла? – Он откидывает голову и проглатывает остатки виски, а затем кричит человеку за барной стойкой: – Повторить! Я подхожу так близко, что мое лицо замирает прямо перед лицом Хардина. Он не может отвернуться. – Малыш, ты в порядке? – Конечно, он не в порядке, но я не знаю, как себя вести, пока не пойму, в каком он настроении и сколько выпил.