– Я останусь при своем, Эмин, – произнесла твердо. – Никуда отсюда не уеду. – Я понял, поэтому организую все иначе. Байсаров поменял решение? Что он задумал? Это уже выглядело подозрительно, хотя рассуждать о причинах его поступков или возможных планах на будущее совсем не хотелось. А когда в коридоре появился наш лечащий врач, все мысли вылетели из головы. Я поднялась и направилась к нему. – Следуйте за мной, – сказал он. – Но сегодня визит будет коротким. – А я могу пойти? – хрипло спросил Байсаров, заставив меня обернуться. Эмин спрашивал разрешение у кого-то. Наверное, впервые в жизни. – Да, только ненадолго, – ответил врач. Вскоре мы оказались в палате. – Тимур… – выдохнула я. Сердце болезненно сжалось. ... Столько аппаратов вокруг, столько экранов, на которых отображались различные показатели. А еще – множество проводов и трубок. Мой малыш казался таким хрупким. Крошечный. Совершенно беззащитный. Я зажала рот ладонью и приблизилась к нему. – Дотрагиваться не нужно, – напомнил врач свои прошлые инструкции, которые дал нам с Эмином по пути в палату. – Пожалуйста, соблюдайте осторожность. – Знаю, – прошептала я. – Просто подойду ближе, посмотрю. – Сейчас нет повода для переживаний, – продолжил врач. – Состояние у вашего сына стабильное. Его слова плохо успокаивали меня. Конечно, кому доверять, если не врачу? Но мой малыш казался таким бледным, что внутри все судорожно сжималось, а горечь затапливала. Нет ничего хуже, чем когда болеют дети. Тимур рос крепким, здоровым ребенком. Откуда только взялся этот проклятый вирус? Раньше он почти не болел. Все нужные прививки мы сразу сделали. Ничего серьезнее легкого насморка у моего малыша никогда не было. Я шагнула еще ближе и застыла. – Малыш, – пробормотала. – Мой родной. Уверена, ты меня слышишь. Все будет хорошо. Обещаю. Скоро ты вернешься домой, в свою кроватку. Подняла руку, провела ладонью по воздуху. Врач объяснил, что сейчас Тимур спал, ему дали лекарства. Но я не сомневалась, мой малыш ощутил: мама рядом, совсем близко. Даже не дотрагиваясь до него, я очень старалась передать ему всю свою силу. Пусть выздоравливает. Пусть набирается сил. Я продолжала шептать ему разные нежности. Напела несколько строчек из его любимой колыбельной. Может быть, мне показалось, но… – Он улыбается? – вдруг озвучил мои мысли Байсаров. – Улыбается во сне? И слезы потекли по моим щекам. Губы дрогнули, растянулись в нервной улыбке. – Мама рядом, Тимур, – сказал Байсаров. – Но ты и так это понял. Да? Пусть сейчас ты спишь, но все держишь под контролем. – Эмин, – невольно перевела взгляд на него. – Твой папа тоже здесь, Тимур, – уверенно заключил он. – Клянусь, я больше никогда не исчезну из твоей жизни. Байсаров подошел еще ближе. Остановился рядом со мной. А потом провел ладонью по воздуху, повторил мою собственное движение. Больше он ничего не сказал. Просто смотрел вперед. Внимательно изучал нашего малыша. – Визит подошел к концу, – сообщил врач. – Завтра вы сможете снова увидеть вашего сына. Нам пришлось покинуть палату. Волнение немного отпустило меня. Хотя радоваться еще рано. Однако посмотрев на моего мальчика, я поняла, что кризис миновал. Хотя все эти трубки и приборы вокруг выглядели жутко. Дурное предчувствие схлынуло. Резко. Как накатило, так и пропало. Но я понимала, что впереди еще много беспокойных дней и вечеров. Я смогу выдохнуть, только когда уложу малыша в его кроватку. Никаких больниц, никаких капельниц. Вот когда он вернется домой… Мысль оборвалась. Я покосилась на Байсарова. Выглядел он мрачно и угрожающе. Уже понятно, что домой вернуться не получится. Эмин не позволит. Теперь, когда он все знает, когда скрывать нечего, мы не сможем расстаться. Виски загудели от напряжения. К счастью, бывший муж отошел в сторону, достал мобильный телефон и начал разговаривать с кем-то. Но передышка не была долгой. Байсаров быстро вернулся. – Тебе отдохнуть нужно, – вдруг заявил он. – Я не устала. – Полночь, – кивнул на часы. – Ты весь день на ногах. – Ничего, – покачала головой и присела на диван в коридоре. – Побуду тут, вдруг врач появится и… Мне не хотелось говорить о том, что опять может произойти что-то плохое. Какое-нибудь ухудшение в состоянии малыша. Мне думать о таком не хотелось. – Если возникнут проблемы, врач знает, где нас найти, – ответил Эмин и вдруг толкнул дверь соседней палаты. – Проходи, отдохни. Там душевая есть. – Это чужая палата. – Нет, – усмехнулся. – Твоя. – Как ты, – запнулась. – Не понимаю, когда ты успел о таком договориться? Вообще, мне было трудно представить, что нам вдруг выделят отдельную палату в больнице, просто ночевать разрешат. Тут свои протоколы. Свои порядки. Другая страна. Такое не допускается. Но конечно, для Эмина преград и запретов не существовало. – Ты мать, – сказал он. – Ты должна быть рядом с ребенком. – А ты где будешь? – тихо спросила я. – Мне выделили место напротив, – указал на другую дверь. – Я заказал тебе новые вещи. Скоро доставят. – Зачем? – Если захочешь сменить одежду, тебе не во что переодеться. За своими вещами ты все равно не поедешь сейчас. А значит, остается один вариант. Он все предусмотрел. С чего вдруг такая забота? Угрозы Эмина пугали, но подобное отношение вызывало еще больше страха, внутри вспыхивали самые разные подозрения. – Ты прав, – ответила наконец. – Мне действительно нужно отдохнуть. – Если что-нибудь понадобиться, звони. Байсаров развернулся и направился в противоположную палату. А я немного помедлила и зашла в свою.