– А ты назвал бы своего ребенка в его честь? Ли оборачивается и, нахмурившись, смотрит на меня. – Что ты имеешь в виду? – Если бы у тебя когда-нибудь родился сын, ты назвал бы его Гаррисоном? – Не знаю. Думаю, это имя в любом случае лучше, чем Оби-Ван Кеноби[20]. Я киваю и улыбаюсь. Именно это в действительности и произойдет. У нас будет сынишка, которого будут звать Гаррисон. Ли, возможно, напомнит мне об этом разговоре, когда мы будем обсуждать с ним, как назвать нашего ребенка. Наверное, мне сейчас следует что-то сказать. Что-то такое, о чем я смогу напомнить ему когда-нибудь в будущем. – А я думаю, что выбрала бы имя Северус, – говорю я. – Ну, тогда до свидания и желаю тебе удачи. Я смеюсь, но это не смешно. Совсем не смешно. Мы ведь разговариваем не о чем-нибудь, а о нашей жизни. Просто Ли об этом еще не знает. А я только сейчас всерьез задумалась о том, что все это вообще-то может оказаться правдой. Мы поворачиваем направо. Ультрамодные магазины сменяются зачуханными строениями под старыми железнодорожными арками, а те, в свою очередь, уступают место новым многоквартирным домам, теснящимся вдоль канала. Они все – одинакового размера и одинаковой конструкции, с маленькими стеклянными балконами. – Ну вот мы и пришли, – говорит Ли. – Какой этаж? – Верхний. Я молча киваю. – Не переживай, там есть лифт, и тебе будет приятно узнать, что он обычно работает и в нем не воняет. Я думаю совсем не об этом. Глядя вверх, на балконы верхнего этажа, я вообще-то задаюсь вопросом, не свалюсь ли я с него. Люди падают с балконов только в фильмах или и в реальной жизни тоже? Меня охватывает озноб, когда мне вдруг приходит в голову, что я, возможно, смотрю на место своей смерти. Может, я, напившись допьяна, свалюсь через перила балкона? Упаду я на дорожку вдоль канала или в канал? В обоих случаях сцена будет не очень-то красивой. Впрочем, я вряд ли стану напиваться, когда у меня будет трехмесячный младенец. И мы, наверное, не станем жить в такой квартире, если у нас будет маленький ребенок. Возможно, к тому времени, когда это произойдет, мы уже переедем в другое место. Я замечаю, что Ли смотрит на меня, и пытаюсь разжать кулаки, в которые как-то сами собой сжались мои ладони. – Чудесное место, – шепчу я. – Да, тут вообще-то есть все, что мне нужно. Внизу – кафе и магазинчик. По ту сторону пристани – бар. До работы – десять минут ходьбы. – Прекрасно, – отвечаю я, потирая ладони в попытке согреться и чувствуя, как уходит прочь едва не охватившее меня оцепенение. Затем я иду вслед за Ли к одному из домов. Ли нажимает какие-то кнопки на кодовом замке и, открыв дверь, пропускает меня вперед. Коридор – симпатичный, и в нем пахнет чистотой. Ли нажимает на кнопку вызова лифта. Двери лифта открываются почти сразу, и я захожу в кабинку. Здесь со всех сторон – зеркала. Я замечаю, как Ли смотрит на меня, когда двери закрываются. И тут до меня доходит, что сейчас я оказалась с ним наедине. Он поворачивает меня лицом к себе и целует. Целует очень крепко – так, как это делают в кино. У меня мелькает мысль, что он, возможно, собирается застопорить лифт и между нами все случится, как в фильме «Роковое влечение». Я не стала бы сопротивляться. Последний раз я занималась сексом в маленькой зачуханной квартирке над прачечной самообслуживания. Так что мне не помешал бы новый опыт. Лифт останавливается, и его двери открываются. Я поднимаю взгляд на Ли. – Жаль, – говорит он. – Я наслаждался. Пожалуйста, после тебя. Я выхожу из лифта. Ли при этом крепко обнимает меня за талию. Он направляет меня к самой дальней двери с левой стороны и открывает ее. Я захожу вслед за ним в маленькую прихожую, все выходящие в нее двери – закрыты. Это похоже на одну из тех приключенческих игр, в которых, чтобы выбраться наружу, нужно взломать код. – Позволь мне помочь тебе повесить куртку, – говорит он. Я снимаю свой рюкзак и куртку и протягиваю ее ему. Затем наклоняюсь, чтобы снять ботинки. – Обувь снимать не нужно, – говорит он. – Я не хочу пачкать твой пол. – У меня наводит порядок уборщица. – Ну, тогда я не хочу пачкать ее пол. Я снимаю ботинки. В чем я не хочу признаваться – так это в том, что они натерли мне ноги, потому что я в одних чулках, без толстых носков сверху. Мамины туфли лежат в моем рюкзаке. Я не была уверена, что смогу пройти в них такое большое расстояние. – Ну что, небольшая экскурсия? – спрашивает Ли. – Да, пожалуйста. Он ведет меня в гостиную. Там все – как в каталоге компании ИКЕА: пол из ламината, модная мебель, коврики и светильники. Но меня больше всего притягивает к себе окно. – Ого, классный вид. – Да. Это не Париж, но Лидс отсюда, с высоты, тоже выглядит неплохо. Особенно ночью. Он ведет меня обратно в прихожую и открывает дверь на кухню. Там у кухонной стойки – две табуретки. Интересно, думаю я, скольким женщинам доводилось сидеть здесь по утрам рядом с Ли. Наверное, многим. Меня, по правде говоря, удивляет, что он до сих пор холост. Парней вроде него обычно расхватывают довольно быстро. – Очень мило. – Может, дать тебе чего-нибудь выпить, прежде чем мы пойдем? – спрашивает он. – Нет, не нужно, спасибо. Он кивает, и я выхожу вслед за ним из кухни. – Ванная, если она тебе понадобится, находится вот здесь, – продолжает он, открывая дверь на противоположной стороне коридора. За дверью ванной меня встречает море сияющего хрома и безупречно-белого кафеля. На вешалках идеально ровно висят аккуратные полотенца. У меня возникает ощущение, что я нахожусь в номере люкс одного из тех шикарных отелей, которые показывают по телевизору. Я все еще пытаюсь разобраться, сумею ли построить отношения с парнем, который живет в такой вот квартире. Как если бы, к примеру, на данную роль в кино выбрали не совсем подходящую актрису. Мне, пожалуй, следовало бы проверить, не имеет ли тут место ошибка в установлении личности. – В такую квартиру страшновато входить – того и гляди что-нибудь испачкаешь, – говорю я. – В этом-то и заключается прелесть того, что я нанял уборщицу. Когда я прихожу домой в понедельник, тут всегда все выглядит подобным образом. Независимо от того, в каком состоянии я оставил квартиру, когда выходил из нее. – Но сегодня суббота, – говорю я. – Как получилось, что все выглядит так, как будто уборщица ушла только что? Ли пожимает плечами: – Мне кажется, я довольно аккуратный и чистоплотный. И я не люблю, когда вокруг меня бардак. Мне следует предупредить его о том, какой его ждет шок, если он и в самом деле женится на мне. Пожалуй, придется повышать в этой игре ставки. – А вот здесь, – продолжает он, направляясь к двери, которая ближе всего к входной, – находится твоя гримерная. Он пропускает меня вперед. В этой комнате – все как в журналах про дизайн внутреннего интерьера. Гигантских размеров кровать с серым пуховым одеялом с черной каймой и соответствующими подушками, пол из ламината с ковром посередине; белые стены и встроенные платяные шкафы с зеркалами. А еще – двойные двери, ведущие на балкон. Ли проходит вперед и открывает эти двери. Я чувствую, как в меня ударяет струя холодного воздуха. Я не хочу выходить на балкон, но в то же самое время меня тянет посмотреть на то, что может стать местом моей смерти. Я высовываю голову наружу – высовываю ровно настолько, чтобы можно было увидеть внизу канал, – а затем отхожу вглубь комнаты, отчаянно пытаясь перестать думать о падении с этого балкона. – Боишься высоты? – спрашивает Ли. – Нет, просто там холодновато. Ли закрывает двери, а потом открывает платяной шкаф и достает из него длинное черное платье. – Это, – говорит он, протягивая его мне, – для вас, мадам. Минуту назад я думала о месте возможной смерти. А сейчас я смотрю на платье, в котором собираюсь пойти на «бал». Это все равно как оказаться в каком-нибудь необычайно странном мультфильме Уолта Диснея, в котором зрителю предлагаются два варианта концовки: приезжает прекрасный принц на белом коне или же убивают олененка Бэмби, причем убивает его тот же самый человек, который застрелил его маму. Мне вполне понятно, какую концовку я выберу. Я протягиваю руку и прикасаюсь к ткани. Ли выбрал платье с открытыми плечами. Оно выглядит даже лучше, чем на фотографии. Ткань с блестками, мерцающими под лучами света. У меня еще никогда ничего подобного не было. – О господи!.. Большое спасибо. Оно великолепное. – Это самое меньшее, что я могу сделать, – говорит Ли. – Я очень высоко ценю то, что ты согласилась пойти со мной. Когда он это говорит, меня охватывает острое чувство вины из-за того, что я уже и забыла про день рождения сестры Сейди. – Ничего, ничего. Я сказала, что вернусь последним поездом и успею попасть хотя бы на конец вечеринки. – Не говори глупостей, я отправлю тебя на такси. Тебе нет нужды гоняться за поездами в таком красивом наряде. Ты ведь можешь при этом потерять на платформе свой хрустальный башмачок. Он бросает взгляд вниз, на мои голые ступни. – Ой, мне надо было купить тебе и туфли тоже? – спрашивает он. – Нет-нет, не надо было. У меня есть туфли. Они в рюкзаке. Я просто не привыкла ходить на высоких каблуках. – Хм, а я уж было на секунду подумал, что ты отправишься на это мероприятие в вечернем платье и в ботинках.