В темном баре пахнет сыростью и виски. Подхожу к маленькой стойке и хватаю стул, оставляя между собой и Ричардом свободное место. К нам подходит тетка средних лет, одетая в то, что, я уверен, больше подошло бы ее дочери-подростку. Молча протягивает отцу Тессы стакан с виски и льдом. – Что для вас? – спрашивает она голосом, еще более хриплым и низким, чем мой. – То же, что ему. Предупреждающий голос Тессы, как колокол в ушах, уговаривает меня не делать этого. Но я отмахиваюсь. Я поднимаю стакан, мы чокаемся и выпиваем. – На какие деньги ты пьешь, ведь ты не работаешь? – спрашиваю я его. – Я тут каждый день убираю и пью бесплатно, – смущенно объясняет он. – Почему бы тебе не пить и не зарабатывать деньги? – Не знаю; я пытался, не раз. – Он смотрит на стакан, полуприкрыв веки, и на секунду становится похож на меня. Я вижу в нем тень себя. – Надеюсь, теперь, когда я буду видеться с дочерью чаще, у меня получится. Я киваю, даже не пытаясь ответить, снова сжимаю стакан. Чувствую знакомое обжигающее тепло от виски, когда запрокидываю голову, допивая остатки. Когда я опускаю стакан на гладкую поверхность стойки, женщина ловит мой взгляд и наливает мне следующий. Глава 8 – Твой папа? – недоверчиво переспрашивает голос Лэндона в трубке. Я забыла, что так и не смогла рассказать ему о встрече с отцом. – Да, вчера мы случайно встретились… – Как он? Что он сказал? Как это произошло? – Он… Не знаю почему, но чувствую, что мне стыдно рассказывать Лэндону, что мой отец продолжает пить. Я знаю, что он никогда никого не осуждает, но все же не решаюсь. – Он все еще… – Да. Он был пьян, когда мы встретили его, но привели его к нам домой и оставили ночевать. – Я накручиваю прядь на указательный палец. – Хардин согласился? – В данном случае у него нет права голоса. Это и мой дом, – резко отвечаю я, но тут же спохватываюсь. – Извини, пожалуйста, мне просто нужно, чтобы Хардин контролировал все вокруг. – Тесса, хочешь, я уйду с занятий и приеду? Лэндон такой добрый; это можно понять по его голосу. – Нет, все не так плохо, – вздыхаю я, оглядывая спальню. – Думаю, я могу приехать в кампус сама. Я еще успеваю на последнее занятие. – Я как раз успею немного позаниматься йогой и выпить кофе. Я слушаю Лэндона, переодеваясь для йоги. Довольно глупо тащиться в такую даль ради одного занятия, но мне не хочется сидеть в квартире в одиночестве, ожидая возвращения Хардина неизвестно откуда. – Сегодня профессор Сото спрашивал, почему тебя нет, а Кен сказал, что он писал свидетельские показания для Хардина. Что ты об этом знаешь? – Сото? Не знаю… Он предлагал ему свою помощь и раньше, но я не думала, что он это серьезно. Может, ему просто нравится Хардин или типа того? – Нравится? Хардин? – Лэндон смеется, и я не могу не засмеяться вместе с ним. Когда я пытаюсь собрать волосы в хвост, телефон падает в раковину. Чертыхаясь, снова прикладываю его к уху, и как раз вовремя: Лэндон говорит, что перед следующей парой будет в библиотеке. Прощаюсь и пишу Хардину сообщение, чтобы он знал, где я, но потом стираю. Ему нужно хорошенько подумать насчет Сиэтла; он должен. К тому времени как я доезжаю до колледжа, ветер снова усиливается, и небо превращается в мерзкую палитру всех оттенков серого. Покупаю кофе, и у меня остается еще полчаса до йоги. Библиотека – на другом конце кампуса, так что у меня нет времени, чтобы повидаться с Лэндоном. В результате я жду возле аудитории профессора Сото. Его семинар должен скоро закончиться. Мои размышления прерывают студенты, вылетевшие из дверей в коридор. Я поправляю ремень сумки и прокладываю путь через толпу. Профессор стоит спиной ко мне, натягивая кожаную куртку. Поворачивается и улыбается мне. – Мисс Янг. – Здравствуйте, профессор Сото. – Каким ветром вас занесло? Вам нужен конспект пропущенной сегодня лекции? – Нет, Лэндон мне уже дал. Я пришла поблагодарить вас. – Я неловко переминаюсь на каблуках. – За что? – За свидетельские показания в пользу Хардина. Я знаю, он не очень вам нравится, и именно поэтому я очень ценю это. – В этом нет ничего особенного. Каждый человек заслуживает хорошего образования, даже горячие головы, – смеется Сото. – Думаю, да. – Я улыбаюсь ему, потом оглядываю аудиторию, не зная, что еще сказать. – А кроме того, Зед заслужил то, что он получил, – внезапно добавляет он. Что? Я внимательно смотрю на него. – Что вы имеете в виду? Профессор Сото некоторое время моргает, прежде чем ответить: – Ничего, просто… Я уверен, что у Хардина был достойный повод разобраться с ним, вот и все. Мне нужно идти, у меня еще встреча, но спасибо, что зашли. Увидимся на занятии в среду. – В среду меня не будет. Я собираюсь уехать. Он облегченно машет рукой. – Ну, тогда отдыхайте. Увидимся, когда вернетесь. Он поспешно уходит, оставляя меня в недоумении. Что он имел в виду? Глава 9 Мой случайный собутыльник Ричард убегает в туалет уже в четвертый раз. Похоже, барменша Бетси симпатизирует этому человеку, отчего мне становится совершенно неловко. – Еще? – спрашивает она. Киваю, и на время она от меня отвлекается. Всего третий час, а я уже выпил четыре стакана; все бы ничего, если бы это не было чистое виски со льдом. Мысли путаются, и гнев исчезает. Я уже не знаю, что там правильно, а что нет, и решаю ни о чем не думать и просто напиться в стельку. – Ваш заказ. – Барменша ставит передо мной стакан. Ричард взгромождается рядом со мной. Я-то думал, он понял смысл пустого табурета между нами. Оказывается, нет. Он поворачивается ко мне, запустив ладонь в щетину, и отвратительным тоном спрашивает: – Закажешь мне стаканчик? – Тебе нужно побриться, – сообщаю я несколько нетрезвым голосом. – Это? – Он проводит рукой по лицу еще раз. – Да, это. Ты плохо выглядишь, – отвечаю я. – Нормально, она тепло сохраняет, – смеется он, и я опрокидываю в глотку стакан, чтобы не усмехнуться вместе с ним. – Бетси! – кричит Ричард. Она кивает и протягивает ему пустой стакан со счетом. Он смотрит на меня. – Ты хочешь сказать, что на сегодня достаточно? – Нет. – Я встряхиваю стакан, и по стеклу звенит одинокий кубик льда. – Отлично, тогда вопросов нет. Значит, пьянка, – говорит он с каким-то ликованием. Моя ненависть почти проходит. До тех пор, пока перед глазами не всплывает светловолосая десятилетняя девочка, которая прячется в маминой теплице. Ее серо-голубые глаза широко раскрыты от ужаса… и потом блондин в гребаном кардигане появляется, чтобы защитить ее. – Один вопрос, – говорит он, вырывая меня из размышлений. Я делаю глубокий вдох и еще более глубокий глоток, чтобы сдержаться и не сделать какую-нибудь глупость. Я имею в виду большую глупость, чем пить с отцом-алкоголиком моей подруги. Вот ведь семейка со своими чертовыми вопросами!