Когда они с Дааном болели, отец всегда старался сохранять позитивный настрой. Он никогда не унывал, не позволял им понять, что дела плохи. Даже когда брат мучился от болезни легких, он делал вид, что это обычная простуда, только Даан не видел страха в глазах отца, а она видела. – Давай, нам осталось немного. – пытаясь улыбаться, сказала Мира, смачивая водой оторванный от свитера манжет. – Сейчас протру твое лицо, будет немного холодно. – Я будто… Мира, я будто не могу обратиться. – хрипел Лоти, в панике сжимая руками одежду на груди. – Я застрял. – Разве это возможно? – обтирая его лицо холодной тканью, Мира пыталась поддерживать разговор, чтобы он сосредоточился на нем и не потерял сознание. – Нет. Если ты…обращаешься, то можешь сделать это когда угодно. – из носа Лоти выкатилась капля крови и сползла по щеке на шею. – Не могу больше. – Тихо, тихо, сейчас станет легче. – как заклинание повторяла она, видя, каких усилий ему стоило оставаться в сознании. – Ты только не засыпай, хорошо? Давай, Лоти, смотри на меня, я здесь. Лоти, не спи! Но глаза южанина закатывались сами собой, он боролся со слабостью, но не мог вырваться из дремы, окутывающей его сознание. Пытаясь защититься от постоянной боли, его тело пыталось погрузиться в целительный сон, вот только во сне его ждало не исцеление, а смерть. Решение пришло само собой. Скитаясь по лесу, Мира видела толстые сети, растянутые между деревьями, огромные, рассчитанные далеко не на мух. Они обходили их, в надежде найти логово клана зверомагов, но теперь выбора не осталось, придется их позвать. Поднявшись на ноги, Мира осторожно положила голову Лоти на землю и, сосредоточившись, вспомнила ночь в Лесу Мертвецов. Огонь помог ей найти Рагнгерд, поможет и сейчас. Закрыв глаза, она нащупала потоки энергии, бушующие вокруг, и, схватившись за один из них, почувствовала, как пламя рождается в ее руках. Она посмотрела на огненные шары, что покоились на ее ладонях, и испытала настоящую гордость за себя и Ясу, ведь именно он пытался научить ее этому. Но времени радоваться нет. Встав на одно колено, Мира бросила один шар направо, а другой – налево, чувствуя оба, оставаясь связанной с ними. Огненные сферы стали ее глазами, она видела то, что видят они. Найдя паутину, расставленную между веток деревьев, пламя перешло на нее, оставив на месте ловушки только искры и пепел. Двигаясь все дальше, огонь пожирал каждый кокон, каждое плетение, до тех пор, пока откуда-то не раздался скорбный крик. Мгновенно вернув сферы огня к себе, Мира замерла, дожидаясь тех, кого планировала разозлить. И они пришли. Через несколько минут в кронах деревьев что-то зашуршало, то здесь, то там раздавалось злобное шипение, топот множества ног вызывал мурашки. Первым из-за деревьев показался мужчина в легкой черной тунике, босой, имевший восемь глаз, расположенных на паучий манер. Едва сдержав рвотный позыв, Мира сделала шаг назад, загораживая собой Лоти. – Ты сожгла мои ловуш-ш-шки. – прошелестел голос паука. – Мне нужно встретиться с вашей Матерью. – громко сказала она, точно зная, что он пришел не один. – Но ты наруш-ш-шила правила. – усмехнулся мужчина, поправляя черную челку, которая упала на один из глаз. – Знаеш-шь о правилах? – Знаю. – Ты сожгла их, но считается, будто попалась. Видеть сразу восемь подмигивающих глаз Мире еще не приходилось. Тошнота усиливалась. – Ты меня еще не поймал. – она заставила подняться в воздух огненную сферу, лежавшую на ладони. – Я не хочу никого покалечить, мне просто нужна помощь. – Покалечить? – расхохотался паук, запрокинув голову. – Очень смеш-шно, чужачка. Ты в наш-шем лесу, так что… – Я бывала в местах и похуже! – выкрикнула Мира. – Или нападай, или призови свою Мать! Потребовалось всего мгновение, чтобы мощным прыжком маг сорвался с места, обращаясь в огромного паука, который был не просто размером с Миру, он был больше, чем она. Отвратительное лохматое тело, покрытое не шерстью, а какими-то колючками, пролетело совсем рядом, Мира даже почувствовала энергию, исходящую от него. Отскочив в сторону, она поняла, что совершенно не знает, что такое боевая магия, и как ее применять. Одно дело – создать огонь, другое – применить его в бою. Знакомая боль, появившаяся в области правого предплечья, дала понять, что Первые с ней. Перед глазами появилась та же самая девушка, которую она видела на Северной Стороне. Сложив руки перед грудью, она развела ладони, между которыми оказалось пламя. Развернув ладони в сторону обидчика, Мира повторяла каждое движение незнакомки, до тех пор, пока огонь не объял ее руки полностью, до самых локтей, но боли не было. Теперь сферы пламени появлялись легко, почти без усилий, и паук, надеявшийся на легкую победу, не смог уклониться от нескольких, две его лапы горели. Пахло паленой шерстью и плотью. Горящее чудовище не собиралось сдаваться, оно издало странный звук, и к нему на помощь бросились еще несколько особей. Огонь поднимался выше, Мира чувствовала жар у самого лица, но продолжала сражаться с пауками. Сферы превратились в волны, пауки горели, издавая странный тонкий визг, лес наполнился шумом и треском огня. В какой-то момент не осталось ничего, кроме целей и пламени, что поглотило ее целиком. Больше не нужно было сосредотачиваться на энергии, представлять то, что она хотела создать, все получалось само собой, сильнее, чем когда-либо. Она сама стала энергией, настоящей, первобытной, непредсказуемой. Первый напавший паук обратился в человека и, отползая в сторону, завопил: – Я сдаюсь! Прошу тебя, остановись! – Знаешь о правилах? – спросила Мира и не узнала собственный голос. Резко соединив пылающие ладони перед лицом, Мира увидела, как обожженный человек обратился в прах так же, как его паутина. Он сгорел мгновенно, словно его выжгло изнутри, оставив лишь пепел и запах горелой плоти. – Хватит убивать моих детей. – раздался спокойный, приятный голос. С дерева, хватаясь за ветки и ствол лапами, спустилась Мать клана. Она отличалась от остальных магов полностью – да, тело было паучьим, но напоминало скорее Урд, чем обычного зверомага. Из паучьей плоти, возвышаясь над ней, выходил человеческий торс, покрытый черной редкой шерстью, как и безволосый череп. На ее лице было всего шесть глаз, а изо рта торчали небольшие жвала. – Что тебе нужно, девочка? – паучья Мать смотрела на гостью совершенно равнодушно. – Помоги ему. – Мира указала на лежащего Лоти. – В нем… – Нет ничего, что могу сделать я, но не можеш-шь сделать ты. – перебила ее паучиха. – Что еще тебе нужно? – Я не понимаю. Шаманки огнепоклонников сказали, что ты можешь вытянуть из его крови яд! – Мира чувствовала, как теряет контроль над огнем, который все еще окружал ее. – И ты можеш-шь. Потому что это не яд. Проворно перебежав от деревьев к Лоти, паучиха склонилась к нему, втянула носом запах, безразлично пожала плечами и сказала: – Точно не яд. – Но… – Ты тратиш-шь мое время. – почти скучающим тоном произнесла Мать. – Он умирает. Спаси его, маг огня. – Я не маг огня. Я… И тут ее осенило. Кинувшись к Лоти, лицо которого было залито кровью и потом, Мира обхватила его голову горящими руками и, почувствовав энергию, которая текла внутри него, сосредоточилась на ней. Если синий огонь – это искра, сама суть магии этого мира, то внутри тела он тоже остается энергией, силой, которую можно почувствовать, а значит и забрать. Открыв глаза, Лоти уставился на Миру и заорал, по объятым пламенем рукам скакали синие искры, перетекая из одного тела в другое. И она ощутила это – силу, которая была лишней. Чужеродная, враждебная, искра пыталась выразить себя, но не могла, потому что искра самого Лоти не желала уступать ей. Чужая душа буквально выжигала тело, в которое попала. И Мира ощущала ее боль, скорбь и отчаяние, искра металась, извивалась в ее руках, вырванная из живого тела, она сходила с ума от страха и невыразимого горя. Огонь погас. Вместе с чужой искрой Мира забрала немного силы Лоти и почувствовала, как непривычно ломит кости, как боль скручивает суставы. Уставившись на паучиху, с интересом наблюдавшую за происходящим, Мира выкрикнула: – Это все? Он будет в порядке?! – Будет. Не с-стоит беспокоить меня по таким пус-стякам, смертная. – Что со мной происходит?! – Мира вытянула руки и увидела, как они покрываются шерстью и меняют форму. – Выпус-сти силу, проводник. – ухмыляясь, Мать полезла на дерево, цепляясь за него лапами. – Выпус-сти ее. Ощутив спиной трясущуюся повозку, Мира улыбнулась, не открывая глаз. Умиротворяющее постукивание колес напоминало о Севере. На облучке сидели Ларта и Холгер, там, под Вдовьим Холмом ждала большая, сильная Ульфа. Кажется, она ощущала ее терпкий запах, слышала ее дыхание. Черная о чем-то шептала, на лицо падал снег. Как назывались эти деревья? Такие красивые, пушистые, без единого листочка, они оставались зелеными даже зимой. Почему она так и не спросила об этом Ульфу? Жаль, что не слышно, как скрипит снег, как вода в реке размеренно бежит куда-то вперед. И голоса только мужские. И… Сумбурные воспоминания вырвались на свободу, заставив Миру прийти в себя и резко сесть. Север пропал, уступив место реальности. Все тело болело, от голода кружилась голова. Кажется, она так и не выспалась, усталость валила с ног. – Тише, не так резко. Увидев бледного, но совершенно точно живого и невредимого Лоти, Мира прикусила губу, но все равно не смогла сдержать подступивших к глазам слез. Она молча смотрела на него и не могла ничего сказать, потому что рыдания уже подступили к горлу, а сдерживала их только боль от почти прокушенной тонкой кожи. От слез зрение затуманилось, но она четко видела, как южанин смахнул что-то с испачканного кровью и землей лица. – Жива! – громко воскликнул Куко и расхохотался. – Куко знал! Всю ночь не спал, следил за лесом. Как увидел в отражении неба огонь – сразу все понял. Проснулся дракон! Ох и драка там была, да?! Едва сдержался, чтобы следом за вами не броситься, но Куко обещал ждать. И я ждал. – в голосе огнепоклонника появились нотки грусти. – Но хотел помочь, очень хотел! Увидеть дракона – о, такое дано не каждому. Вот бы рассказать об этом Кайе! Скажите ей, что я с вами был, а? Вот девчонка обрадуется! А когда подрастет – расскажу ей правду, но сейчас пусть поверит, что ее брат герой! Не сдержавшись, Мира рассмеялась, скорее от облегчения, нервно, но дышаться стало свободнее, будто что-то тяжелое, лежавшее на груди, пропало. Лоти взял ее руку в свою и, улыбаясь краем рта, спросил: – Набегалась? Непонимающе уставившись на друга, Мира пыталась понять, о чем он говорит. И вдруг перед глазами появились собственные руки, обрастающие шерстью, она снова ощутила боль в костях и суставах, в каждой клетке тела. – Я обращалась? – прошептала она, судорожно разглядывая себя. – Ничего не осталось, не переживай. – он все еще улыбался. – Но искать тебя пришлось долго. Думал, что мы не успеем добраться до повозки. – Но Куко дождался! Задержался, сам себя обманул, но дождался! Сказал себе: «Да, Куко, ты говорил Кайе и самому себе, что уедешь с первыми лучами солнца, но, если пробудился дракон, значит, они вернутся!». И вы вернулись! Пламя сберегло вас от беды! Когда сын Пламени говорил, он будто бы не обращался ни к кому конкретно, просто выкрикивал слова в воздух перед собой, даже не оборачиваясь. Зато вся его фигура выглядела красноречивее любых выражений – мужчина подпрыгивал на месте, размахивал руками и тряс кулаком, угрожая невидимым опасностям, затаившимся в темном лесу. Мира снова рассмеялась, но попыталась скрыть это, спрятав лицо в ткани куртки, которой раньше была укрыта. – Что там было? – отсмеявшись, спросила она. – Я очнулся один, рядом валялся факел, а небо уже посерело перед рассветом. Тебя нигде не было, зато ужасно воняло паленой шерстью. Потом я нашел пару мертвых магов. Какие же уродливые создания. – Лоти вздрогнул, видимо, вспоминая огромных пауков. – Если ты их убила, значит, по правилам, нам должны были помочь. Дальше все как обычно – обратился и побежал искать тебя. – И нашел. – заключила Мира. – Еще как! – Лоти опять расплылся в глупой улыбке. – Из тебя получилась довольно упитанная кошка, не знаю, что за вид такой, не слишком крупная, зато уши огромные, с кистями, хвост длинный, а окрас… – Не могу поверить. – простонала она, снова пряча лицо. – Ничего не помню. – По деревьям прыгала так, будто всю жизнь этим занималась. – с уважением отметил друг. – Как это произошло? – Мать отказалась нам помогать. – вспоминать Альфу клана совсем не хотелось, ее чудовищная наружность вызывала отвращение и страх. – Сказала, что это слишком просто, и она не будет этого делать. – И как тогда… – на лице южанина появилось понимание. – Ты взяла мою искру. – Не искру, только то, что было чужим. А твою силу только немного затронула. – виновато пробормотала Мира. – Не знаю, что было потом, тело начало меняться само собой. – От избытка энергии. – кивнул Лоти. – Ужасное ощущение. Наверное, никогда его не забуду. Как вообще можно совершать такое? Помещать искру жизни в чужое тело? Что за люди обитают на Стороне Заката… – Они не все такие. – резко оборвала его Мира. – Там есть и хорошие люди, но так вышло, что у власти стоят тираны. Вся страна тут ни при чем. – Прости. Я не это хотел сказать. То есть, это, но… – окончательно запутавшись, он вздохнул. – Прости. – Как ты себя чувствуешь сейчас? – решив перевести тему, спросила она.