Как и говорила Катя, они встали ровно через два часа, перекусили, оделись и отправились к музею. Охотник, привыкший к строгому графику и восьми часовому сну, был мрачным и ничего не говорил. Наконец Катя остановилась и указала охотнику вперёд. Возле поржавевшего и погнутого знака, на котором было написано: Бородино, стоял новый, сбитый из толстых древесных палок, с надписью: Святая Земля Ордена Очищения. Катя сняла автомат с предохранителя и тихо прошептала: -Тебе ничего не кажется странным? -Кажется. Во-первых- слишком тихо, а во-вторых... У подобных мест часто стоят солдаты. -Да. -Но тут негде спрятаться. (И действительно, вокруг не было ни деревьев, ни кустов, ни даже высокой травы.) -Ладно, пойдём. Только осторожно. Вольф стал медленно двигаться в след за Катей. Они дошли до знака. Вдали виднелся старый памятник и разрушенный забор. Вольфганг сделал несколько шагов вперёд, махнул рукой и прошептал: -Нам туда. Они ускорились и уже через несколько минут были у разбитой дорожки, которая вела в музей. Возле музей стоял самодельный флагшток с советским знаменем. Возле флагштока стояли два солдата и мрачно о чём-то переговаривались. Катя щёлкнула предохранителем и бросилась вперёд с криком: "Наши!". Вольфганг поспешил за ней. Один из солдат, старый дед шестидесяти лет с густой бородой, прищурил глаза, а потом бросился к Кате навстречу. Они обнялись, и дед, откашлявшись сказал: -Ну наконец-то. Катя! Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Я уж думал, что всё, конец. А тут часа три назад пришёл Лазарь, врач выживальщиков, с подмогой, а теперь и ты. Раз уж Лаврентий тебя послал, значит помирать я буду не здесь. -Дед Никита, знакомься, это- Вольфганг. -Вольфганг. Охотник, значиться. Да. Ну ладно, коли его сам Лаврентий прислал. Будем знакомы, Вольфганг, я- Никита Вадимыч. -Очень приятно. -Ладно, заболтались мы, иди, Вольфганг, помоги Лазарю, а то помруть солдаты. Он- доктор хороший, но вы разные штучки знаете, помоги им, Вольфганг. -Конечно. Катя, дай лекарства. Катя открыла рюкзак и дала Вольфгангу антибиотики. Охотник зашёл в открытую дверь. Музей был почти разрушен. Боеспособные НКВДшники разбирали завалы, Лазарь Йегонатанович стоял возле пятерых солдат, которые тихо стонали от боли в углу. Вольфганг осторожно подкрался сзади и положил доктору руку на плечо, тот вздрогнул и резко развернулся: -Тьфу ты, придурок. И каким ветром тебя сюда занесло... -Я тоже очень рад тебя видеть, Лазарь. Ну как обстановка? -Хреновая обстановка, хреновая. Как мне сказали, у них двоих убили и офицера в плен взяли. Раненых они бросить не могут, а с ними пробиваться через сектантов и церберов- бесполезно. -Хреново. -Вот. Лекарств нет, вода и еда через пару дней закончатся. Ещё эти. Сектанты. Приходят сюда, осматривают тут всё. Солдаты в них стрелять боятся. А один раз, пришли они со своим проповедником, расположились метрах в трёхстах от музея и начали: "Грядёт Великое Очищение, люди спасутся только в Святых Землях, но зачем здесь грязные убийцы, чьи руки по локоть в крови? Неужели это за грехи наши?". Придурки. -А с ранеными, что? -Я осмотрел их. Всех я на ноги поставлю, кроме сержанта. Он считай труп. Лежит четвёртый день без сознания и стонет. Пристрелить бы его, чтоб не мучался... -Что ж вы так? Человек, всё-таки... -Человек... Человек... Человек- это я, ты, они все, а он- мёртвое тело. Сам же знаешь два-три дня и всё. Сам осмотри его, если не веришь! Вольфганг подошёл к умирающему сержанту. Действительно, долго он протянуть не мог. Пули попали ему в живот и ноги, раздробили кости, его тело, покрытое чёрной слизью, разлагалось заживо. Вольфганг понимал, что, доживая свои последние часы, солдат испытывал адские муки. Он нагнулся, достал из кармана нож и тихо перерезал ему горло. Лазарь вздрогнул и кивнул головой, а после крикнул одному из солдат, что сержант умер. Бойцы схватили его тело и вынесли за здание. Лазарь достал флягу, сказал: "Помянём!", отглотнул из неё и дал в руки Вольфгангу, охотник выпил и передал её солдатам, все сняли фуражки и шапки и молча стояли, и глядели на то место, где ещё недавно умирал сержант. Неизвестно, сколько бы ещё длилось это молчание, но на улице раздались крики, и в комнату вбежал Никита Вадимович. Он бросился к Вольфу, схватил его за одежду и громко прокричал: -Там. Эти! Пришли! Секта эта! Вольфганг, ты же только с такими и привык общаться, помоги, поговори, чтобы они нас выпустили. -Я с сектантами общался не больше вашего... -Иди, нас они и слушать не станут, а вы, охотники, такие же чудные, как и они. Прошу! Вольфганг плюнул и вышел из здания. Напротив него, чуть поодаль, стояли люди в белых робах. На некоторых из них были капюшоны, кто-то держал знамёна, что-то автоматы. Увидев охотника, сектанты замерли, один из них, очевидно их проповедник, махнул Вольфгангу рукой. Вольфганг сделал несколько шагов вперёд, остановился, но затем смело подошёл к сектантам. Проповедник внимательно осмотрел его и спросил: -Ты не из НКВД? -Нет. -Ты- "охотник"? -Да. -Что ты тут делаешь? -Меня попросили помочь? -Кто? Эти свиньи? -Сам Лаврентий Череп. -Грязный кабан. Послушай, мы против тебя ничего не имеем. Иди своей дорогой, если пройдёшь Обряд, то мы пропустим тебя на свои земли, но грешники должны умереть! -Зачем вам это? -Послушай... Сектант достал из кармана счётчик Гейгера. -Чего? -Ты слышишь что-нибудь? -Нет. -Правильно. Здесь ничего нет. Нет радиации. Это- чистая земля, Святая Земля. Тут нет мутантов, нет радиации, нет бандитов, нет зла. Даже зомби обходят эти места стороной. Великая Сущность. Всего благословила эти земли. И тут, сюда приходят еретики, которые вешали и расстреливали наших проповедников, убивают наших людей, и мы должны их отпустить? Эту раковую опухоль, под названием НКВД надо вырезать! -А что за Великая Сущность Всего? -Великая Сущность Всего... О, Охотник... Если ты задаёшь такие вопросы, может быть, когда-нибудь ты встанешь на путь Очищение и исправления. Великая Сущность Всего- это великая сила, которая создала сё в этом мире. Мы не знаем, как она выглядит, но она находится в каждом из нас, она везде и нигде. -Но если она создала всё, то она создала и НКВД. -Да. Но они отреклись от неё. 37 лет назад НКВД объявил на нас охоту. И на нас, и на наших заклятых врагов из Лиги Смерти. Они истребляли нас, вешали, пытали, но потом... Потом мы нашли военный склад и всё изменилось. Но мы не стали им мстить. Мы просто не пускали их на нашу землю. Ты понимаешь? Охотник? Мы хотим просто жить. Зачем НКВД убивали нашу паству? -Эти люди не в ответе за то, что происходило 37 лет назад. -Ошибаешься. Тот охранник, с которым ты разговаривал. -Дед Никита? -Да. Во время чистки он был на этих землях. Он изнасиловал и убил девочку, ей было лет четырнадцать. И ты говоришь, что он ни в чём не виноват? Виноват! Все они убийцы! -А молодые? А Катя? -Кто такая Катя? -Вон та девушка. Она никогда не стала бы проливать ни чьей крови. -Охотник, ты мне нравишься. Ладно. Скажи своим друзьям, что могут идти, но проклятого деда мы возьмём с собой. -Они не согласятся. -А ты уговори. Или мы сожжём дом, вместе с ними. -Я погово... Охотник не успел договорить. Из музея выскочил молодой солдат и выстрелил проповеднику в живот с криком: "За сержанта!". Проповедник упал на землю и застонал. Вольфганг бросился к бойцам НКВД. Завязалась перестрелка. Солдаты стреляли в сектантов, как помешанные. В них пробудилась сила, которую вдавливала в их сознание идеология. Вольфганг смотрел на этих людей, которые защищали своих раненых товарищей совсем также, как их деды и прадеды защищали своих друзей от нацистских оккупантов. Сектантов было меньше, чем бойцов НКВД, а оружие держали всего трое. Помощник убитого проповедника встал на колени, поднял знамя и лицо к небу и начал что-то говорить, но он не успел произнести молитву. Пуля, выпущенная из автомата Кати, пробила ему череп, из его груди вырвался крик, и он упал. Сектанты выскочили из-за укрытий и бросились на своих врагов. Смерть жреца глубоко потрясла их. Катя подбежала к Вольфгангу, прижалась и громко крикнула ему на ухо: "Стреляй!!!". Стреляй... Вольфганг не мог и не хотел стрелять. Это- их война, не его. После того, как Катя убила, святого для сектантов, человека, перестрелка закончилась быстро. Под очередями солдат НКВД, сектанты не успели добежать до укрытия. Они упали в пятидесяти метрах от музея. Вольфганг и Катя выскочили из-за укрытий и бросились к культистам. Один из бойцов- высокий, полный, лысый мужчина, лет тридцати пяти, остался жив. Пуля пробила ему лёгкое, он задыхался. Вольфганг махнул рукой и громко крикнул: "Лазарь!". Доктор выбежал из музея со своей аптечкой и поспешил на помощь к сектанту. Охотник подошёл месту, где стояли сектанты до начала перестрелки. Там, за камнем, прижавшись к нему, сидел молодой парень лет 16. Он прижимал к груди толстую книгу. Увидев охотника, он вздрогнул и хотел бежать, но Вольфганг схватил его за капюшон и потащил его к Кате. Она схватила парня ещё крепче охотника и передала его солдатам. Лазарь перемотал грудь сектанты и помог ему дойти до музея, после чего положил его к раненым солдатам, чем вызвал их страшное недовольство. Катя подбежала к Лазарю и громко спросила: -Товарищ доктор, когда мы сможем допросить его? -Кого? А... Его... Через неделю. Пуля пробила ему лёгкое и повредила гортань. Пока он разговаривать не может.