– Тесса… Ты сама не понимаешь, что делаешь. Ты напилась, – говорит он. Но в его голосе нет уверенности. – Хардин… не заморачивайся. Разве ты не скучаешь по мне? – говорю я, уткнувшись в его шею и покусывая ее. Гормоны совершенно затуманили мне голову, я даже не представляла, что могу желать его так сильно. – Да-а-а, – шепчет он, когда я покусываю его сильнее, наверняка оставляя засос. – Я не могу, Тесс… прошу тебя. Но я не останавливаюсь и вместо этого, сидя у него на коленях, покачиваю бедрами, заставляя его стонать. – Нет… – шепчет он и хватает меня своими крепкими руками, чтобы остановить. Я прерываюсь и сердито смотрю на него. – У тебя два варианта: либо ты меня трахаешь, либо уходишь. Решай сам. Блин, я правда сейчас это сказала? – Если я воспользуюсь твоим… состоянием, завтра ты возненавидишь меня за это, – говорит он и смотрит мне в глаза. – Я и так тебя ненавижу. – От моих слов он вздрагивает. – Типа того, – добавляю я, – но не так сурово, как бы мне хотелось. Он расслабляет руки, позволяя мне снова двигать бедрами. – Может, сначала хотя бы поговорим об этом? – Хватит, ты прямо как Дебби Даунер[1], обламываешь весь кайф. – Я тяжело вздыхаю и продолжаю двигаться. – Мы не можем … Все должно быть не так. С каких это пор он стал таким правильным? – Я знаю, что ты хочешь этого, Хардин, я чувствую, как сильно ты хочешь меня, – говорю я ему на ухо. Поверить не могу, что мой пьяный разум выдает подобные дерзости, но губы Хардина такие манящие, а его зрачки расширились так, что глаза кажутся почти черными. – Ну же, Хардин, разве тебе не хочется заняться этим прямо на столе? На кровати? На кухне? Столько вариантов… – шепчу я, слегка покусывая мочку его уха. – Черт… Ладно, к черту все, – говорит он и тянется ко мне, запуская руки в мои волосы. Когда губы Хардина касаются моих, все мое тело раскаляется. Не отрываясь от поцелуя, я тяжело вздыхаю, и в ответ слышу такой же страстный вздох Хардина. Провожу руками по его голове, впиваюсь ногтями в его кожу, не контролируя себя и свое желание. Я знаю, что он сдерживается, и это сводит меня с ума. Я опускаю руки ниже, хватаю ворот его футболки и стаскиваю ее с него через голову. Как только наш поцелуй прерывается, Хардин слегка отклоняется назад. – Тесса… – умоляет он. – Хардин, – твердо говорю я в ответ и провожу кончиками пальцев по его татуировке. Мне не хватало того, как напрягаются от прикосновений его крепкие мышцы. Я так хотела снова увидеть замысловатые узоры его тату на этом прекрасном теле! – Я не могу просто воспользоваться тобой, – возражает он, но тут же издает стон, когда я провожу языком по его нижней губе. Я слегка ухмыляюсь. – Помолчи. Я веду рукой вниз, трогая его через джинсы, в этот момент понимаю, что он не сможет устоять, – и это приносит мне больше удовольствия, чем я представляла. Я никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда Хардин будет полностью под моим контролем. Это забавно, правда – то, как мы поменялись ролями. Он так возбужден, что я поднимаюсь и тянусь к молнии его джинсов. Глава 17 Мои мысли спутались; я знаю, что это все неправильно, но я просто не могу себя остановить. Я хочу ее, я жажду ее. Я желаю ее. Я должен взять ее сейчас, она сама сказала, что у меня есть выбор: либо трахнуть ее, либо уйти, – а раз других вариантов нет, я никуда не пойду. Когда она говорила это, ее слова звучали так непривычно, так странно… Но так возбуждающе. Своими изящными руками она расстегивает мои джинсы. Когда вместе с ремнем они спадают вниз, я качаю головой. Я не могу мыслить ясно, я не могу мыслить разумно. Я просто схожу с ума по этой девушке – обычно такой милой, а сейчас такой безумной, – которую я люблю так, что нет сил. – Подожди… – снова говорю я. Но не желаю, чтобы она останавливалась, хотя моя добрая половина подсказывает, что надо хоть немного сопротивляться – иначе меня накроет чувство вины. – Нет… никакого ожидания. Я уже долго ждала. – Она говорит нежно и дразнящее, стаскивает с меня трусы и хватает меня рукой. – Черт возьми, Тесса… – Вот это правильно. Возьми. Тессу. Я не могу ее остановить. Даже если хотел бы. Ей нужно это, ей нужен я. И если сейчас она может захотеть меня только в таком состоянии – что ж, я слишком эгоистичен, чтобы от этого отказываться. Она опускается на колени и обхватывает меня губами. Я опускаю глаза и вижу, что она смотрит на меня, хлопая ресницами. Боже, она выглядит одновременно и ангельски, и дьявольски; лаская меня языком, она кажется и нежной, и грубой. Она замирает и ухмыляется: – Я нравлюсь тебе такой? Я едва не кончаю от одних этих слов. Я киваю, не в состоянии выговорить что-либо, а она снова накрывает мой член своими губами, обхватывает его все сильнее и глубже. Я не хочу, чтобы она останавливалась, но я должен дотронуться до нее. Почувствовать ее. – Остановись, – прошу я и слегка отвожу назад ее плечи. Она качает головой и снова мучает меня, невероятно быстро двигая головой вверх-вниз. – Тесса… прошу тебя, – вздыхаю я, но она смеется, и этот звук вибрирует в моем теле, и, к счастью, она останавливается, прежде чем я мог кончить ей в рот. Она улыбается и вытирает рукой свои набухшие губы. – Просто ты очень вкусный. – Боже, где ты берешь все эти грязные словечки? – спрашиваю я, и она поднимается с колен. – Не знаю… я всегда о таком думаю. Просто обычно мне не хватает долбаной смелости, – говорит она, подходя к кровати. Меня почти смешит, как она говорит «долбаной». Это так не похоже на нее, но сегодня она главная, и она это знает. Я вижу, что ей это нравится – полностью контролировать меня. Она одета в такое платье, которое сведет с ума любого мужчину. Ткань повторяет все изгибы ее безупречного тела – это самое сексуальное, что я когда-либо на ней видел. Но она снимает платье через голову и игриво кидает в меня. Когда я вижу ее тело, мои глаза едва не лопаются. Белый кружевной лифчик едва удерживает ее полную грудь, а такого же цвета трусики не скрывают нежную кожу между бедрами и лобком. Ей нравится, когда я целую ее там, хотя я знаю, что она стесняется этих тонких, едва видных белых линий. Не понимаю почему – для меня она безупречна, несмотря ни на какие шрамы. – Твоя очередь. – Она улыбается и падает на кровать прямо в туфлях. Я мечтал об этом с того самого дня, когда она ушла. Я не думал, что такое вообще случится, но теперь понимаю, насколько внимательным должен быть к ней, потому что вряд ли это повторится. Видимо, я задумался, потому что она наклоняет голову и, удивленно изогнув брови, смотрит на меня. – Мне начинать без тебя? – дразнит она. Господи, она сегодня просто ненасытна! Но я ничего не отвечаю и иду к кровати. Сажусь у ее ног, а она нетерпеливо стаскивает трусики. Я убираю ее руки и снимаю их сам. – Я так скучал по тебе, – говорю я, но она просто запускает руку мне в волосы и направляет вниз. Я качаю головой, но не сопротивляюсь и прижимаюсь к ней губами. Она стонет и прогибает спину, когда мой язык начинает уделять внимание самой чувствительной части ее тела. Я знаю, как ей это нравится. Помню, в первый раз, когда я коснулся ее, она спросила: «Что это?» Ее невинный взгляд всегда заводил меня и по-прежнему заводит. – О боже, Хардин! – стонет она. Я так давно хотел это услышать! Обычно я говорю что-нибудь вроде, какая она мокрая, как хочет меня, но сейчас я не могу подобрать слова. Я слышу лишь ее стоны и вижу, как от удовольствия, которое я ей доставляю, она хватает руками простыни. Ввожу в нее палец, двигаю им внутри, и она издает стон. – Еще, Хардин, прошу, еще, – просит она, и я даю ей то, чего она хочет. Вожу внутри нее двумя пальцами, а потом убираю их и снова тянусь к ней языком. Я замечаю, как напрягаются ее ноги – как всегда, когда она уже близко. Я слегка отклоняюсь и продолжаю пальцами, быстро водя ими из стороны в сторону, и она кричит – выкрикивает мое имя – и кончает. Я смотрю на нее, пытаясь запомнить все до мельчайших деталей: то, как она закрывает глаза, как открывается ее рот, когда она стонет, как слегка краснеют ее грудь и щеки, когда она испытывает оргазм. Я люблю ее, черт возьми, я так люблю ее! Я не могу удержаться и облизываю свои пальцы. Она такая приятная на вкус, и я надеюсь, что буду помнить это, когда она вновь оставит меня. Я не могу оторвать взгляд от ее груди, быстро опускающейся и поднимающейся, и она вдруг открывает глаза. Ее прекрасное лицо озаряет улыбка, и я не могу не улыбнуться, когда она пальцем манит меня к себе. – У тебя есть презерватив? – с хитрым взглядом спрашивает она, когда я наклоняюсь к ней. – Да… – отвечаю я. Ее улыбка исчезает, она хмурится, и я надеюсь, что ее это не разозлит. – Это просто привычка, – честно признаюсь я. – Неважно, – бормочет она и смотрит на мои джинсы, которые лежат на полу. Потом встает, поднимает их и роется в карманах, пока не находит то, что искала. Я нехотя беру презерватив и смотрю ей в глаза. – Ты уверена? – спрашиваю я уже в двадцатый раз. – Да. И если ты спросишь еще раз, я возьму твой презерватив и пойду к Тревору, – резко отвечает она. Я опускаю взгляд на нее. Сегодня она ни перед чем не останавливается, но я не могу представить ее ни с кем, кроме меня. Может, потому что одна мысль об этом меня убьет. Сердце начинает бешено стучать, и я злюсь, когда представляю ее с этим лицемером Ноем.