В эту субботу у нас у обоих был выходной, который мы, не сговариваясь, решили провести вместе. Восемнадцать спокойных часов, когда ему не надо слушать вой сирены, а мне – звуки кельтской свирели и жалобы по поводу жареного арахиса. Как я уже успела заметить, в обществе Сэма время бежало вдвое быстрее, чем тогда, когда я куковала в одиночестве. Я придумала миллион занятий для нас двоих, но тут же забраковала половину из них, сочтя их чересчур романтическими. Если честно, то меня терзали сомнения, не слишком ли опрометчиво с моей стороны проводить с ним так много времени. Я послала Лили эсэмэску. Лили, пожалуйста, свяжись со мной. Я знаю, ты злишься на меня, но хотя бы позвони. Твой сад выглядит чудесно! Мне нужно, чтобы ты научила меня за ним ухаживать. И что делать с помидорами, плети уже совсем длинные. Может, сходим на танцы? Целую. Я нажала кнопку «Отправить» и осталась сидеть, глядя на экран телефона, но тут позвонили в дверь. – Привет! – Сэм заполнил собой весь дверной проем. В одной руке у него был ящик с инструментами, в другой – пакет с продуктами. – Господи боже мой! – ахнула я. – Ты ожившая мечта любой женщины. – Полки, – сказал он. – Тебе нужны полки. – О беби! Говори, говори… – И домашняя еда. – Вот именно! Докладываю, что я только что закончила. Он бросил инструменты в коридоре и поцеловал меня, а когда мы наконец расплели объятия, прошел на кухню. – Думаю, неплохо было бы сходить в кино. Самый большой плюс посменной работы – возможность ходить на дневные сеансы. Я проверила свой телефон. – Только ничего кровавого. Я уже немножко устала от крови. Он бросил на меня лукавый взгляд: – Что? Не любишь такое? Или это идет вразрез с твоими планами сходить на «Зомби: пожиратели плоти»? А? Я нахмурилась и бессильно уронила руки вдоль тела. – Никак не могу связаться с Лили. – Но ты вроде говорила, что она вернулась домой? – Вернулась. Но она не отвечает на мои звонки. Похоже, она на меня до сих пор обижается. – Ее друзья тебя обокрали. По-моему, это ты имеешь полное право на нее обижаться. Сэм начал вынимать из пакета продукты: салат-латук, помидоры, авокадо, яйца, травы – и аккуратно складывать в мой пустой холодильник. Увидев, что я набираю текст очередного сообщения, он сказал: – Да ладно тебе! Она могла уронить свой мобильник, оставить его в клубе или исчерпать лимит. Ты же знаешь подростков. Иногда просто необходимо дать им время, чтобы они сами все поняли. Я взяла его за руку и закрыла дверцу холодильника. – Мне надо тебе кое-что показать. – (У него тотчас же загорелись глаза.) – Да нет, я о другом, плохой мальчишка. Это мы отложим на потом. Сэм стоял на крыше и рассматривал цветы. – И ты не догадывалась? – У меня и мысли такой не было. Он опустился на железную скамью. Я присела рядом, и мы принялись созерцать маленький садик. – Я чувствую себя просто ужасно, – сказала я. – По большому счету я обвинила ее в том, что она разрушает все, к чему прикасается. А она тем временем создавала для меня такую красоту. Сэм пощупал листья томатов и встал, решительно покачав головой: – Ну хорошо. Тогда мы съездим к ней и поговорим. – Правда? – Угу. Но сперва ланч. Затем кино. Ну и потом заявимся к ней домой. И тогда ей будет точно некуда деваться. – Он поднес мою руку к губам. – Эй, расслабься. Все хорошо. Это говорит о том, что она еще не совсем пропащая. – Как тебе удается быть таким оптимистом? – прищурилась я. – Просто не люблю, когда ты грустная. Я не могла сказать ему, что с ним я никогда не бываю грустной. Я не могла сказать ему, что он делает меня такой счастливой, что даже страшно. Я подумала о том, как приятно, что в холодильнике лежит принесенная им еда, и о том, как я жду его эсэмэски и поэтому постоянно проверяю телефон, как я рисовала в своем воображении его обнаженное тело, когда на работе было затишье, после чего, чтобы скрыть предательскую красноту, приходилось в спешном порядке переключаться на непробитые чеки или мастику для пола. Не гони лошадей, сказал мне внутренний голос. Ты подошла слишком близко. – У тебя очаровательная улыбка, Луиза Кларк, – нежно посмотрел на меня Сэм. – Это одна из многих вещей, за которые я тебя люблю. Я ответила ему долгим взглядом. Тот самый мужчина, подумала я, сложив руки на коленях. – Ладно, – весело сказала я. – Пошли смотреть кино. Кинотеатр оказался практически пустым. Мы сели бок о бок на заднем ряду на сиденье с отломанными подлокотниками. Сэм кормил меня попкорном из картонного ведерка размером с мусорное ведро, а я старалась не думать о приятной тяжести его руки на своем голом колене, потому что когда я это делала, то сразу теряла нить сюжета. Показывали американскую комедию о двух совершенно не похожих друг на друга копах, которых по ошибке приняли за преступников. Не то чтобы очень смешно, но я все равно смеялась. Сэм сунул мне в рот здоровущий ком соленого попкорна, потом еще один, и я, недолго думая, прихватила его пальцы зубами. Он посмотрел на меня и медленно покачал головой. – Никто не увидит, – проглотив попкорн, прошептала я. Он удивленно поднял брови: – Я уже слишком стар для подобных забав. Но когда я заставила его повернуться лицом ко мне и начала целовать в темноте, он уронил попкорн и принялся гладить меня по спине. И тут зазвонил мой телефон. Сидевшие перед нами в количестве двух человек зрители возмущенно зашикали. – Вы, двое, простите, пожалуйста! – С учетом того, что в зале нас всего было четверо, я сочла своим долгом адресовать свои извинения к ним лично. Я слезла с коленей Сэма и посмотрела на экран. Номер был незнакомым. – Луиза? – услышала я и только потом поняла, кто это. – Минуточку. – Состроив Сэму забавную рожицу, я вышла в фойе. – Извините, миссис Трейнор. Мне пришлось… Вы меня слышите? Алло? Фойе словно вымерло; в огороженных шнурами зонах очереди не было, за прилавком автомат для замороженных напитков апатично перемешивал цветные кубики льда. – Ох, слава богу! Луиза, я хотела бы поговорить с Лили. И я буквально застыла с прижатым к уху телефоном. – Простите? – Я постоянно вспоминаю нашу встречу. И жалею, что все так обернулось. Мое поведение, вероятно, показалось… – Она замялась. – Как вы считаете, она может согласиться встретиться со мной? – Миссис Трейнор… – Мне бы хотелось ей все объяснить. Последний год или около того я была немного не в себе. Сидела на таблетках, от которых становилась слегка заторможенной. И я так растерялась, увидев вас на пороге своего дома, и, если честно, поначалу просто не поверила во всю эту историю. Она казалась такой неправдоподобной. Но я… я поговорила со Стивеном, и он все подтвердил, и вот я сижу здесь целыми днями, пытаясь осмыслить произошедшее, и думаю… У Уилла была дочь. У меня есть внучка. Я постоянно твержу эти слова. Иногда мне кажется, что мне все приснилось. Выслушав ее непривычно путаную речь, я сказала: – Я вас хорошо понимаю. У меня тоже возникло такое чувство. – Знаете, она не выходит у меня из головы. Мне очень-очень хочется принять ее должным образом. Как вам кажется, она согласится еще раз со мной встретиться? – Миссис Трейнор, она больше у меня не живет. Но да. Конечно, я ее об этом спрошу, – растерянно взъерошив волосы, ответила я. Оставшуюся часть киносеанса я просидела как на иголках. В конце концов Сэм, должно быть поняв, что я просто смотрю на движущуюся картинку на экране, предложил мне уйти. Мы остановились возле его припаркованного мотоцикла, и я передала ему разговор с миссис Трейнор. – Вот видишь? – обрадовался он, словно я сделала что-то героическое. – Ладно, поехали в Сент-Джонс-Вуд. Сэм остался ждать меня на улице, а я подошла к дому и постучала в дверь, решительно выставив вперед подбородок. Нет, на сей раз я не позволю Тане Хотон-Миллер меня запугать. Я оглянулась на Сэма, и тот ободряюще кивнул. Дверь распахнулась. На пороге стояла Таня, в шоколадного цвета льняном платье и греческих сандалиях. Она оглядела меня с ног до головы, совсем как в нашу первую встречу, словно устраивая своеобразную проверку моему гардеробу. (Что слегка действовало на нервы, поскольку на мне был мой любимый клетчатый сарафан из хлопка.) На губах Тани буквально на долю секунды появилась слабая улыбка и тут же исчезла. – Луиза. – Простите, миссис Хотон-Миллер, что нагрянула к вам без предупреждения. – Что-то случилось? Я растерянно заморгала: