– Оставь, ради бога! – отмахнулась она от протестов Сэма. – Ты всю неделю ходил, как больной медведь. Так что советую вам обоим поскорее выяснить отношения. Мы высадим ее по дороге. Сэм неохотно открыл пассажирскую дверь, покосившись на окошко диспетчера: – Из Донны вышел бы отличный консультант по личностным отношениям. – В его голосе проскользнули горькие нотки. – Конечно, если бы нас действительно связывали определенные отношения… Второго приглашения мне явно не понадобилось, и я поспешно забралась на переднее сиденье. Сэм сел за руль и посмотрел на меня так, будто хотел что-то сказать, но затем передумал. Донна принялась разбирать медикаменты. Сэм завел мотор и включил мигалку. – А куда мы направляемся? – Лично мы с Донной направляемся в Кингсбери. С сиреной и мигалкой на все про все уйдет не больше семи минут. А ты направляешься на центральную улицу в двух минутах езды оттуда. – Итак, в моем распоряжении пять минут? – И длинная прогулка назад. – Ладно. – И тут я неожиданно поняла, что не знаю, о чем дальше говорить. Глава 26 – Ну, тут вот такое дело… – Из-за воя сирены мне приходилось кричать. Сэм включил поворотник и выехал на проезжую часть. – Дон, ну что у нас там? – бросив взгляд на бортовой компьютер, поинтересовался Сэм. – Возможно, ножевое ранение. Два сообщения. Молодой парень упал в пролет лестницы. – Может, я все-таки выбрала не самое удачное время для разговора? – Зависит от того, что ты хочешь сказать. – Не то чтобы я не хотела серьезных отношений, – начала я, – но я совершенно запуталась. – Тут ты не одинока. Мы все запутались, – заметила Донна. – Каждый мужик, с которым я пробую встречаться, начинает свидание с того, что у него проблемы с доверием. – Она покосилась на Сэма. – Ой, я дико извиняюсь. Не обращай на меня внимания. Сэм смотрел прямо перед собой: – Ты то обзываешь меня засранцем, потому что тебе примстилось, будто я сплю с другими женщинами, то держишь меня на расстоянии вытянутой руки, потому что не можешь забыть другого. Это слишком… – Уилла больше нет. Я знаю. Но в отличие от тебя, Сэм, я не могу броситься в омут с головой. И прямо сейчас я с трудом выкарабкиваюсь из долгой… Ну, я не знаю… Я была буквально в кусках. – Я в курсе, что ты была в кусках. Ведь именно мне пришлось тогда подбирать эти куски. – Ну и помимо всего прочего, ты мне очень нравишься. Нравишься настолько, что, если вдруг у нас с тобой ничего не получится, я снова окажусь в той же заднице. А я не уверена, что у меня хватит сил еще раз из нее вылезти. – Интересно, и как такое возможно? – Ты можешь меня бросить. Можешь передумать. Ты ведь у нас видный парень. А что, если какая-нибудь другая женщина свалится с крыши прямо к твоим ногам и тебе это понравится? Ты можешь заболеть. Можешь упасть с мотоцикла. – Готовность две минуты, – сказала Донна, взглянув на навигатор. – Но я не слушаю, честное слово. – Это можно сказать буквально о каждом. Ну и что с того? Так и будем сидеть и ждать у моря погоды из боязни, а вдруг что случится? Это разве жизнь?! – Сэм так резко свернул налево, что мне пришлось схватиться за поручень. – У меня по-прежнему пустота в душе. Понятно? – сказала я. – Мне хочется, чтобы она исчезла. Ужасно хочется. Но у меня по-прежнему пустота в душе. – Господи, Лу! Да у нас у всех так! Думаешь, когда я смотрел, как умирает моя сестра, я не боялся, что у меня разорвется сердце?! Причем не только из-за нее, но и из-за ее сына! Думаешь, я совсем бесчувственный?! Но на все есть только один ответ, и я имею право так говорить, потому что я вижу это каждый день. Ты просто живешь. И продолжаешь жить, не думая о шишках, которые продолжаешь набивать. – Ой, умеешь ты красиво излагать! – кивнула Донна. – Сэм, я пытаюсь. Изо всех сил. Ты даже не представляешь, как далеко я продвинулась. Ну вот мы и приехали. Впереди мелькнул указатель «Кингсбери». Мы проехали под гигантской аркой, мимо автомобильной стоянки, оказавшись наконец в темном дворе. Сэм остановил «скорую» и вполголоса выругался: – Проклятье! Я ведь должен был тебя высадить. – Не хотелось вас перебивать, – сказала Донна. – Ладно, посижу здесь, пока не вернетесь. – Я зябко скрестила руки на груди. – Нет смысла. – Сэм спрыгнул на землю, схватив свою сумку-укладку. – Если ты рассчитываешь, что я сейчас перекувырнусь, лишь бы уговорить тебя остаться со мной, то даже не надейся. Вот дерьмо! Чертовых указателей вообще нет. Он может быть где угодно. Я бросила взгляд на отталкивающие здания из красного кирпича. В этих домах было не меньше двадцати лестничных пролетов, и осматривать их было бы желательно в сопровождении полицейской охраны. Донна натянула на себя куртку: – Последний раз, когда я здесь была – сердечный приступ, – мы только с четвертой попытки нашли нужный дом, и ворота оказались заперты на замок. Пришлось искать сторожа с ключами, и только потом наша мобильная бригада смогла попасть внутрь. И к тому времени, как мы нашли нужную квартиру, пациент уже благополучно скончался. – А в прошлом месяце здесь две банды устроили перестрелку. – Может, вызвать полицейское подкрепление? – спросила Донна. – Нет времени. Хотя на часах не было и восьми вечера, кругом стояла мертвая тишина. Еще несколько лет назад в этом пригородном районе детишки катались на велосипедах, покуривали втихаря, а по вечерам играли в прятки. Теперь же на окнах красовались фигурные металлические решетки, а двери еще затемно запирались на все замки. Половина уличных фонарей не горела, а оставшиеся тускло мигали, словно опасаясь светить в полную силу. Сэм с Донной тихо переговаривались, стоя у «скорой». Донна открыла пассажирскую дверь и протянула мне светоотражающую куртку: – Ладно. Надевай и пойдем с нами. Он боится оставлять тебя здесь одну. – Тогда почему он сам… – Вы оба меня уже просто достали! Господи помилуй! Я сейчас пойду этим путем, а ты следуй за ним. Идет? – (Я уставилась на Донну.) – После разберетесь. – И она, с переносной рацией в руках, размашистым шагом пошла прочь. Сэм шел по забетонированному проходу между домами, потом свернул в другой; я старалась не отставать. – Савернейк-хаус, – бормотал он. – Ну и откуда, черт возьми, мне знать, где тут Савернейк-хаус?! – (Рация зашипела.) – Диспетчер, дайте нам ориентировку. Здесь нет ни номеров, ни названий домов, и мы без понятия, где пациент. – Простите, – раздался виноватый голос диспетчера. – Наша карта не дает названий домов. – Может, мне пойти туда? – ткнула я пальцем куда-то вперед. – Тогда мы проверим сразу три прохода. У меня с собой телефон. Мы остановились на площадке под лестницей, где воняло мочой и прогорклым запахом коробок из-под еды навынос. Тротуар перед домом прятался в тени, и только невнятное бормотание телевизора за зашторенным окном говорило о том, что в этих крохотных квартирках теплится жизнь. Я ожидала услышать отдаленный шум голосов, некую вибрацию воздуха, способную привести нас к раненому. Но кругом было тихо, как на кладбище. – Нет, не смей никуда отходить. Договорились? И я поняла, что мое присутствие его здорово нервирует. Я даже начала было подумывать о том, чтобы вернуться к машине, но не решилась идти одна в темноте. Сэм остановился в конце прохода между домами. Повернулся, покачал головой, сжав губы. Из рации донесся голос Донны: – Здесь ничего. А затем мы услышали крик. – Туда! – сказала я и пошла на звук. На другом краю тускло освещенной площади мы увидели скрюченную фигуру; тело, лежавшее на земле в натриевом свете. – Ну вот мы и пришли, – сказал Сэм, и мы бросились бежать. В его работе скорость – самое главное, однажды сказал мне Сэм. Именно этому в первую очередь обучают парамедиков, ведь в борьбе за чью-то жизнь счет идет на секунды. Если у пациента кровотечение, инсульт или инфаркт, эти критические секунды могут спасти ему жизнь. Мы бежали по бетонным дорожкам, по грязной вонючей лестнице, а затем по вытоптанной траве к распростертому телу. Донна уже была там. – Девушка. – Сэм бросил укладку на землю. – Но они ведь точно говорили, что это мужчина. Пока Донна осматривала лежавшую на земле девушку, Сэм позвонил диспетчеру. – Ага. Молодой мужчина, лет двадцати, судя по внешности афрокариб, – ответил диспетчер. Сэм выключил рацию: – Они, наверное, ослышались. Иногда это какой-то чертов «испорченный телефон»[35]. Ей было лет шестнадцать, волосы аккуратно заплетены в косу, похоже, лежит здесь совсем недавно. Лицо ее казалось удивительно умиротворенным. Неужели я выглядела так же, когда он меня нашел? – Дорогая, ты нас слышишь? Девушка не двигалась. Сэм проверил ее зрачки, пульс, дыхательные пути. Дыхание не нарушено, явных повреждений не наблюдалось. Но реакция полностью отсутствовала. Сэм еще раз осмотрел девушку и задумчиво огляделся кругом. Обвел глазами окна близлежащих домов. Они смотрели недружелюбно и безучастно. Затем Сэм подозвал нас с Донной к себе и тихо сказал: