– Он нравится каждой женщине, читавшей «Гордость и предубеждение», – заявляю я, отвернувшись. Мы доходим до перекрестка, и я смотрю по сторонам. – Ну, это точно, – усмехается Хардин, по-прежнему идущий вместе со мной. – Ты просто не понимаешь, в чем его привлекательность. Вспоминаю библиотеку в комнате Хардина. Не может быть, чтобы это были его книги. Или может? – Грубый и нетерпимый мужик становится романтическим героем? Смешно. Если бы у Элизабет было хоть немного мозгов, она сразу послала бы его подальше. По-моему, это очень смешно, но я заставляю себя промолчать. Мне нравится наша небольшая стычка о литературе. Впрочем, это ненадолго, максимум минуты на три – пока он не брякнет что-нибудь неприятное. Поднимаю глаза и вижу ямочки на щеках Хардина. Он улыбается, и я не могу не признать, что он красив. Даже с пирсингом. – Значит, ты согласна, что Элизабет – дура? – Он приподнимает бровь. – Нет, она является одним из самых ярких и самых сложных из когда-либо описанных персонажей. – Я защищаю героиню романа, повторяя фразу из любимого фильма. Он смеется, и я смеюсь вместе с ним. Но через несколько секунд он резко обрывает смех, и в его глазах что-то мелькает. – Пока, Тереза, – говорит он, поворачивается на каблуках и уносится обратно. Что с ним? Прежде, чем я успеваю об этом подумать, звонит телефон. Это Ной; почему-то я чувствую себя виноватой. – Привет, Тесс, собирался тебе ответить, но решил лучше позвонить. Голос слышен с перебоями и как-то глухо. – Чем занимаешься? Ты занят? – Нет, просто поехал встретиться с друзьями в гриль-бар. – Классно, не буду мешать. Хорошо, что прошла учебная неделя. Жду выходных! – Снова собираешься на вечеринку? Твоя мама все еще сердится. Так. Он что, разболтал маме? Мне нравится, что они так хорошо общаются, но иногда Ной похож на младшего брата-ябеду. Самой неприятно, но это правда. Но я сдерживаюсь. – Нет, в эти выходные останусь дома. Я скучаю по тебе. – Я тоже скучаю по тебе, Тесс. Позвони мне вечером, хорошо? Я обещаю, и мы обмениваемся «Я тебя люблю» перед тем, как окончательно распрощаться. Когда я прихожу в общагу, Стеф собирается на вечеринку, о которой говорила Молли, в братстве Хардина. Ищу в Интернете кино на вечер. – Жаль, что ты не хочешь пойти. Клянусь, на ночь мы там больше не останемся. Просто ненадолго заглянем. Киснуть в этой конуре и смотреть в одиночестве кино – это ужасно! – ноет Стеф. Она продолжает меня уговаривать все время, пока расчесывается и три раза меняет платье. В результате останавливается на зеленом, оставляющем очень мало пространства для воображения. Надо признать, зеленый очень идет к ее рыжей шевелюре. Завидую ее смелости. Я тоже, в общем-то, уверена в себе, но знаю, что грудь и бедра у меня крупнее, чем у большинства сверстниц. Обычно я ношу одежду, скрывающую бюст, Стеф же, наоборот, старается привлечь к груди как можно больше внимания. – Это точно, – отшучиваюсь я. Но в этот момент экран моего ноутбука гаснет, я жму на кнопку питания, жду… но ничего не меняется. Экран по-прежнему остается темным. – Видишь! Это знак. Ты должна ехать на вечеринку. Мой ноутбук у Нэта, так что выхода нет, – ухмыляется Стеф, лохматя волосы. Смотрю на нее и понимаю, что и вправду не хочу торчать одна в комнате без дела и без кино. – Ладно, – говорю я, и она прыгает по комнате, хлопая в ладоши. – Но мы уедем до полуночи. Глава 15 Я снимаю пижаму и натягиваю новые джинсы. Они плотнее, чем мои обычные штаны, но у меня уже накопилась гора одежды в стирку, и выбор невелик. Сверху надеваю обычную блузку-безрукавку с кружевами на плечах. – Вау, мне реально нравится твой прикид! – говорит Стеф. Я улыбаюсь, и соседка снова предлагает мне карандаш. – Нет, не стоит. – Я вспоминаю, как на прошлой вечеринке макияж размазался от слез. Почему я согласилась опять туда поехать? – Ладно. Вместо Нэта нас захватит Молли; она пишет, что будет с минуты на минуту. – Мне кажется, она меня недолюбливает, – говорю я, стоя перед зеркалом. Стеф оборачивается на меня. – Что? Нет. Просто она немного стервозная и говорит, что думает. И, кроме того, она тебя боится. – Боится? Меня? С какой стати? – смеюсь я. – Наверно, просто потому, что ты другая. Я знаю, что не похожа на них, но и для меня они – «другие». – Не парься, она сегодня будет занята. – Хардином? – спрашиваю я, прежде чем успеваю подумать. Я смотрю в зеркало, но краем глаза замечаю, как бровь Стеф приподнимается. – Нет, скорее Зедом. Она меняет парней каждую неделю. Это не самое лучшее, что можно сказать про подругу, но Стеф только улыбается и поправляет лямку. – Так она не встречается с Хардином? – В памяти всплывает постельная сцена недельной давности. – Нет. Хардин ни с кем не встречается. Он трахается со многими девчонками, но не встречается ни с одной. Вообще. – Вот как! – Это все, что я могу ответить. Сегодняшняя вечеринка оказалась точной копией предыдущей. Дом и лужайка забиты пьяными. Почему я не могла остаться дома и валяться на кровати, разглядывая потолок? Молли исчезает сразу же. В итоге я оказываюсь на диване и сижу там примерно час, пока не замечаю Хардина. – Ты выглядишь… иначе, – говорит он после короткой паузы. Его глаза обшаривают мое тело и останавливаются на лице. Он даже не пытается скрыть, как именно оценивает меня. Я молчу до тех пор, пока не ловлю его взгляд. – Твоя одежда тебе сегодня действительно идет. Я закатываю глаза и одергиваю блузку. Внезапно думаю: зря я не оделась как обычно. – Не ожидал тебя здесь увидеть. – Вообще-то, я сама не ожидала, – говорю я и отхожу в сторону. Он не идет за мной, хотя я почему-то этого хочу. Через несколько часов Стеф снова пьяна. Как и все остальные. – Давайте сыграем в «Правду или действие», – орет Зед. Вокруг дивана собирается небольшая компания. Молли приносит бутылку с чем-то прозрачным, они с Нэтом делают по глотку. Хардин обхватывает своей ручищей кружку и тоже отпивает. Пришла еще одна девица-панк; итого, Хардин, Зед, Нэт, сосед Нэта Тристан, Молли, Стеф и новая девчонка. Я думаю, что такие пьяные игры ничем хорошим не заканчиваются, но в этот момент Молли говорит: – Ты тоже играешь, Тесса. – Не хочу, – говорю я, глядя в пол. – Конечно, ведь для этого надо целых пять минут не быть ханжой, – комментирует Хардин, и все, кроме Стеф, смеются. Его слова меня злят. Я не ханжа. Я, конечно, не такая отвязная, как они, но и не монашка. Испепеляю Хардина взглядом и сажусь в круг между Нэтом и новой девчонкой. Хардин смеется и что-то шепчет Нэту. За первые несколько конов Зед успевает выпить бутылку пива, Молли, смеясь, показывает всем голую грудь, а Стеф признается, что у нее проколоты соски. – Правда или действие, Тереза? – спрашивает Хардин, и я пугаюсь. – Правда, – пищу я в ответ. Он смеясь бормочет «ну конечно», но я не обращаю внимания, а Нэт потирает руки.