-Этого, увы, приказано не называть, - так же ровно ответил офицер. Он тоже смотрел на дом Архарова, спрятав руки за спину, и казался равнодушным ко всему. Не дожидаясь ни следующего вопроса, ни каких-либо иных слов, он просто развернулся и так же медленно ушёл, как и явился. -Ясно, - кивнул вслед Алексей. Он оглянулся на дом Архарова вновь... Вновь оглянулся на улицу, но Антона не было видно. Странное ощущение сжимало душу, и Алексей поспешил вскочить на коня, пришпорив которого направил мчаться обратно к гостинице. Вбежав в комнату, он уже знал, что Антона не застанет. Одна лишь слабая надежда теплилась, но сразу улетучилась, когда увидел, что здесь, действительно, никого не было. Так и прождал, пока не стемнело... -Сначала убрали Николя, - встал Алексей к окну, тихо размышляя сам с собой. - Теперь Антона... Следующий...? Усмехнувшись, Алексей оглянулся на закрытую дверь, но всё так и осталось до утра тихо,... безмолвно... Глава 12 Одно решение пока принял Алексей — не прекращать то, зачем, по сути, и прибыл в Москву. Наполнившись новыми надеждами, что может Антон всё же вернётся с чем-то, что удалось выяснить, от чего не вернулся, он приехал сначала к дому Архарова и сразу постучался в дверь. Долго ему не открывали, но несмело показавшийся в щели чуть приоткрытой двери слуга сообщил, что хозяину пришлось уехать на неизвестное время в имение под Томбовом. Понимая, что нет иного выхода, Алексей ушёл. Оставив идею поговорить снова с Архаровым, а тем более продолжать следить за ним, Алексей решил остаться в Москве и выполнить его последнюю просьбу. Он понимал всю опасность того, что, если раскроют, чем занят, ставит под угрозу своё дальнейшее счастливое существование, как и благополучие родных. Всё же отказаться от данного дела не позволяла ему честь... Алексей решительно приехал к театру, где, как знал, предстоит начать своё расследование, порученное Архаровым: отыскать тринадцатилетнюю особу, покинувшую дом и родных уже довольно долгое время. До этого дня успеха попасть в театр и поговорить с нужной особой не было... В театр не пускали, тем более для беседы с первой актрисой, к которой приходил... Предприняв новую попытку, Алексей стоял у ворот театра. Он ждал, когда о нём доложат, и вернувшийся слуга уже по пути к нему улыбался с таким теплом, что Алексей невольно почувствовал облегчение на душе. -Там сейчас репетиция. Просьба не тревожить, а обождать в зрительном зале, - торопился слуга открыть ворота. Он пропустил Алексея пройти и кивнул на двери театра, откуда вышла молодая особа, сложив перед собой тонкие ручки: -Вас проводит барышня-актриса. Госпожа Синявская согласна принять Вас, но после репетиции. -Благодарю, - улыбнулся в ответ Алексей и поспешил к ожидавшей девушке. Та быстро окинула его оценивающим взглядом, а улыбка, с которой смотрела, выражала явное восхищение... -Почему же всегда такие красавчики ходят к нашей Синявской? - провожая в зрительный зал, кокетливо вопросила она. Остановившись перед дверями, за которыми уже слышались реплики из сцены, что разыгрывали артисты, девушка обнажила ножку, выставив её перед Алексеем: -Я не хуже буду. Мои ножки - тем более. Медленно провёл он взглядом от её ножки к глазам... Улыбка в ответ... Считывание в глазах всех желаний... Алексей усмехнулся, подмигнув с намёком, и прошептал: -Есть нечто иное в первой актрисе... И даже не главное место на сцене. Даже не прославленные красотою ножки... Но Вы правы, милая, Вы далеко не дурны собой. -Я буду ждать, - прильнула девушка к его уху, после чего одарила поцелуем щёку и убежала, подхватив мешающийся подол. Сразу вновь став серьёзным, Алексей прошёл в зал. Он тихо, чтобы не помешать артистам и наблюдающим за ними двум важным господам, сел на заднем ряду на самый крайний стул. Глядя на сцену и понимая, что видит ту самую знаменитую Синявскую, Алексей тяжело вздохнул. В памяти снова всплыла последняя беседа с Архаровым и письмо, в котором тот сообщил важную тайну. Он смотрел на игру внешне удивительно прекрасной актрисы, а её игра казалась жизненной, настоящей, а не чем-то искусственным, как часто можно было лицезреть в театрах. Когда же репетиция закончилась и все скоро разошлись, Алексей поднялся. Он направился к сцене, но Синявская поспешила скрыться за кулисы. Вместо неё тут же вышла молодая актриса, одетая в роскошное платье. Миловидная, лет двадцати — двадцати пяти... Она устало вздохнула и всё же одарила Алексея улыбкой: -Что же Вы так упрямо добиваетесь встречи с Машенькой? -Передать обязан нечто от господина Архарова, - выдал он и заметил, как её глаза вздрогнули от услышанного имени. Актриса сделала выразительный жест рукой, приглашая на сцену, и Алексей ловко запрыгнул, выпрямившись перед нею в свой высокий рост. -Ишь,... какой статный, - похвалила она, но гордо поставила руки на пояс. - Что ж тот господин сам не явился? Дорогу позабыл вдруг? -Неприятности, - был краток Алексей и с хитрым взглядом улыбнулся. - А с кем беседу веду, не тайна? -Да какая тайна, - засмеялась звонко та, снова оглядев его любующимся взглядом. - Сестра Машеньки... Ульяна Степановна Синявская. Тоже актриса. -Предположим, - кивнул игриво Алексей, вызвав у девушки ещё больший смех: -Боже, сколько страстного недоверия! -Страсти во мне всякой, хоть отбавляй, - намекал он. - И всё же,... не примет ли меня сама Мария Степановна? -Может иная сойдёт? Нет у неё времени и сил на поклонников, - улыбалась Ульяна. -Вы не так меня поняли, - стал более строго смотреть Алексей.