– Когда-то ты спас мне жизнь, Стефан, – грустно улыбнулась ему Каллиса. – Я твоя должница. – Я… не могу, – заколебался Стефан. – Ты обязан, – твердым, как сталь, тоном, произнесла Каллиса. – Ну же! – крикнул Старейшина. Болезненно вскрикнув, Стефан бросил факел к ногам Каллисы. Агата дико завизжала… Каллиса шевельнула стянутой веревками кистью, направив свой палец на пылающий у ее ног факел. Сверкнула зеленая вспышка: ударив в костер, она кометой срикошетила прямо в грудь Стефана и сбросила его с эшафота. В тот же миг разгорающийся костер и привязанных к столбам пленников окружила высокая стена зеленого пламени. Агата и вздохнуть не успела, а Каллиса уже освободила ее и Тедроса от веревок, перерезав их своим светящимся пальцем. Затем обняла дочь и прокричала ей, заглушая бушующий по ту сторону огненной стены шум толпы: – Заклинание продержтся недолго, поэтому слушай меня внимательно, Агата! Стефан все обо мне знал. С той ночи, когда ты ушла вслед за Софи, он начал придумывать, каким образом спасти вас обеих от Старейшин, если только, конечно, вы когда-нибудь вернетесь. Ради своей дочери Стефан был готов на все. Но когда ты возвратилась одна, без Софи, он решил отказаться от своего плана, чтобы не подвергать опасности свою новую семью. Впрочем, он по-прежнему верит в то, что вы нужны его дочери. И я его должница, Агата. Верни этот долг за меня. Спаси Софи – так же, как Стефан когда-то спас меня. Ты должна сделать это, слышишиь? Не подведи меня! А теперь бегите на Кладбищенский холм – бегите со всех ног, так быстро, как только сможете… – Так ты… ведьма?! – пробормотала Агата, у которой все поплыло перед глазами. – И была ведьмой все… все это время? – Могила между двумя лебедями, – перебила ее мать. – Там вас будет ждать помощь. Вы должны успеть найти эту могилу, пока не станет слишком поздно. Тедрос ошеломленно посмотрел на Агату, надеясь, что если не он, то хотя бы она понимает, о чем говорит Каллиса. Но Агата выглядела потрясенной, окаменевшей. Тогда Тедрос обратился к самой Каллисе: – Кто? Кто там должен нас ждать?! Только теперь он понял, что его принцесса не окаменела – она просто смотрела, как редеет окружавшая костер стена зеленого пламени. Заклинание Каллисы теряло свою силу. Зеленое пламя стало уже полупрозрачным, и сквозь него Агата увидела Стефана. Он стоял на земле, целый и невредимый, а к эшафоту со всех сторон уже сбегались стражники с пиками наперевес. Каллиса обхватила ладонями лицо дочери и приказала: – Когда побежишь, не оглядывайся назад, Агата. – Она нежно поцеловала ее в лоб и повторила: – Что бы ни произошло, обещай мне, что не станешь оглядываться! Агата, зарыдав, схватила мать за руку, но принц уже тащил свою принцессу к краю эшафота, подальше от приближающихся стражников. Затем Тедрос крепко обхватил Агату за талию, и они вместе спрыгнули вниз. Освещенная бледнеющим зеленым светом, Каллиса печально улыбнулась, глядя вслед дочери. Прыжок с эшафота оказался для Агаты неудачным, она подвернула лодыжку. Тедрос помог своей принцессе подняться, обхватил за талию и потянул в сторону кладбища. – Нет… Я не могу оставить ее… – хрипела Агата, пытаясь оглянуться. – Не оборачивайся. Делай, что приказано! – прикрикнул на нее Тедрос. – Верь своей матери, Агата! Она не стала бы ничего говорить просто так. Она же ведьма. Могущественная и проницательная колдунья. Мы должны выполнить ее волю – и спастись. Услышав за спиной крики стражников, Агата, превозмогая боль в ноге, прибавила шаг. Смотрела она теперь только вперед, да еще иногда по сторонам. «Только не оборачивайся, – твердила она себе. Тедрос тянул ее вперед, сжимая ладонь как в тисках. – Только не смотри назад…» И все же Агата не выдержала, обернулась – и увидела троих стражников. Они уже перепрыгнули через стену угасающего зеленого пламени и готовы были проткнуть Каллису пиками. Мать спокойно смотрела на них, гордо подняв подбородок. – Что она делает?! – ахнула Агата, обмирая от ужаса. – Агата, не смей! – крикнул Тедрос. Она вырвала свою руку и бросилась назад, крича: – Что ты делаешь, мама?! – Убейте ее! – донесся издалека голос Старейшины. Каллиса вскинула руки вверх, словно подзывая стражников к себе. Они выбросили вперед пики, и Каллиса упала замертво. – Не-ет!!! – закричала Агата, падая на колени у подножия заснеженного Кладбищенского холма. У нее все поплыло перед глазами, сердце остановилось. Она смутно различала прыгающие по эшафоту освещенные бледными отблесками зеленого огня тени. Потом догорели последние зеленые язычки пламени, и эшафот погрузился в темноту. – Она позволила им… – прошептала Агата. – Она позволила им убить себя. Почему?! Понемногу Агата начала воспринимать окружающий мир – он с трудом пробивался сквозь переполнявшие ее голову мысли о матери… О том, что у нее больше нет матери… Нет больше семьи, нет дома, нет самого родного человека на свете, который всегда поймет тебя… Вместе с горечью утраты Агату все сильнее охватывала жгучая, слепящая ярость. Почему Каллиса дала себя убить?! Разве могут несколько обычных мужчин тягаться с ведьмой? Нет, конечно же! Тогда почему мать не наложила на них еще одно заклятие? Такое, которое разорвало бы этих стражников в клочья! Агата заплакала, и продолжала плакать до тех пор, пока между всхлипываниями не начала слышать свое собственное имя… Она подняла голову. Перед ней стоял красивый юноша с синяком под глазом – в первый момент Агата даже не узнала его и лишь потом поняла, что это Тедрос. Он нервно указывал пальцем куда-то за его спину. Она обернулась. С площади вслед за ними бежали шестеро стражников с зажженными факелами и пиками. – Нужно спешить, Агата, – хрипло выдохнул Тедрос. – Бежим, немедленно! Агата не отозвалась, продолжая повторять, раскачиваясь вперед и назад: – Как она могла… Почему она позволила им… – Она это сделала, чтобы спасти тебя, Агата! – взмолился принц, глядя на приближающихся стражников. – И твоя мать, и отец Софи сделали все, чтобы спасти нас. Но если мы сейчас же не двинемся дальше, их усилия и жертвы будут напрасны. Агата заглянула в полные тревоги глаза принца, и только теперь ей вдруг все-все стало ясно. Ее мать не хотела, чтобы дочь оставалась с ней. Не хотела, чтобы Агата возвращалась в Гавальдон. Она хотела совсем иного – чтобы дочь спасла лучшую подругу, чтобы нашла счастье с принцем… Потому-то Каллиса и решила добровольно покинуть этот мир, переселившись в другой, далекий-далекий… Она ушла, потому что здесь ее не ждал счастливый конец. Она ушла, чтобы не связывать руки своей дочери. Не подведи меня… Нет, она ее не подведет! Нужно спасаться. Агата подняла голову, увидела приближающихся стражников с горящими факелами в руках, вскочила на ноги и рванула вверх по склону Кладбищенского холма: – Вперед! Спрячемся от них среди могил! Тедрос бросился следом за ней. Несмотря на темноту, Агата легко двигалась среди надгробий – это кладбище она знала как свои пять пальцев. Тедросу было сложнее, он то и дело натыкался на какой-нибудь памятник и чертыхался при этом так, что, наверное, даже могильные черви в испуге расползались под землей. Агата уводила принца все дальше, в глубину кладбища. Старейшины лишили ее матери, но своего принца она им не отдаст. Ни за что! – Могила между лебедями, – тяжело пыхтел Тедрос за спиной Агаты. – Она сказала, что там нас будет ждать помощь… – Да, между лебедями, – пробормотала в ответ Агата. – Только на нашем кладбище сроду никаких лебедей не было… Тедрос обернулся, увидел, что стражники уже взобрались по склону холма и они уже совсем близко. – Тридцать секунд, Агата! – воскликнул принц. – У нас на все про все есть тридцать секунд, не больше! Агата лихорадочно осматривала надгробные плиты и памятники в поисках лебедей. – Я даже не знаю, что должна искать! – воскликнула она. – Двадцать секунд! – крикнул в ответ Тедрос. Лебеди! Какие еще лебеди?! Откуда?! В Гавальдоне водятся только куры и голуби. Агата и не видела никогда в жизни живого лебедя. Тем более – откуда лебедям взяться здесь, на кладбище? Но где-то же она видела лебедей! Где? А, вот где! Конечно! Герб школы Добра и Зла, на нем как раз изображены два лебедя – черный и белый… Они символизировали равновесие, которое поддерживали между школами два их директора, два брата… Один брат стоял на стороне Добра, второй – на стороне Зла… Стоп! Если Каллиса была колдуньей, ведьмой и знала про лебедей, олицетворяющих Добро и Зло… Так вот откуда ей было столько известно о сказочном мире! Она наверняка видела школу Добра и Зла своими глазами… – Десять секунд! – прозвенел напряженный голос Тедроса. Агата закрыла глаза, попробовала сосредоточиться. Лебеди… Школа… Стефан… «Ты спас меня когда-то», – прошептала ему Каллиса. Что это означает? Что связывало ее мать с отцом Софи и какое отношение к этой связи имеют лебеди? Что же могло их связывать? Что? Или, быть может, кто? Агата резко открыла глаза и бросилась бежать. – В чем дело? – закричал Тедрос, устремляясь следом за ней, легко скользящей среди могил к стоявшему на Кладбищенском холме дому.