– Красное или белое? – Красное, – сказала Эрика, положив папку на кухонный стол. – А как ты провела Рождество? – Хорошо. Приятно было увидеть сестру и племянников. Ее муж так и занимается всякими грязными делишками, и сестра чувствует, что попала в ловушку. Но не думаю, что Ленка от него когда-нибудь уйдет. – А его не смущает, что у него свояченица – сотрудник полиции? – Вообще, у нас нормальные отношения. Дома я обычный человек, и для него я лишь женщина, у которой получается лучшая kapustnica. – Что это? – Традиционный суп с мясом и капустой, который мы едим в Словакии на Рождество. Без супа у нас никуда. – Приготовила бы его мне как-нибудь, – улыбнулся Айзек, ставя перед ней бокал красного вина. Она сделала глоток и почувствовала, как оно обожгло внутренности. – Как Джеймс? – Думаю, ничего серьезного не получится. Отношения – это слишком сложно, – покачала она головой. – В общем, как я тебе и сказала по телефону… – сменила она тему, положив руку на серую папку рядом с бокалом. – Эрика. Ты когда ела в последний раз? – Утром. – А что ела? – Крекеры. Он сокрушенно покачал головой. – Армия должна быть сыта. Ты, по всей видимости, решила выступать одна за целую армию, а раз так, ты должна есть полноценно. Поужинаем, а потом поговорим про дело. – Но Айзек, это дело… – Может подождать. Я голоден, и ты, судя по всему, тоже. Поедим, а потом я буду готов поговорить о деле. Он протянул руку, чтобы забрать у нее папку, а взамен подал тарелку с горячей едой. – Хорошо, но ты сам знаешь, ем я быстро, – с улыбкой произнесла она. После вкусного ужина из мясной запеканки с картофелем и овощей на пару Айзек убрал тарелки, и Эрика вновь обрела доступ к заветной папке. Они устроились за столом, и она быстро рассказала ему основные факты. – Я вбила информацию по убийству Лейси Грин в систему, надеясь найти какие-то пересечения, и вот что обнаружилось: 29 августа прошлого года в Кройдоне на Чичестер-роуд было найдено тело двадцатилетней Джанель Робинсон. – Эрика достала фотографию с места, где было обнаружено тело, и подвинула ее Айзеку. Девушка, голая до пояса, лежала на боку в мусорном баке. Как и у Лейси, у нее были длинные русые волосы, и она была жестоко избита – настолько, что вместо глаз были синяки. – Подожди, я помню это дело. – Должен. Ты делал вскрытие. Он задумчиво посмотрел на Эрику, взял у нее папку и начал листать документы. – Да, помню. Тупая затылочная травма, сломана скуловая кость, изрезано влагалище, перерезанная бедренная артерия. Я бы даже сказал, искромсанная. Там, где она заходит в паховую зону и соединяется с подвздошной артерией, словно кто-то ставил зарубки. – Однако в полицейском отчете написано, что речь может идти о вышедшей из-под контроля сексуальной игре. – Я такого не писал. – Это написал тогдашний старший следователь – старший инспектор Бентон. Ушел на пенсию спустя три недели. Айзек удивленно посмотрел на нее и взял в руки школьное фото 16-летней Джанель Робинсон. С него улыбалась розовощекая молодая девушка с маленькими голубыми глазами, внимательным взглядом и длинными русыми волосами. На ней была голубая блузка от школьной формы Солт-академии, в которой она училась. На эмблеме вышитый школьный крест был заключен в круг из листьев чертополоха. – А разве дело Джанель не всплыло в системе при создании дела Лейси Грин? – Нет, – покачала головой Эрика. – О пропаже Джанель Робинсон никто не заявлял. – Почему? – Некому было. Она сирота. Выросла в детском доме под Бирмингемом и после окончания школы переехала в Лондон. Последний год работала и жила в хостеле в центре Лондона. Менеджера хостела разыскали и допросили через неделю после обнаружения тела. Она сказала, что для Джанель прогулы были в порядке вещей. Также в отчете ошибочно указано, что тело Джанель было обнаружено на парковке. Согласно фотографиям, она, как и Лейси, лежала в мусорном баке на парковке. Они внимательно рассматривали фотографии, разложенные на столе. – Одежда, в которой нашли Джанель – топ с глубоким вырезом и прозрачный черный кружевной бюстгальтер, – в отчете описана как «соблазняющая», то есть продвигается теория, что она работала проституткой и погибла, подцепив не того клиента… – В отличие от Лейси Грин, которая принадлежала к среднему классу, имела высшее образование и о пропаже которой заявили родные, – закончил Айзек. Они снова посмотрели на тело Джанель в мусорном баке. Черный кружевной бюстгальтер, маленький топик с тонкими бретельками были испачканы и пропитаны кровью. Ниже пояса одежды не было и, как у Лейси, ее ноги тоже были изрезаны и в кровоподтеках. – А свидетели на Чичестер-роуд были? – спросил Айзек. – Нет. Но есть явное сходство с местом, где нашли Лейси Грин. В тот раз бак находился на парковке старой типографии в конце жилой улицы. Парковка огорожена деревьями. Соседка обнаружила тело, когда вышла выбросить мусор. – Эрика, а старший следователь в курсе всего этого? – Я надеюсь. Я оставила Мелани Хадсон три сообщения: два утром и одно днем. Я также позвонила в тюрьму и сказала им, что оставила для нее сообщения. Она мне не перезвонила. – Ты знаешь, насколько сумасшедший график у следователей. – Айзек, если бы это было мое дело, я бы схватилась за эту информацию. Она бы сразу стала приоритетом. Айзек читал отчет. – Помню, что она была вся в мухах. В ранах было много личинок. – Есть еще кое-что. Твой отчет о вскрытии приведен не полностью. – Не полностью? – Посмотри, документ явно урезан. Я пыталась связаться с инспектором Бентоном, но он надолго уехал отдыхать куда-то в австралийскую глушь. Айзек повнимательнее посмотрел на распечатанные страницы со своим отчетом. – Да, не хватает одной страницы. Думаешь, кто-то кого-то покрывает? – Нет, я проверила Бентона. У него долгий и достойный карьерный путь. Такое ощущение, что в данном случае он просто проявил невнимательность. – Возможно, больше думал о своей приближающейся пенсии. – Мне нужно знать, что содержалось в той части твоего отчета, которой здесь нет. А именно: начали ли заживать раны Джанель и можно ли было сказать по форме синяков на запястьях и шее, что ее связывали? – Подожди, я проверю. Я храню все свои отчеты, – сказал Айзек, вставая. Он пошел наверх и через несколько минут вернулся с распечаткой. – Да, раны начали заживать, и я указал, что синяки на запястьях и шее – от цепи с мелкими звеньями. Эрика взяла у него распечатку и прочитала отчет. – Сколько ты еще сможешь работать над этим делом со скамейки запасных? – Недолго. – Тебе придется передать эту информацию и отпустить процесс, Эрика. – Не могу. – Но Спаркс возглавляет отдел расследований, и Хадсон подчиняется ему. Неужели ты думаешь, что он передаст дело тебе? – Айзек, я подумала, что, возможно, мне стоит извиниться перед Спарксом, – сказала она, помедлив. – Ты в своем уме? – Да. Я могу пойти к нему и выложить карты на стол. Извиниться и попросить забыть о прошлом. Скажу, что я готова проглотить обиду и работать с ним. Брови Айзека взлетели вверх. – Никогда не видел, чтобы ты глотала обиду. После всего, что произошло, ты готова перед ним извиниться? Это так не похоже на тебя, Эрика. Она вздохнула. – Может, мне нужно так поступить. Я слишком упряма и прямолинейна с людьми. Возможно, пришло время измениться. Не могу забыть это дело. Мне нужно над ним работать. Моя гордость и упрямство привели к тому, что сейчас я похоронила себя в офисе и просто перебираю бумаги. – И ты всерьез надеешься, что Спаркс забудет о прошлом? Когда-то из-за тебя его сняли с дела Андреа Дуглас-Браун. Ты тогда действовала жестко. – Но я должна хотя бы попробовать. Мне важно найти того, кто убил этих двух девушек. Убийства садистские и хорошо спланированные. Не думаю, что это сделал Стивен Пирсон. А значит, проблема не только в том, что полиция арестовала не того человека, но еще и тот ублюдок, который совершил убийства, по-прежнему на свободе, ждет, пока пыль уляжется, чтобы сделать это снова.