Схватив туфлю с красной подошвой, взломщик пытался вогнать острый каблук в глаз Бэллард. Она схватила преступника за руку, но понимала, что надолго сил не хватит. Когда каблук начал приближаться к лицу, Бэллард сумела позвать на помощь Дженкинса. В последний момент она отвернулась, и каблук прошелся по щеке, до крови разодрав кожу. Вновь нацелившись на глаз Бэллард, взломщик занес было руку с туфлей, но получил удар по затылку: Дженкинс стукнул его бронзовой статуэткой, которую схватил по пути в спальню. Нападавший, лишившись чувств, завалился на Бэллард, а статуэтка раскололась надвое. Взломщиком оказался сын семейной пары, страдавший от шизофрении. Несколькими годами раньше он сбежал из дома и — предположительно — поселился на улицах Санта-Моники. В Седарс-Синае на щеку Бэллард наложили четыре шва, а Дженкинса вместе с департаментом засудили: мать, отец и сын выдвинули иск по поводу несоразмерного применения силы и порчи ценного произведения искусства. В итоге город выплатил четверть миллиона долларов, а Бэллард занялась паддлбордингом, чтобы укрепить торс и очистить голову от воспоминаний о каблуке, нацеленном ей в глаз. Солнце скользнуло за облака. Небо стало серым, вода — непроглядно-синей. Бэллард нравилось повернуть весло и смотреть, как оно оставляет на воде тонкую линию с исчезающим в темноте белым хвостиком. Потом она снова поворачивала весло и отталкивалась им от воды — с силой, но без всплеска. И доска, и весло двигались почти бесшумно. Бэллард называла этот способ гребли «стилем невидимки». Описав большой полукруг, доска оказалась в трехстах ярдах от берега, а то и дальше. Каждые несколько минут Бэллард поглядывала на палатку, но к ней никто не подходил, и собака не двигалась с места. Даже издали было видно, кто сегодня дежурит на спасательной вышке, стоявшей в семидесяти пяти ярдах от палатки: Аарон Хейз, один из любимчиков Бэллард. Заместитель Лолы. Бэллард знала, что Аарон тоже присматривает за ее вещами и позже, наверное, зайдет к ней в гости. Не переставая грести, она задумалась о стычке с Честейном. Бэллард была недовольна своим поведением. Два года она ждала момента, чтобы сказать то, что сказала, — и в итоге выбрала неудачное место и время. Сосредоточившись на предательстве бывшего напарника, она забыла о том, что было действительно важно: об убийстве пяти человек, одной из них была Синтия Хэддел. Повернув доску, Бэллард продолжала работать веслом. Ее мучило осознание собственной вины. Не важно, что Хэддел второстепенная жертва. Бэллард чувствовала, что подвела ее, отвлекшись на выяснение отношений с Честейном. Жертвы убийства и детективы, ведущие следствие, связаны священными узами. Пусть Бэллард и не вела это дело, но она первой оказалась рядом с жертвой, поэтому узы здесь также присутствовали. Резко присев, Бэллард сделала несколько взмахов веслом, каждый раз глубоко погружая его в воду. Нужно было как-то избавиться от назойливой мысли о Честейне. Бэллард попробовала переключиться на Рамону Рамон и слова патрульного Тейлора про некий «Дом вверх дном». Бэллард задумалась, что скрывается за этой фразой. Это сработало: новая мысль вытеснила старую. После часа на воде Бэллард почувствовала, что кожа под гидрокостюмом покрылась потом. Он помогал сохранить тепло, но мышцы уже онемели. Плечи, бедра и колени заныли, а участок между лопатками болел так, словно на него давили кончиком карандаша. Бэллард повернула к берегу, сделала серию быстрых гребков, каждый раз глубоко погружая весло в воду, и вышла на берег в таком изнеможении, что едва сумела сорвать страховочный ремешок с ноги. Доску по пляжу она волокла до самой палатки, понимая, что нарушает первое правило, которому научил ее отец: «Не тащи доску по песку. Поцарапаешь стекловолокно». Лола сидела у палатки неподвижно, как часовой. — Умница, Лола, — сказала Бэллард. — Умница. Поставила доску рядом с палаткой, потрепала собаку по голове. Расстегнула тент и, засунув руку под клапан внутреннего кармана палатки, достала лакомство для Лолы, а заодно вытащила рюкзак. Угостив собаку, велела ей оставаться на месте, а сама направилась к общественным душевым, находившимся за кортами для паддл-тенниса. Скинула гидрокостюм и, не снимая купальника, приняла душ. Расслабляться было нельзя, ибо бездомные уже начали просыпаться и бродить по променаду. Сегодня Бэллард припозднилась: обычно, когда она принимала душ, на променаде еще не было признаков жизни. Убедившись, что в волосах не осталось соли, она выключила воду, достала из рюкзака большое пляжное полотенце и вытерлась. Сняла с плеч бретельки купальника и обернула полотенце вокруг тела, от подмышек до колен. Сбросила мокрый купальник на бетонный пол, просунула ноги в трусики и подтянула их под полотенце. Бэллард переодевалась на пляжах с тех пор, как училась в средней школе Лахайналуны: тогда у нее была привычка кататься на доске перед началом уроков. Когда полотенце упало на пол, Бэллард уже была облачена в джинсы и толстовку. Вытирая волосы, она пошла назад к палатке, снова потрепала Лолу по голове, заползла в свое нейлоновое укрытие и сказала: — Гуляй, девочка. Не сходя с того места, где были закопаны ключи, Лола улеглась. Бэллард достала из кармана на стене палатки еще один кусочек лакомства и бросила его собаке. Та, схватив его в воздухе, тут же вернулась к своей стоической позе. Бэллард улыбнулась. Два года назад она выкупила Лолу у бездомного, прямо на променаде. Истощенное животное было приковано к магазинной тележке. На теле Лолы были открытые раны — видимо, от укусов других собак. Бэллард хотела лишь спасти ее, но быстро к ней привязалась и оставила собаку себе. Они вместе походили на тренировочные занятия, и через какое-то время Бэллард начало казаться, что собака понимает, кто спас ее от смерти. Лола стала для новой хозяйки верным другом, и Бэллард отвечала ей взаимностью. Готовая отойти ко сну, она застегнула молнию палатки. Было одиннадцать часов. Обычно Бэллард спала почти до заката. Сегодня же она поставила будильник телефона на два часа дня. Смена начиналась в одиннадцать вечера, но у Бэллард были планы на день. Она надеялась проспать три часа, но вышло чуть больше двух: в начале второго ее разбудил низкий рык Лолы — так собака предупреждала, что кто-то вторгся в ее «бесполетную зону». — Ну же, Лола, ты что, больше меня не любишь? Отгоняя остатки сна, Бэллард узнала голос. У палатки стоял Аарон Хейз. — Лола, — пробормотала она, — все нормально. Что такое, Аарон? Я спала. — Прости. Ну что, составить тебе компанию? У меня перерыв на обед. — Не сегодня, Аарон. Скоро нужно вставать и ехать по делам. — Понял. Извини, что разбудил. Кстати, ты сегодня неплохо смотрелась. Такое чувство, что летела над водой. Хорошие взмахи веслом, долгие. — Хотела вымотаться как следует. Но спасибо, Аарон. Доброй ночи. — Да, доброй… э-э-э… ночи. Бэллард слышала, как он усмехнулся и ушел, шурша песком. — Умница, Лола, — похвалила она собаку. Перекатилась на спину и уставилась в потолок палатки. Солнце было уже высоко и светило так ярко, что лучи его проникали сквозь нейлон. Закрыв глаза, Бэллард попыталась воскресить в памяти, что снилось ей перед тем, как Аарон ее разбудил. Ничего не вспомнилось, но она была уверена, что видела что-то в серых закоулках сна. Что-то ей все же снилось, вот только что? Бэллард хотелось нырнуть обратно, воскресить сновидение, но она знала: стандартный цикл сна длится около полутора часов. Если уснуть и проспать полный цикл, она потратит больше времени, чем у нее есть. Будильник сработает меньше чем через час, а Бэллард не желала отступаться от своего плана: встать и отправиться на поиски того, кто избил Рамону Рамон кастетом в «Доме вверх дном», а потом бросил умирать на голливудской парковке. Она выбралась из палатки, свернула ее, убрала в чехол и вернулась к фургону. Положила все на свои места, повесила гидрокостюм на вешалку. Грузить доску на багажник было труднее, чем снимать. Рост Бэллард был пять футов семь дюймов. Чтобы закрепить багажные ремни, ей нужно было открывать боковую дверь и вставать на подножку. Второй ремень пришелся на логотип фирмы «Уан уорлд»: стоя на носу доски, вскинув руки над головой и отведя их назад, серфер, словно птица, мчит вниз по гигантской стене воды. Этот черный силуэт всегда напоминал Бэллард об отце и его последней волне — той, что забрала его, а Рене металась по пляжу, не понимая, что делать, и беспомощно кричала, повернувшись лицом к океану. Они с Лолой прошлись по променаду до ларька «Поке-поке». Себе Бэллард заказала тарелку «алохи», попросив добавить побольше водорослей, а собаке — говядину в соусе терияки с рисом. Пока они ждали, Лола попила из собачьей поилки под окном. Наконец человек за прилавком протянул им тарелки, а от себя добавил кусочек сухого корма для Лолы. Пообедав, Бэллард снова отвела Лолу на песок и несколько раз бросила ей мяч, но мысли ее не были сосредоточены на игре с собакой. Все это время она думала о работе. Официально Бэллард не занималась делом «Дансерз», но никак не могла забыть про Синтию Хэддел. Она знала имя и телефонный номер человека, который, по словам родителей, принудил Синтию к продаже наркотиков в клубе. Если им не заинтересуются в ОРОУ, можно дать наводку отделу контрольных закупок Голливудского дивизиона. Бэллард поставила мысленную зарубку: заглянуть туда, когда вернется в участок. С пляжа Бэллард отправилась к девушке, бравшей Лолу на передержку. Извинилась перед собакой, что день оказался таким коротким, и пообещала в скором времени все компенсировать. Лола кивнула. Наконец-то Бэллард могла приступить к работе. По пути в Голливуд она на каждом светофоре поглядывала на экран телефона, где была открыта новостная лента «Лос-Анджелес таймс». С момента стрельбы в «Дансерз» прошло чуть больше двенадцати часов, поэтому информации в газете было немного — гораздо меньше, чем Бэллард собрала за предыдущую смену. В «Таймс», однако, сообщалось: Управление полиции Лос-Анджелеса заявляет, что в деле массового убийства подозреваемых еще нет и пока что никто не арестован. Далее в статье говорилось, что полиция не склонна считать это происшествие терактом из тех, что время от времени происходят в ночных клубах США и всей планеты. Бэллард с разочарованием отметила, что в газете до сих пор не опубликованы имена троих мужчин, убитых в кабинке. Этот вопрос интересовал ее больше всего. Кто были эти люди? Что пошло не так? Проверив ленту «Таймс», Бэллард заглянула в электронную почту. Лейтенант Оливас ничего не написал по поводу ночных рапортов. Очевидно, они были приняты или же их попросту не заметили. В любом случае временна́я метка в письме защитит Бэллард, если Оливас вздумает жаловаться, что она не сдала бумаги вовремя. Подключившись к блютус-соединению фургона, Бэллард позвонила в Голливудский пресвитерианский центр и попросила соединить ее с дежурной медсестрой из интенсивной терапии хирургического отделения. Трубку взяла некая сестра Рэнделл. Бэллард представилась: полностью, вплоть до серийного номера своего жетона. — Вчера ночью к вам поступила жертва нападения по имени Рамона Рамон. Я отвечала на вызов. Пациентка перенесла операцию на головном мозге. Хочу уточнить, в каком она сейчас состоянии. Рэнделл попросила подождать. Вернувшись, она сообщила, что Бэллард, должно быть, ошиблась: никакой Рамоны Рамон в больнице нет. — Да, точно, — сказала Бэллард. — Вы не могли бы проверить другое имя? Рамон Гутьеррес. Забыла, что это настоящее имя жертвы. Рэнделл снова попросила подождать, но на сей раз вернулась быстрее. — Да, он здесь. Состояние стабильное, — сообщила она. — Не знаете, он еще не пришел в сознание? — спросила Бэллард. — Это вам нужно уточнить у его врача. — Могу я поговорить с врачом? — Не сейчас. У него обход. — Сестра Рэнделл, я расследую это преступление и пытаюсь выяснить, кто избил мистера Гутьерреса. Если он в сознании, я брошу остальные дела и приеду его опрашивать. Если нет, буду вести расследование и дальше. Тот, кто это сделал, очень опасен. Вы уверены, что не способны помочь мне, ответив на один простой вопрос? Гутьеррес пришел в сознание? Повисла долгая пауза. Рэнделл решала, стоит ли нарушать правила. — Нет, не пришел. Он до сих пор в искусственной коме. — Спасибо. И еще: скажите, у нее… то есть у него были посетители? Семья, друзья? — Здесь ничего не указано, никаких членов семьи. А друзей в отделение интенсивной терапии не пускают. — Спасибо, сестра Рэнделл. Коснувшись кнопки отбоя, Бэллард решила, что поедет прямиком в Голливудский участок. 9 Все рабочие костюмы Бэллард держала в участке, у себя в шкафчике, и переодевалась в один из них перед началом ночной смены. Костюмов было четыре: одинакового стиля и покроя, но разной расцветки и с разным рисунком. Бэллард сдавала их в химчистку попарно, чтобы в шкафчике всегда оставалось два костюма — один про запас. Приехав почти за восемь часов до начала смены, Бэллард надела белую блузку, а поверх нее — серый костюм, свой любимый. Блузок в шкафчике было пять: четыре белых и одна темно-синяя. Была пятница. Сегодня Бэллард предстояло работать в одиночку. Им с Дженкинсом нужно было закрыть семь смен в неделю. Бэллард работала со вторника по субботу, а Дженкинс — с воскресенья по четверг. На трех сменах они пересекались. Во время отпуска на их места обычно никого не назначали. Если ночью или ранним утром требовался детектив, кого-нибудь вызывали из дома. Одиночные смены Бэллард вполне устраивали: можно было принимать решения без оглядки на напарника. Знал бы Дженкинс, что́ у нее на уме, неминуемо перекрыл бы ей кислород. Но сегодня пятница, а это значит, что на службе они встретятся лишь в следующий вторник. До тех пор Бэллард вольна поступать, как сочтет нужным. Надев костюм, она взглянула в зеркало над умывальниками и провела пальцами по выгоревшим волосам. Обычно этого хватало, чтобы привести прическу в порядок. Из-за многих лет регулярного контакта с соленой водой и солнечными лучами волосы ее посеклись и распушились. Когда они опускались ниже подбородка, Бэллард подстригала их: исключительно по необходимости. Такая прическа хорошо шла к загару и даже придавала ей слегка мужеподобный вид, пресекавший заигрывания коллег. Оливас, однако, был исключением из этого правила. Бэллард выдавила несколько капель визина в глаза, покрасневшие от соленой воды, и была готова приступать к работе. Для начала она отправилась в комнату отдыха и приготовила в кофемашине двойной эспрессо. Работать предстояло до самого утра, а спала Бэллард меньше трех часов. Пора запасаться кофеином. Она не сводила взгляда с циферблата на стене: нужно войти в детективный отдел, когда будет без нескольких минут четыре. В это время старший детектив отдела ППЛ тоже будет поглядывать на часы, готовясь сбежать на уик-энд. Оставалось убить по меньшей мере пятнадцать минут. Бэллард сходила наверх, в кабинет отдела контрольных закупок, расположенный рядом с отделом нравов. Главный отдел по борьбе с наркотиками находился в Центральном управлении, но в каждом дивизионе была собственная оперативная группа для обработки жалоб на притоны и наркоточки. Работа на улице, на самом нижнем уровне. Бэллард почти никого там не знала, поэтому явилась без предварительной договоренности. Дежурный сержант принял информацию о парне Синтии Хэддел, наркоторговце. По его словам, имя, упомянутое отцом Синтии, уже засветилось на полицейском радаре: мелкий барыга, работает по голливудским заведениям. Держит подружку-продавщицу почти в каждом клубе на территории дивизиона. Услышав эти слова, Бэллард сникла. Выходя из кабинета, она задумалась: интересно, знала ли об этом Хэддел или же верила, что она одна-единственная? Без десяти четыре Бэллард вошла в детективный отдел и поискала глазами свободный стол. Тот, за которым она работала утром, по-прежнему был пуст. Должно быть, его хозяин ушел пораньше или же работал четыре дня в неделю по десять часов, и в пятницу у него был выходной. Бэллард села за стол и обвела взглядом помещение. Глаза ее остановились на секции из четырех столов, являвшей собой вотчину отдела ППЛ. В секции никого не было, если не считать главы отдела, Максин Роуленд, да и та уже собирала портфель, готовясь уйти на уик-энд. Подгадав момент, Бэллард неторопливо подошла к ней и сказала: — Привет, Макс. — А, Рене, — отозвалась Роуленд. — Ты сегодня рано. Вызвали в суд? — Нет, пришла подчистить кое-какие хвосты. Нужно было передать тебе дело со вчерашней смены, но стрельба в «Дансерз» спутала все карты, так что пришлось отложить. — Ясно. Что за дело? — Похищение с тяжкими телесными. Жертва — трансгендер. Если биологически — мужчина. Патруль нашел ее на парковке во время объезда Санта-Моники. Сейчас она в Пресвитерианском центре, в коме. — Черт!